Статья Пятая (ЛП) - Симмонс Кристен - Страница 59

• Предыдущая
• 59/68
• Следующая

* * *

Я проревела несколько часов, сжавшись в тугой комок. Я плакала, пока у меня не кончились слезы. А когда они кончились, мое тело плакало без них.

Каждый образ, возникавший в моем сознании, причинял боль. Все мысли заканчивались одинаково.

Я осталась одна. Совсем одна.

Когда я снова смогла дышать, я заставила себя подняться и проковыляла к окну. Я слышала, как в коридоре у Чейза спрашивали, что произошло. Он не отвечал. Это не имело значения.

Я ощущала тяжесть в руках. Тяжесть в голове. Как будто она распухла.

"Воздух. Как приятно," - подумала я рассеянно.

Через окно я выскользнула на пожарную лестницу: мне необходим был холодный водух, чтобы остановить жар. Балкон оказался слишком маленьким. Я могла бы спуститься вниз по лестнице. Могла бы выбраться на улицу. Отсюда она выглядела, как черная дыра. Наверное, я могла бы в ней исчезнуть.

Дождь принес утешение. Утешение впервые за тот промежуток времени, что показался мне вечностью. Он пропитал одежду, намочил волосы. Смыл соль с лица. Очистил глаза, проникая через слипшиеся ресницы.

Я шла. И шла. Не способная сосредоточиться ни на чем. Ничего не помня.

Огни не удивили меня. Лишь едва всколыхнули мое любопытство. Но вскоре рядом с тротуаром, где я стояла, остановилась машина. Вышли люди. Они что-то говорили грубыми голосами, которых я не понимала. Они взяли меня под руки. Они затащили меня на заднее сиденье, где дождь больше не мог добраться до меня.

* * *

Лязг металлической двери. Мои невидящие глаза моргнули и распахнулись. Прямо над моей головой жужжала и мигала лампа дневного света. Обшарпанный потолок был покрыт сухой кожурой белой краски. Матрас, на котором я лежала, был местами покрыт плесенью и вонял экскрементами. Подушки не было. Одеяла тоже.

Где я? Как долго я пробыла здесь? Не важно. Все это не важно.

- Она ничего не ест, - дверь приглушила чей-то голос.

- Да и плевать, - другой мужчина.

- Мне тоже, - усмехнулся первый, - но если она продолжит, то умрет до суда.

- Значит, умрет. Не первый раз.

Я закрыла уши от их грубого пренебрежения. Я закрылась от любых ощущений.

* * *

За плечо меня трясла чья-то ладонь. Затем последовал крепкий щипок чувствительной кожи руки у подмышки. От боли мои глаза распахнулись. Очевидно, я все еще могла что-то чувствовать.

- Тебе надо встать. Вставай! - Это был женский голос, в котором сочилось раздражение. Я застонала и откатилась прочь от ее руки. Мое лицо прижалось к холодной отштукатуренной стене.

- Если ты не оставишь эти шутки, у меня будут из-за этого проблемы.

- Уйдите, - слабо выдавила я.

- Ты уже три дня это твердишь. Пора начинать шевелиться.

Она снова потрясла меня за плечо. Когда я перекатилась на спину, она схватила меня за руки и дернула, заставляя сесть. Моя голова закружилась, разум был затуманен.

- Эй. - Она легонько хлопнула меня по щеке. - Тебя что, сейчас стошнит?

- Нет, - слабым голосом ответила я.

- Хм. В любом случае в твоем желудке и так ничего нет.

Она сунула мне на колени пластмассовую миску, которая была наполнена чем-то, что напоминало жидкую овсяную кашу. Я уставилась на еду пустым взглядом.

- Невероятно, - сказала женщина. Она набрала каши в ложку и сунула ее мне в рот.

Я поперхнулась и стала отплевываться. Но безвкусное, чуть теплое месиво проскользнуло сквозь мою глотку и попало в изголодавшийся желудок. Скоро мой рот наполнился слюной.

Я стала есть и в первый раз обратила внимание на женщину. У нее были узловатые от артрита пальцы и глубокие морщины у рта. На лице ее сохранялось выражение беспокойства, которое, казалось, никогда не пропадет. Глаза смотрели почти прозрачной голубизной. Я бы не удивилась, окажись женщина слепой, но уверенность ее движений опровергала это предположение.

