Как жить сегодня? - Осипов Алексей Ильич - Страница 53

Да поможет тебе Господь! Везде советуется претерпеть до конца. Пусть Господь разрешит это дело. Не бойся. В крайности я тебе всегда помогу. Господь да благословит и сохранит тебя!

* * *

15/IV—49

Дорогая Мариша!

Я написал тебе несколько писем. Получили ли? Потерпи, родная, все устроится. Не все происходит так, как мы желаем, а все же Господь ведет всех желающих спасения к Себе, хотя и не теми, может быть, путями, какими мы хотели бы. Будем покоряться воле Божией и без ропота принимать от руки Божией все, что Ему угодно будет послать. Елико отстоят востоцы от запад, тако помышления ваша от мысли Моея , говорил пророк от имени Божия.

Простите меня. А вас я прощаю и Господь простит. Помолитесь обо мне.

* * *

монахине Сергии

2/145

Боюсь, что мое “жестокое” письмо обидело Вас. Ответа от Вас еще нет. Однако я надеюсь на вашу духовную мудрость и горячее желание пройти общий наш путь по следам Отцов, а не новыми самочинными путями, чтобы достичь желанного “здоровья”. Не может врач гладить по головке, когда больной не выполняет диеты и не видит, что это расстраивает его. С самого начала знакомства с Вами я считал, что нужно Вам в первую очередь обратить внимание на отношения к окружающим. Через ближних идти к центру или так: два шага к ближнему и один шаг к центру. Это правильный и безопасный путь. Шагать же прямо к центру, думая, что этим мы сами собой приблизимся и к ближним — не нашей меры и не нашего времени дело.

Только не посылайте письма, написанного сгоряча. Сначала “подумайте”, потом напишите, затем пусть денек или два полежит. Наверное, тогда напишете иначе. А если еще полежит, то и еще иначе напишете. Поменьше будет “крови и нервов”, а больше духа.

* * *

монахине Сергии

18/II45

Всем нам необходимо понемногу (а кому и много) болеть. Необходимо также, чтобы кто-либо и оскорблял нас, но не без всякого основания, а так, чтобы вскрывался, хотя бы и преувеличенно, какой-либо недостаток. Говорю не из теории, а на себе испытал не раз благотворность этого, и совершенно убежденно говорю, что оскорбители — наши лучшие учителя.

О Ваших добродетелях я знаю хорошо, по крайней мере, о тех, про которые Вы пишете. Но, увы, цена их пред Богом может быть не очень высока. Точно узнаем об этом, лишь перейдя к Нему. Лучше, как Вам хорошо известно, не знать о своих добрых делах, а помнить, что мы их обязаны делать и, даже все исполнив, считать себя неключимыми ... Простите, что пишу Вам такие элементарные вещи. К сожалению, они элементарны в разуме, а на практике далеко не таковы.

Наш долг перед Богом таков, что никакими делами не отплатить. Остается смиряться и “молиться и плакать”. А как часто настоящие даже добрые дела делаются для нас камнем преткновения и даже падения!

Скажу Вам по секрету, как другу своему, что известный Вам N, прожив 51 год только теперь пришел к сознанию (к сознанию, conscience, знанию не умом только, а и сердцем, всем существом), как он открыл мне, что нет у него ни страха и благоговения к Богу, нет никакой добродетели, нет должных благодарения и веры, нет терпения. Как это Вам покажется? Нет ничего... Но эта пустота должна бы заполняться тем нечто, которое дороже всяких сомнительных добродетелей, но чего еще у нас нет... “Наг и обнажен предстою пред Тобою. Сердцеведче, помилуй...”. Вот плач сердца, глубокий, постоянный, потрясающий всего человека, омывающий и смягчающий все наши суетные добродетели и недостатки. Дай Бог и нам с Вами достичь этого плача. А пока его нет — все суета, внешность, ветхость, тщеславие и прочие прелести. Вот вам ответ на ряд ваших вопросов; сами судите, какие именно.

