Ренегат - Поттер Патриция - Страница 16
- Предыдущая
- 16/143
- Следующая
Вес продолжал упрямиться:
— Я хотел бы знать…
Но Сюзанна его перебила:
— Вес, у нас нет времени. Ричмонд охвачен паникой. Если мы не уедем сейчас, нам уже не выбраться отсюда никогда.
— Почему именно сейчас?
— Может быть, тебе безразлично, что происходит на ранчо, твоем и моем. Мне нет. Я хочу получить то, что осталось после Марка. Я обещала ему это. Ты, кстати, тоже.
— Но почему сейчас? Почему не подождать, пока в город войдут наши войска?
Сюзанна колебалась. Она спиной чувствовала, как Райс Реддинг насторожился.
— Они могут… задержать тебя. Или майора Реддинга. По медицинским или другим соображениям.
— Это предательство.
— Да нет же, — Сюзанна торопливо уговаривала брата. — Мы отправляемся домой, потому что война закончена, — ее голос молил, и женщина утомленно опустилась на койку. — Вес, она уже закончена. Скоро все разойдутся по домам. Ни тебе, ни майору Реддингу сражаться больше не придется. Ты сделал больше, чем многие другие. Теперь, пожалуйста, помоги мне, — произнося все это, Сюзанна жалобно смотрела на брата широко раскрытыми глазами. Притворство во спасение, оправдывала себя Сюзанна.
— Я ни на что не годен, — упорствовал Вес.
— Конечно, нет. И не будешь ни на что годен, если будешь продолжать жалеть себя, — уколола брата женщина. На протяжении разговора с Весли она ощущала на себе испытующий взгляд майора. Неожиданно ей пришла в голову мысль, что незнакомец живет жизнью, полной тайн и недомолвок, и просто так у него их не вытянешь.
Майор одарил ее одной из своих улыбочек. Эта оказалась вызывающей и почти издевательской, как будто он сомневался в том, что Сюзанна способна реализовать тот план, который они наметили. И кое-что еще заметила женщина в его глазах: он, как ястреб, терпеливо следил за каждым движением своей жертвы. Никто бы никогда не догадался, что от решения Веса зависит судьба Райса Реддинга. Никто, кроме нее. Она знала. Вернее, она чувствовала это.
— Мы должны ехать, — проговорила она, вновь обращаясь к Весу. — Но сначала вам следует переодеться. Народ в городе обезумел.
Сюзанна протянула каждому по свертку, не давая больше брату возможности возражать, приняв решение за него. Мысленно она умоляла Веса согласиться.
Райс перевел взгляд на полковника: Вес готов был сдаться, капитулируя перед страдальческим выражением лица сестры. Майор снова посмотрел на Сюзанну: в ее озабоченных глазах уже поблескивал отблеск одержанной победы.
— Я подожду вас за дверью, — и не давая мужчинам времени на ответ, Сюзанна вышла.
— Она всегда так по-хозяйски распоряжается? — поинтересовался Райс вполне миролюбиво.
Вес свирепо сверкнул глазами и начал стаскивать с себя рубашку.
Лейтенант, на которого были возложены обязанности по управлению тюрьмой, подозрительно оглядел своих бывших подопечных, переодетых в гражданское. Сюзанна мгновенно обезоружила его парой слов и улыбок которая, по убеждению Райса, могла бы разбить дюжину сердец разом.
— Мы отправляемся домой, лейтенант. Желаю вам счастья.
— И вам того же, мадам. Будьте осторожны.
Как заметил Реддинг, к мужчинам ни пожелания, ни предостережения не относились.
Рассматривая фургон и лошадей, Райс гадал, смогут ли они отъехать от города хотя бы на дюжину миль. Лошадиные ребра настойчиво выпирали сквозь облезлую шкуру. Клячи выглядели весьма уныло, но могли бы дать фору тому, что Сюзанна называла гордым словом фургон. Зрелище было жалким: колеса болтались на осях, деревянная обшивка расползалась в разные стороны и испускала тяжкий вздох всякий раз, когда повозка приходила в движение.
Вес с трудом проковылял от своей койки до фургона и безмолвно рухнул на скамью внутри. Райс устроился рядом с Сюзанной на передней скамье.
Когда фургон, подпрыгивая, выехал за пределы тюремного двора и оказался на улице, Райс оглянулся. Арестанты прилипли к оконным решеткам, но охранники в серой форме даже не обратили на это внимания.
По небу расползалось оранжевое зарево. Райс слышал громыхание взрывов. Сейчас, когда тюремные стены не преграждали путь звукам, выстрелы были намного громче. Когда фургон выехал на многолюдные улицы, к шуму канонады добавились и другие громкие звуки: ружейная пальба, крики, лошадиное ржание. Мостовые сотрясались от топота сотен, тысяч сапог отступающих солдат-джонни.
— Править буду я, — сказал Райс, и это больше походило на приказ, чем на просьбу.
Но он сразу же наткнулся на глухое сопротивление с ее стороны.
— Я вполне справлюсь сама, майор, — голос Сюзанны приобрел несгибаемую твердость.
Сейчас, когда они сидели так близко друг к другу, в женщине проснулись чувства, которые она не собиралась тревожить. Теплая дрожь волнами спускалась по позвоночнику всякий раз, когда она и майор как бы нечаянно касались друг друга или встречались глазами.
— Миссис Фэллон, — не унимался Реддинг, — я ни на секунду не сомневаюсь в том, что вы умеете править, ни в том, что вам по плечу любое дело, какое вы задумаете, но я чертовски устал от безделья.
— Но… ваша рана?
— Она дьявольски ноет вне зависимости от того, делаю я что-либо или нет, — грубо оборвал ее Райс.
Он совершенно ясно дал понять женщине, что не потерпит никаких обсуждений, что решения будет принимать он, хотя в глубине души знал, что даже натягивание поводьев мешает заживлению раны. Но опыт подсказывал ему, что смятение чувств и недоговоренность могут только помешать в управлении даже этой унылой упряжкой лошадей.
Когда фургон вывернул на главную дорогу, Райс Реддинг увидел отступающие части и ужаснулся. Многие были босы, а их серые, превращенные в лохмотья мундиры побурели от грязи и пота. Отступающие американские части перемежались с фургонами, доверху набитыми домашним скарбом. Встречались и убогие тележки; их толкали вручную мужчины и женщины, стараясь спасти годами нажитое добро. Все это двигалось по одной дороге, начинавшейся за пределами обреченного города. Все чаще слышались пушечные выстрелы, лошади в испуге шарахались и прядали ушами.
Мироздание, казалось, было подавлено войной. Ясное утро перетекало в серый, дымный, смрадный полдень; оранжевое с утра небо кровило.
- Предыдущая
- 16/143
- Следующая
