Танцующие тени - Поттер Патриция - Страница 8

• Предыдущая
• 8/80
• Следующая

— Какой он? — не удержалась от вопроса Сэм.

От нее не ускользнул удовлетворенный блеск в глазах незнакомца. Он явно решил, что она попалась на крючок, — рано обрадовался!

— Поезжайте в Бостон — и сами увидите.

— А он обо мне знает?

— Нет, — коротко ответил он.

— Почему?

Томми пожал плечами, и Сэм поняла, что ответа от него не добьется.

— И давно… давно Пол Мерритта знает обо мне? — продолжала свои расспросы Саманта.

— Он разыскивал вас много лет — с тех самых пор, как… как исчезла ваша мать. Но нашел совсем недавно.

— Что значит «исчезла»?

— Спросите об этом у нее самой.

— И как же он меня нашел?

— В наши дни не так уж сложно разыскать человека, — чуть поколебавшись, ответил Томми.

Саманте стало ясно, что дальше расспрашивать бессмысленно.

— Завтра утром я дам вам ответ, — сказала она.

— Билет заказан на сегодня.

— Что ж, жаль, что вы зря потратили деньги.

— Когда наш босс узнал, что ваша мать столько лет прятала от него дочь, — подумав, неторопливо проговорил Томми, — его это не обрадовало. Совсем не обрадовало, уж поверьте.

Угроза? Да, несомненная угроза в адрес ее матери. Что ж, черта с два им удастся ее запугать!

— Позвоните мне утром, — бесстрастно повторила Саманта. На лице ее не дрогнул ни один мускул.

Диктовать свой номер было незачем — Сэм не сомневалась, что этот человек знает о ней гораздо больше, чем она о нем. Или о семействе Мерритта. Продолжать разговор тоже не имело смысла — очевидно, что больше он ничего не скажет, пока она не согласится лететь в Бостон.

А что, интересно, они будут делать, если она не согласится? Пожалуй, с этой парочки станется похитить ее и увезти силой!

С деятельностью мафии Саманта была знакома только по газетам. В криминальных репортажах мафиози изображались настоящими исчадиями ада: на их совести — бесчисленные убийства, торговля наркотиками, покровительство проституции и азартным играм… Какая бы то ни было связь с подобными людьми не могла ей и в страшном сне присниться — до вчерашнего дня.

— Вчера вечером ко мне в дом забрался грабитель, — проговорила Саманта и замерла в ожидании реакции Томми.

На миг ей показалось, что в глазах Томми мелькнуло удивление, затем — гнев, но в следующее мгновение его лицо снова стало бесстрастным.

— Когда? — коротко спросил он.

— Я бегала перед сном. Очевидно, вернулась домой раньше, чем он рассчитывал. Он… он оглушил меня и скрылся. Вы хотите сказать, что не знали об этом?

— Нет, — все так же бесстрастно ответил он. Как ни странно, она ему поверила.

— Тогда кто же это мог быть?

— Не знаю. Но постараюсь выяснить.

И снова Саманта почувствовала, что он искренен.

Когда незнакомцы покинули магазин, Саманта вздохнула с облегчением. Она выиграла этот раунд — не выказала страха, не поддалась на их замаскированную угрозу. Однако краткая эйфория тут же исчезла; Сэм вспомнила, что на лице старшего из мужчин при прощании мелькнула тень удовлетворения. Очевидно, он не сомневается в успехе своего дела.

И мимолетная радость победы сменилась иным, куда менее приятным чувством — ощущением, что ее заманили в ловушку, из которой уже не выбраться.

Остаток дня тянулся мучительно долго. Голова у Саманты все еще побаливала, а от одной мысли о предстоящем разговоре с матерью к горлу подступала тошнота. Она закрыла галерею раньше обычного и вернулась домой, чтобы вздремнуть до приезда матери. Однако ни заснуть, ни даже расслабиться ей так и не удалось. Она вздрагивала от каждого шороха за окном, несколько раз вставала, чтобы проверить, заперты ли окна и двери, и наконец поймала себя на мысли о том, не пора ли установить решетки и сигнализацию. Никогда прежде Саманта не стремилась спрятаться от мира за семью замками — но теперь все изменилось, и в собственном доме она больше не чувствовала себя в безопасности.

Покормив Сарси и полив цветы, Саманта наконец поняла, что отдохнуть ей так и не удастся, и, сунув в карман связку ключей, отправилась к матери.

