Эволюция духа. От Моисея до постмодернизма (СИ) - Воин Александр Миронович - Страница 38

"Сказал (Иисус-мое) также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу:

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.

Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже, благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь.

Пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю". (Лук.18.9-12)

"Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу (за формальное исполнение как можно большего числа предписаний - мое), а славы, которая от Единого Бога, не ищете?" (Иоан.5.44)

"Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим.

И сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; ..

Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их;

Все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища (повязки на лбу и на руках со словами закона) свои и увеличивают воскрылия одежд своих;

Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах.

И приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель, учитель! ...

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что поедаете дома вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.

Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды".(Мат.23.1,2,4-7,13,15,23,25)

Общую картину состояния народа, сложившуюся под влиянием садукеев и фарисеев, хорошо передает Павел:

"Так что они исполнены всякой неправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти, убийства, распрей, обмана, злонравия,

Злоречивы, клеветники, богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло, непослушны родителям" (1Рим.1.29,30)

Апофеозом описываемого духовного упадка стала так называемая "синат хейнам" - вражда и ненависть друг к другу множества группировок и партий, на которые разбился народ, и даже на индивидуальном уровне - соседа к соседу, вражда, причины которой невозможно уже было понять и объяснить ("синат хейнам" дословно переводится как ненависть задаром, т.е. просто так, без причины) и которая и привела в конце концов к гибели второго еврейского царства через 70 лет после пришествия Иисуса Христа. В осажденном римлянами Иерусалиме представители разных партий и группировок резали друг друга и в конце концов одна из группировок назло другим открыла римлянам ворота города.

Вот в этой ситуации предельного духовного обнищания и упадка и происходит пришествие Иисуса Христа.

Глава 2. Задача толкования Нового Завета

Если судить по количеству толкований и по степени разброса мнений толкователей, то толковать Новый Завет еще тяжелее, чем Ветхий. И это действительно так, потому что те, кому давалось Учение, на этот раз были еще более примитивны, а сам предмет Учения еще более сложен.

Непосредственно воспринимавший от Бога Тору Моисей, выросший при дворе фараона, получил наилучшее по своему времени образование. Правда, Пятикнижие Моисеево было записано не с его слов, а со слов Иисуса Навина. Но Навин с юных лет был учеником Моисея и поэтому можно ожидать довольно высокой степени понимания Учения и довольно высокой точности передачи его по цепочке Моисей - Навин. Но, из четырех Евангелистов двое были простые рыбаки, один, Матфей - мытарь, т.е. сборщик податей, и лишь один, Лука - врач. Но Лука не был из непосредственных учеников Христа, он написал свое Свидетельство по рассказам других, слушавших Христа и слушавших тех, кто слушал Христа. Таким образом, все то, что те не поняли или неправильно поняли, отразилось в его Свидетельстве. О том же, что ученики часто не понимают Учителя свидетельствуют Евангелия, как словами Евангелистов, так и словами самого Иисуса Христа:

"Переправившись на другую сторону, ученики Его забыли взять хлебов.

Иисус сказал им: смотрите, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской.

Они же помышляли в себе и говорили: это значит, что хлебов мы не взяли...

Как не разумеете, что не о хлебах сказал Я вам, берегитесь закваски фарисейской и саддукейской?

Тогда они поняли, что он говорил им беречься не закваски хлебной, но учения фарисейского и саддукейского". (Мат. 16, 5§7, 11§12)

"Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите? И не помните?..

...как же не разумеете!" (Мар. 8. 18, 21).

"Сию притчу сказал им Иисус. Но они не поняли, что такое Он говорил им" (Иоан. 19, 6) И т.д.

Простота апостолов в сочетании с тем, что записаны Евангелия были по памяти много лет спустя после смерти Иисуса, и, следовательно, после того, как апостолы слышали Его, привела к тому, что многое и важное, сказанное Иисусом, было, по видимости, вообще упущено и утрачено. Если уж Нагорная проповедь - квинтэссенция вербального Учения Иисуса - приводится лишь Матфеем и Лукой, а остальными даже не упоминается, причем Лука записал лишь малую часть от записанного Матфеем (хотя записал и кое что, чего у Матфея нет), то можно себе представить, сколько еще важного забыто и не упоминается ни одним из Евангелистов.

Не записав, по видимому, многого из того, чему учил Иисус Христос, Евангелисты внесли, наверняка, немало и отсебятины, т.е. того, чего Христос не говорил. По крайней мере, в некоторых случаях это прослеживается. Так Матфей пишет:

"Родит же Сына и наречет Ему имя Иисус, ибо он спасет людей Своих от грехов их.

А все сие произошло, да сбудется речение Господа через пророка, который говорит:

"Се дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Эммануил, что значит с нами Бог". (Мат. 1, 21§23)

Здесь Матфей цитирует Исаию (Ис. 7. 14). Но хотя Исаия предсказывал пришествие Иисуса Христа, в данном случае он говорит вовсе не о Нем, что хорошо видно из контекста, из которого, говоря современным языком Матфей некорректно вырвал цитату. Вот этот контекст с сокращениями:

"И сказал Господь Исаии: выйди ты и сын твой Шеарясув на встречу Ахазу, к концу водопровода верхнего пруда, на дорогу к полю белильнечьему,

И скажи ему: наблюдай и будь спокоен, не страшись и да не унывает сердце твое от двух концов этих дымящихся головней, от разгоревшегося гнева Рецина и Сириян и сына Ремалиина.

Сирия, Ефрем и сын Ремалиин умышляют против тебя зло, говоря:

Пойдем на Иудею и возмутим ее, и овладеем ею и поставим в ней царем сына Тавеилова.

Но Господь так говорит: это не состоится и не сбудется...

Тогда сказал Исаия:

...Господь дает вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут имя Ему Эммануил...

... прежде чем этот младенец будет разуметь отвергать худое и избирать доброе, земля та, которой ты (Ахаз - мое) страшишься, будет оставлена обоими царями". (Ис. 7. 3§16)

Из контекста ясно, что свое пророчество Исаия дает царю иудейскому Азаху и всему иудейскому народу, опасающемуся нашествия объединенных войск Сирии и Ефрема. И смысл пророчества, что им не надо опасаться нашествия, его не будет. А чтоб они уверовали в это, Бог дает им знамение: родится упомянутый Эммануил и до того, как он подрастет, обоих царей: сирийского и Ефрема уже не будет. А далее Исаия говорит, что через 65 лет Ефрем вообще прекратит свое существование, как народ, будучи завоеван и рассеян Ассирией. И вот ее то Иудее нужно опасаться.

Поскольку все предсказываемые здесь Исаией события имели место задолго до пришествия Иисуса Христа, то ясно, что нет никакой связи между Ним и упомянутым Эммануилом. То же обстоятельство, что, цитируя Исаию, Матфей пишет слова "Сын" и "Ему", относящиеся к Эммануилу, с большой буквы, тоже ни о чем не говорит, ибо Исаия писал на иврите, а в иврите вообще нет заглавных букв, т.е. это отсебятина Матфея, выражающая его понимание, точнее непонимание. Причем это именно отсебятина, ибо ничего подобного от Иисуса Христа, который, будучи Сыном Божьим, не мог не знать истину, Матфей слышать не мог. Нет сомнения, что и он и другие Евангелисты, когда записывали свои воспоминания, то, не помня многого, добавляли кое-что от себя, что казалось им (в меру их понимания) соответствующим духу Учения или подкрепляющим, делающим более убедительным его.