Юность - Гетто Виктория - Страница 6
- Предыдущая
- 6/76
- Следующая
– Сьере граф? – Грам уже тут как тут. – Как вы себя чувствуете? Ничего не болит?
Успокаивающе машу ему рукой:
– Всё в порядке. Будто ничего и не было. Скажи людям, пусть пока отдыхают. А мы с тобой пойдём смотреть обломки.
Как я и ожидал, ничего ценного для меня в Малом Листе саури не нашлось. Куски металла, полурасплавленные обломки, обрывки проводов. Надо бы обшарить его тщательней, но вряд ли там что осталось ценного и целого. Иначе девчонка устроила бы нам кровавую баню, как только мы появились на горизонте. А вместо этого она пустилась в бега, дура. И я невольно притронулся рукой к метке на боку. Грам заметил жест, понятливо опустил на миг глаза.
Мы подошли к раскопу. Я набрал комбинацию, не обращая внимания на вытянувшихся по стойке «смирно» часовых, дождался открытия люка. Затем подтянулся сам и поманил за собой советника:
– Забирайся сюда!
Кое-как, с помощью охранников он смог перевалиться через комингс и оказаться внутри. Со страхом осмотрелся:
– Что это, сьере граф?
Я едва заметно усмехнулся:
– Дело рук человеческих. Поверь. – Набрал в грудь побольше воздуха, собираясь с духом: – Полезли…
Хорошо, что грузовые трюмы имеют свой выход. На крыше. А теперь – на боку. Я раскрыл створки, оказавшиеся почти на уровне земли. Повезло! Показал парню на ряды контейнеров, плотно забившие грузовые отсеки:
– Это всё вытащить и погрузить на сани.
– Понял, сьере граф! Будет исполнено!
– Вот и ладно. Идём дальше…
Оказавшись в двигательном отсеке, решительно рванул на себя дверцу инструментального ящика, откуда со звоном посыпались инструменты. От неожиданности Грам отпрянул, но, сообразив, что я стою спокойно, вернулся на место.
– Всё собрать до последней железки. Приставить охрану. За каждую гайку отвечают своей жизнью.
– Да, сьере граф!
– Кроме этих двух мест, больше никого никуда не пускать. А я пойду отдыхать.
– Вы себя ещё плохо чувствуете после ранения? – всполошился парень.
А что, хороший повод сачкануть…
В общем, дальше начался труд. Тяжёлый, но крайне необходимый для меня. Вытаскивали всё. Груз, те из деталей корабля, что были оторваны. Развинчивали и демонтировали всё, что можно. Кроме реактора, разумеется. И его систем. Благо он модульный. Но массивный куб был слишком тяжёл… Через три недели мы наконец смогли отправиться восвояси. Сани тяжело проседали в снегу, но люди были веселы – их ждали семьи и щедрое вознаграждение. А ещё воцарилась на удивление хорошая погода. Яркий, просто стерильный белый снег, полное отсутствие ветра, лёгкий бодрящий морозец и осознание того, что мне все-таки удалось сделать кое-что очень важное, а именно – отослать на родную базу сообщение по межпространственной связи. Впрочем, отослать – это одно. А вот получить подтверждение, да ещё заверенное подписью лучшего друга, – нечто другое! И потому у меня удивительно хорошее настроение, которое не портит даже скрючившаяся от холода фигурка замотанной в верёвки саури, клетка с которой подвешена между двух лошадей.
Меня догоняет лошадка Юрики дель Рахи. Девушка, подумав, решила вернуться в Парду вместе с нами, потому что сейчас оставаться в её полуразрушенном замке бессмысленно и опасно. Могут наскочить случайные грабители, или кто-нибудь из окрестных феодалов нагрянет с визитом, увидит, что одна, – изнасилует и убьёт. Или появится стая диких зверей… Так что выбор баронессы осознан и взвешен. Другое дело, что отчего-то всё моё влечение к ней ушло неизвестно куда, и её присутствие откровенно тяготит мою персону. Юрика же явно взяла курс на то, чтобы стать моей супругой. Ну а что обычно отпугивает мужчин лучше всего? Естественно, брачные узы…
– Сьере граф, вы хотите казнить это чудовище в Парде?
Отрицательно мотаю головой:
– Вовсе нет, баронесса.
Та удивлена:
– Тогда что?
– Будет сидеть в темнице. Для такой, как она, поверьте, это куда хуже смерти…
Юрика никак не может понять смысл моих действий. Делает очередную попытку:
– Но тогда как же оставить попытку убийства высокородного владетеля безнаказанной?