Сегодня день рождения любимого нами Игнатия Брянчанинова. Как я благодарен ему за его писания! Не понять и не оценить его — значит, ничего не понимать в духовной жизни. Смею сказать, что сочинения епископа Феофана Говорова (да простит мне св. владыка) — работы школьника по сравнению с творениями епископа Игнатия (Брянчанинова).

Вот что самое дорогое хотел бы я Вам пожелать, если бы Вы спросили меня — постоянно вникайте в Игнатия Брянчанинова и идите указанным им путем. Это — путь всех древних Отцов, путь, пройденный и самим Игнатием, проверенный им, как человеком нашего времени, развития, человеком наших недостатков и слабостей, нашего почти окружения. Это-то и делает его писания особенно ценными. Прибавьте к этому силу благодати Божией, явно в них ощутимую, ибо писались они не по произволу, а по особому внушению.

Вот Вам пожелания на новый — 45й год. Простите. Вы, говорят, часто ездите в командировки. Нужно ли это? Развлечение, суета дорожная и проч. — не слишком ли подавляют то, что вы добудете для здоровья души? Смотрите сами. Не перегружайте себя телесными трудами. Лучший путь — средний. Слишком здоровое и слишком слабое тело, одинаково мешают.

Не ищите на стороне радостей и утешений, они внутри Вас есть. Вне — или обман или мимолетно, не прочно. Блажени: 1) нищии духом ; 2) плачущии . Плакать везде можно. Лучше всего дома.

* * *

монахине Сергии

22/545

Мы неправильно относимся к самим себе, не сознаем своих “художеств”, которых достаточно у всех. Без полного обнажения себя до конца пред Богом мы никогда не сможем избавиться от них. Это аксиома внутренней жизни. Это обнажение и плач пред Богом — вот делание для каждого до самой смерти. Простите, что пишу Вам о том, что Вы знаете лучше меня.

* * *

монахине Сергии

29/I49.

В прошлом году я Вам указывал цитату из Игнатия Брянчанинова т. 2 стр. 373, строка 20 снизу и далее[27]. Прочтите еще раз это место. Не огорчайтесь слишком, видя в себе и гордость, и тщеславие, и мшелоимство, и зависть, и раздражительность, и гнев и проч., и проч., не говоря уже о плодах их... Все люди — существа падшие, однако осознать это разумом только — недостаточно. Надо осознать сердцем и, заплакав об этом раз, продолжать всегда на молитве плакать пред Богом, раскрывая всю свою порчу, всю болезнь во всех видах и проявлениях. От этого обязательно рождается мягкое отношение к другим людям, хотя и долго могут быть еще вспышки гнева или иных страстей. Однако другого пути нет. Исаак Сирин говорит: иди путем, проложенным страдальческими стопами святых. Своего пути не придумаешь. Это наука точная.

Очень сочувствую, что Вам приходится трудно не только изнутри, но еще больше и извне. Мужайтесь. Не заглядывайте далеко вперед, а прошел день хорошо — ну, и слава Богу, а вечером — «баньку» [покаяние в совёршенных за день грехах] устроить маленькую. Слишком огорчаться внешними трудностями — признак маловерия; слишком огорчаться внутренними — признак гордости.

На это писание Вы смотрите не как на поучение какое, а как выражение моего сочувствия Вам.

Вы наверно уже знаете, что я 10/I похоронил отца. Он умер по-христиански, совершенно высох, как и желал сам этого. У меня все время было радостное чувство после его смерти. По Игнатию Брянчанинову — признак хороший. Вспомяните когда-либо его.

Простите меня, что явился отчасти причиной некоторых Ваших переживаний.

* * *

Ольге Н.Ч.

28/VI—59

Я очень жалею Вас, всей душой желаю Вам успеха на незримом пути, ведущем к радости и здесь, и в будущем радости, которую не отымет от Вас никто. Все здешнее — суета сует, мираж, майя (индусов). И все же избавиться от всей этой майи — дело всей жизни. Дай Бог, чтобы хоть в конце жизни вкусить плодов истинной свободы, которую даст Христос Своим ученикам. Вы же горячитесь и хотите сразу из младенца стать взрослой. Всему свое время.