Шаг навстречу (СИ) - Веденеев Александр Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/15
• Следующая

– Добрая утра, – заулыбалась Маша. Недавно у нее выпали верхние передние зубы, чем она страшно гордилась и охотно демонстрировала при любой возможности.

– Привет, – отозвался Вовка и, умыкнув яблочный ломтик, весело им захрустел. – Завтракали?

Двойняшки переглянулись. Миша открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

– Это сюрприз! – провозгласила разговорчивая Маша и скосила голова на закрытую дверь, ведущую на кухню.

– Для кого, интересно? – удивился Вовка. Неожиданностей он не любил. Чаще всего обещанный сюрприз по закону подлости превращался в чудовищный кошмар с глобальными последствиями. Поэтому все действия или подарки Вовка предпочитал проговаривать заранее. Однако шестилетним двойняшкам подозрительность старшего брата была неведома, и они с радостью предвкушали обещанный сюрприз.

Задействовав логику, Вовка пришел к выводу, что сюрприз устраивает Денис, ибо больше некому, да и незачем. А судя по грохоту, разбудившему его, брат пытался соорудить что-то съестное. Вовка хмыкнул: Денис и кулинария были несовместимы.

Подтвердив, что поход в парк не откладывается, Вовка отправился на кухню оценивать масштабы разрушения.

Сердитый, встрепанный Дениска в майке, обляпанной пятнами неизвестного происхождения, и домашних шортах, что-то помешивал в изрядно подпаленной кастрюле, не отрывая взгляда от стоящего на разделочном столе ноутбука. В мойке возвышалась гора немытой посуды, а на полу подсыхала серовато-желтая субстанция, в которой Вовка опознал задел для омлета.

– Боюсь спрашивать, что это, – улыбнулся Вовка, понимая, что может задеть самолюбивого Дениса неосторожной критикой.

– Главное, чтобы это было съедобно, – хмуро отозвался брат. Вовка сунул нос в кастрюльку и поморщился от исходящего запаха.

– Как паленая карамель, – констатировал он, принимаясь за посуду.

– Это геркулесовая каша с медом, – надулся Денис.

– Овсянка что ли? А она у нас есть? – удивился Вовка.

– Ага, ты же сам покупал на прошлой неделе крупы и консервы. Кажется, Миша где-то услышал, что овсянка полезна и ее нужно есть каждый день на завтрак.

Вовка кивнул и улыбнулся. Для своих шести лет Миша был слишком серьезен. Да и интеллектуальное развитие у него не в пример выше Машиного. Миша уже освоил алфавит и прочитал всю азбуку, тогда как хорошенькая Машина головка была забита исключительно куклами и мультиками. Через год двойняшки пойдут в школу, и Вовка опасался, что им обоим будет тяжело из-за этих особенностей развития. Он даже подумывал отвести обоих на консультацию к детскому психологу, но поход постоянно откладывался: то из-за отсутствия денег, то из-за нехватки времени.

– Разогрей сырные палочки – возьмем с собой в парк, чтобы на еду не тратиться, – обратился Вовка к брату. Тот полез в холодильник, и через секунду Вовка услышал нехорошее ругательное слово.

– Не матерись, – автоматически попросил он и добавил:

– Что там?

– Эта сука мясо спи*дила, – с отвращением процедил Денис, сжав губы.

– Всё? – не поверил Вовка и, отряхнув с рук пену, сунулся в морозильник. Шесть пакетов, в которые он собственноручно уложил нарезанную небольшими кусками свинину, действительно отсутствовали. Вовка не верил в проголодавшихся призраков и оборотней, а также в то, что Денис мог куда-нибудь переложить ценный и редкий в их доме продукт, поэтому сделал правильный вывод…

– Твою ж!.. – тепла в Вовкином голосе было не больше, чем в Денискином: по вполне объяснимым причинам мать он недолюбливал. Мягко говоря.

– Когда она заходила? – строго спросил старший брат.

– В пятницу вечером. Блин, то-то я думал, что она слишком долго проторчала на кухне, а потом быстро смылась, – Денис чувствовал себя виноватым. Но Вовка не позволил ему впасть в отчаяние.

– Посмотри, может еще что пропало.

– А ты куда?

– До Гришки. Я быстро.

На ходу натягивая джинсы и куртку, Вовка выскочил на площадку и, перепрыгивая через две ступеньки, вылетел из подъезда. Его душила ярость. Попадись сейчас мать ему под руку, он бы ее – Господи, прости! – так отделал, чтобы жизнь малиной не казалась.