Ее седые волосы были волнистыми, а одета она была в темно-синюю плиссированную юбку и блузку, застегнутую под горло. Форма скрывала ее сгорбившуюся фигуру не лучше, чем брезентовый мешок скрывает картошку.

"Ты никогда не видела Сестер спасения? - раздался в моей голове голос Розы. - Это ответ Милиции нравов на феминизм".

Как будто я никогда не покидала школы реформации.

Крошечная камера, в которой узкая постель у стены стояла почти впритык к металлическому унитазу, что был у ее подножья. Женщине едва хватало место, чтобы, находясь передо мной, не прикасаться коленями к моим.

- Где я? - спросила я. Мой голос надломился. Я давно им не пользовалась.

- Изолятор временного содержания, Ноксвилл.

Итак, меня все же поймали.

"Скоро меня убьют", - подумала я отвлеченно.

- Заканчивай, Миллер. - Женщина прихлопнула по боку моей миски, и часть кашицы выплеснулась на хлопчатобумажный халат, подобный тем, что носят в больницах. На каком-то этапе у меня забрали мою одежду.

- Вы знаете мое имя. - Стрижка не помогла мне остаться неузнанной. Ну и ладно.

Женщина хмыкнула.

- Одевайся. Ты не можешь остаться в этом.

Не выказывая ни капли стеснения, я разделась до белья и облачилась в слишком большую по размеру форму Сестер спасения, которой не доставало только шейного платка. Теперь я выглядела так же, как и голубоглазая женщина.

- Что теперь? - спросила я.

- Жди, пока за тобой не придут. - Она дважды постучала в дверь. Ту открыли снаружи, и женщина выскользнула в коридор.

Я уставилась на стену напротив, мой разум был пуст.

* * *

Некоторое время спустя я услышала, как по обивке двери звякнули ключи, затем раздался металлический лязг, и преграду убрали. За ней оказался стройный солдат с широкой грудью. У него было изящное лицо. Пронизывающие зеленые глаза. Зачесанные на сторону золотистые волосы. Большая ладонь держала планшетку и ручку. Другая рука от локтя до кисти была в гипсе.

К поясу рядом с дубинкой была пристегнута кобура с пистолетом. Я гадала, пришел ли он, чтобы застрелить меня, как застрелил мою мать командир части Чейза. Я удивилась, что мне было практически все равно. По крайней мере закончится этот кошмар.

Была в нем какая-то неуловимая черта. Мне казалось, будто я откуда-то его знаю. Кусочки мозаики по одному стали занимать свои места.

- Твои руки выглядят кошмарно. Чем ты занималась, боями в клетке?

Я опустила взгляд, замечая, что мои руки совсем неплохо выглядели. Корка слезла, оставив тонкие белые рубцы. Большая часть темных синяков исчезла. Я шевельнула пальцами. Лишь легкая тупая боль.

- Ты не имеешь ни малейшего понятия, кто я, - сказал он, бросая взгляд на дверь.

Я увидела на его шее три поблекших полосы. Царапины от ногтей. Моих ногтей.

- Такер Моррис.

- Ага, - медленно согласился он. Как если бы это было самым что ни на есть очевидным.

Молчание.

- Тебе совсем не любопытно, почему я здесь?

- Какая разница? Я уверена, меня в любом случае казнят. - Мой голос был пустым. В нем совершенно не было эмоций.

- Это отвратительно.

- Разве я не права?

Он ухмыльнулся.

- Где он?

- Я не понимаю, о ком ты, - произнесла я сквозь зубы.

- Молчание тебе не поможет.

- О, а мне еще можно помочь? - хмуро спросила я.

- Можно, если будешь дружить со мной. - Его голос был полон жизнерадостности. Как если бы он флиртовал. Меня едва не вырвало.

- Я не буду дружить с кем-то, кто участвует в убийствах невинных людей. - Слова опалили язык, но никак не тронули мое мертвое сердце.

- Так он сказал тебе? Я думал, струсит. Как и тогда с ней.

Вспышка ярости. Я хотела снова вцепиться в него ногтями, как тогда, когда он забирал маму. Но затем желание пропало. Осталась лишь горечь.

- Ты сукин сын, Такер.

- Я бы сказал то же самое о тебе. - Он ухмыльнулся своему остроумию. - Но следи за выражениями. Нельзя так разговаривать с солдатом.

Я фыркнула. Что он собирался сделать? Убить меня? Пусть становится в очередь.

• Предыдущая
• 59/68
• Следующая