Снова терпеливо объясняю:
– Смерть для такой, как эта… самка… будет лишь избавлением от мук. А вот заключение в подземную темницу заставит молить о пощаде и мучиться всю оставшуюся жизнь. Подобные ей не могут жить без дневного света…
На меня смотрят удивлённые глаза, но я говорю истинную правду. Самое страшное для саури – не видеть дневного светила. Они быстро чахнут и умирают в страшных мучениях. Даже в космических кораблях враги делают иллюминаторы, чтобы можно было увидеть свет настоящих звёзд, а не изображение голограмм. Такая вот особенность их организма, который не может обходиться без ультрафиолета… Баронесса изумлённо округляет глаза, а я думаю, до чего же глупо она выглядит в этот момент…
– Простите, доса, но у меня дела в голове колонны.
Посылаю Вороного вперёд, тот резко ускоряется, оставляя кобылку дель Рахи позади. За мной мчится десяток личной охраны. Пролетая мимо клетки с саури, мельком отмечаю синие губы самки. Ей явно холодно. Пожалеть? Ещё чего! Бок до сих пор чешется, хотя и терпимо. Да и чего с ней возиться? Мы же враги, причём лютые враги! До смертного одра! Потому что вид человека вызывает у саури столь же глухую ненависть, как и их внешность у нас. Потому-то и все отношения между двумя цивилизациями сводятся к элементарному геноциду и ксеноциду. Причём тотальному. Правда, ходят по Флоту туманные слухи, что где-то как-то кто-то когда-то… Но всего лишь слухи. Ничем не подкреплённые. Всё-таки решаю сжалиться. Помрёт раньше времени, и не будет мне удовольствия наблюдать за её мучениями. Потому осаживаю жеребца и оборачиваюсь к охране:
– Мне нужна доха.
Старший охраны отдаёт короткий приказ, и последний из воинов мгновенно исчезает и спустя минут пять возвращается. Перед ним на седле лежит толстый валик большого овчинного тулупа. В такой даже я могу завернуться два раза, при своих размерах, а уж хрупкую саури в шубу можно закатать, как в коврик.
– Стой! – отдаю я приказ погонщику лошадей, на которые навьючена клетка.
Серв послушно останавливает лошадей. Спрыгиваю с седла, забираю у охранника шубу и подхожу к клетке. При виде меня девчонка поджимает свои уши. Ага, боится! Ладно. Открываю замок, благо ключ только у меня, киваю охранникам:
– Вытащите её.
Те с шутками и хохотом извлекают брыкающуюся саури. Ооли пищит, шипит и плюётся. Её ставят на снег, и я сам набрасываю на её плечи тулуп, заворачиваю вдвое, потом лично засовываю её обратно. Из меха торчат только нос и глаза. Остальное закрыто. Закрываю дверь, вешаю обратно замок. Снова взлетаю в седло:
– Поехали!
На этот раз неспешно еду вдоль обоза, растянувшегося почти на километр. Ну ещё бы. Сотня саней, тяжело гружённых. Двести лошадей. Три сотни сервов. И – две недели пути до Парды… А ещё пытаюсь понять, что я ощутил, когда гибкая фигурка очутилась у меня на руках…
Спустя положенное время мы добираемся до замка. Итак, подбиваем итоги: месяц из срока, который остался до ухода на службу, израсходован. Актив – найдены два корабля, вместо одного. Полностью забран груз с «Рощицы». Оприходован по максимуму Малый Лист саури. Одна самка взята в плен. Послан сигнал бедствия на родину с подтверждением о приёме. Имеется передатчик межпространственной связи плюс два портативных энергогенератора. Поставлен на консервацию корабельный реактор, находящийся в работоспособном состоянии. А значит, когда я вернусь из Рёко, можно будет озаботиться его доставкой в Парду и прокладкой энерговодов до моих промышленных зон в Тумиане. Дополнительный бонус – оборудование мастерских с Малого Листа, благо конечности у нас с саури схожие и устройство и внешний вид инструментов практически одинаковы. Ну и богатства моего механика – микростанки, прецизионные инструменты, измерители, универсальные микромеханизмы… Теперь пассив. А он куда больше. Да, обобрали два корабля. Но оба в нерабочем состоянии. Не удалось найти оружие, если не считать моего офицерского табельного бластера. Всё штатное вооружение Малого Листа пришло в негодность. Ракет у корабля на борту нет. Не положено. А личного оружия экипажа я не нашёл.
- Предыдущая
- 6/76
- Следующая