Вовка заставил себя дважды обежать вокруг дома, прежде чем зайти в крайний подъезд, где располагалась квартира нынешнего материного собутыльника и сожителя. Не то, чтобы он надеялся на возвращение многострадального мяса. Но он должен был устроить матери хорошую взбучку, чтобы какое-то время она забыла дорогу в родные пенаты.

– Чего тебе? – обшарпанную дверь с неоднократно выбитыми замками и подожженным звонком открыл лысый, тощий, синюшно-бледный Гришка – не гнушающийся воровством и обманом алкоголик, дебошир и головная боль соседей и участкового.

– Мать позови, – хмуро бросил Вовка, с трудом сдерживаясь.

– Галина, – рявкнул Гришка слишком сочным для такого щуплого человека басом, – спиногрыз твой пришел. Старший.

Где-то в глубине квартиры послышалось кряхтение, скрипнула кровать, упала на пол пустая стеклянная бутылка. Не менее трех минут потребовалось Галине Солнышковой, чтобы выбраться в коридор. Увидев сына, она заулыбалась (если можно назвать улыбкой сонный щербатый оскал ввалившихся губ).

– Володька, маленький мой, – запричитала она и протянула руки, чтобы обнять Вовку, но тот ловко увернулся. – Мамку пришел навестить?

– Ма, ты зачем в пятницу приходила?

Галина захлопала мутными карими глазами и зачастила:

– Вовчик, пенсия-то еще только через неделю, а нам кушать нечего. Ты не смотри, что Гриша худой такой – жрет-то за троих. Что ж тебе для мамки куска хлеба жалко?

– Бля, а ничего, что мне трех детей кормить чем-то надо? Отправь Гришку своего на работу, пусть бабло зарабатывает…

– Ты чужие деньги-то не считай, – встрял Гришка, шкрябая впалую грудь грязными обломанными ногтями. – Свои зарабатывать научись, а то жируешь на материну пенсию да детские пособия!

Вовка издал странный шипящий звук и так крепко сжал кулаки, что на запястьях горячо запульсировали вены.

Галина, сообразив, что сейчас старший сын бросится бить ее «большую любовь», загородила Гришку спиной и умоляюще сложила руки:

– Вовчик…

– Чтобы ноги твоей больше у нас не было, понятно? Только посмей в подъезд зайти, вызову «дурку». И в сторону мелких даже не дыши – им такая мать нах*р не нужна!

– Воооова…

– Что «Вова»? Я уже двадцать лет как Вова. И пять из них воспитываю ТВОИХ детей, мама… Прошу, просто не приходи, ладно? Ничего нам от тебя не надо, сами справимся. Просто оставь нас в покое. Договорились?

Галина шмыгнула носом и кивнула. Иногда она умело изображала из себя отверженную и оскорбленную добродетель, но Вовка уже давно не верил ее спектаклям.

Оказавшись на улице, Вовка вдохнул полной грудью еще по-утреннему прохладного воздуха. Его начало так трясти, что пришлось остановиться и перевести дыхание. Зажмурившись, он что есть силы пнул ни в чем неповинное дерево, но легче не стало – злость, раздражение, глухая ненависть душили по-прежнему.

И волнами накатывала усталость. Моральная. И физическая. Хотелось, как в детстве, с головой закутаться в большое теплое одеяло и, наконец, выспаться.

Но Вовка быстро заглушил малодушную жалость к себе. Если он сдастся, опустит руки, то потеряет Дениса и двойняшек: участковый, толстый, одышливый, хотя еще довольно молодой мужик, видя, как убивается Вовка на своих многочисленных подработках, не раз намекал на то, что может походатайствовать перед органами государственной опеки и несовершеннолетних детей заберут или в приют, или в приемные семьи. Эта перспектива наполнила Вовку таким ужасом, что он, нервно заикаясь, клятвенно пообещал Антону Сергеевичу прилежно учиться и возвращаться с работы до полуночи. Конечно, он часто нарушал это обещание, потому что находить разовую работу становилось все труднее, а на постоянную он не мог устроиться из-за учебы в престижном университете.

В очередной раз Вовка пожалел о том, что повелся на поводу у одноклассника Макса и за компанию с ним поступил в Ржевку, а не в какой-нибудь колледж или техникум, где ему дали бы пусть и не высшее, но профессиональное образование. Например, сантехника… Ну а что? Шикарная работа – устанавливать стиральные машинки и душевые кабины, менять батареи и смесители – с очень неплохим заработком. Или автомеханика. Знай себе меняй масло да свечи в дамских кабриолетах…

• Предыдущая
• 3/15
• Следующая