Войдя в пустую квартиру, она налила себе бокал красного вина и вышла на балкон. В воздухе пахло дождем; над городом нависали тяжелые низкие тучи. Оставалось надеяться, что мать успеет добраться до дома, пока не разразится гроза.

Вернувшись в гостиную, Саманта остановилась перед семейными фотографиями на рояле. Ее мать прекрасно играла, хоть никогда и не училась музыке…

По крайней мере, так она говорит.

Страшно подумать: теперь она вынуждена сомневаться во всем, что знает о собственной матери.

Саманта долго вглядывалась в фотоснимки.

Никаких ключей к разгадке не обнаружила — по крайней мере, на поверхности. Она задумалась, перебирая в памяти все, что знала о прошлом родителей. Отец в юности воевал во Вьетнаме — об этом она узнала из какого-то случайного упоминания. Он никогда об этом не рассказывал. Как не рассказывали отец и мать и о том, что важно для каждой супружеской пары, — где познакомились, как поженились…

— Мама, где ты училась?

— В маленьком колледже на Среднем Западе. А потом появился твой отец, и я так и не получила диплом.

— Может быть, и мне поступить туда же?

— Что тебе там делать, милая? Я туда поступила только потому, что ни на что получше денег не хватало. А ты должна получить самое лучшее образование…

Так и случилось: Саманта окончила Стенфорд и получила два диплома — по веб-дизайну и менеджменту…

— Мама, мама, что же мне теперь делать? — прошептала она, обхватив себя руками.

За окном быстро темнело, но Саманта не стала зажигать свет. Она сидела на диване в гостиной, сжимая сумочку с фотографиями и свидетельством о рождении, и с трепетом ждала, когда в дверях повернется ключ.

Когда это наконец случилось и мать вошла в гостиную, сердце ее едва не выскочило из груди.

Комнату залил поток яркого света; Пэтси Кэрролл удивленно подняла брови, увидев дочь.

— Здравствуй, детка. Что это ты сидишь в темноте?

— Привет, мама. Нашла что-нибудь интересное? — непослушными губами выговорила Саманта.

— Да, есть несколько отличных полотен. Тебе понравятся. Я купила их для галереи. Выставим их в… — Вглядевшись в лицо дочери, Пэтси оборвала себя: — Что случилось?

Слова застряли у Саманты в горле. Может быть, еще не поздно? Что, если промолчать? Нет. Она должна знать правду.

— Вчера ко мне в галерею зашли двое мужчин. И сегодня пришли еще раз. Они… они сказали, что мой отец… мой родной отец жив. Что он умирает и хочет меня видеть.

Вся кровь отхлынула от лица матери; в этот миг Сэм поняла, что зловещие незнакомцы ей не солгали.

Пэтси уронила сумочку и, пошатнувшись, вцепилась в подлокотник кресла.

— Нет! — прошептала она. — Боже мой, нет!

— Еще они сказали, что у меня есть брат. Брат-близнец.

Мать бессильно рухнула в кресло.

— И что ты им ответила?

— Я ответила, что это какая-то ошибка. Что мой отец — Дэвид Кэрролл.

— Так оно и есть, — пробормотала мать.

— Он мой родной отец?

Пэтси молчала. Лицо ее, казалось, превратилось в застывшую маску боли.

— Ты была замужем за Полом Мерриттой?

Сэм чувствовала себя последней негодяйкой, но не могла прекратить расспросы. Она должна была выяснить правду — и как можно скорее, пока остатки мужества ее не покинули.

— Да, — еле слышно выдохнула мать.

— Он — мой отец?

— Нет! Твой отец — Дэвид!

— Но не родной.

— Дэвид — единственный настоящий отец, который у тебя был, — прошептала Пэтси.

За окном загрохотал гром, и зубчатая молния разорвала темное покрывало туч. А в следующий миг по стеклу застучали частые капли дождя.

— Значит, это правда, — дрогнувшим голосом произнесла Сэм.

— Пол поклялся…

— Поклялся в чем?

— Что не станет тебя разыскивать. — По щеке матери скатилась одинокая слеза. — И Дэвид принял меры предосторожности… — Она вдруг всплеснула руками. — Это я во всем виновата! Боже мой, что я наделала!

• Предыдущая
• 8/80
• Следующая