Цвет волшебства - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 12

• Предыдущая
• 12/52
• Следующая

Неподалеку раздался слабый-преслабый звук, точно зевнул комар.

Охранник посмотрел на пустынную улицу и заметил, что в нескольких ярдах от него в грязи что-то блеснуло. Он поднял загадочный кругляш. Свет луны еще раз отразился от золота, и судорожный вдох охранника эхом разлетелся по безлюдному переулку.

Загадочный звук повторился, и в канаву на другой стороне улицы покатилась вторая монета.

К тому времени, как охранник подобрал ее, появился третий кругляш – уже чуть подальше. Закрутившись, монетка с тихим звоном упала на землю. Золото, вспомнил охранник расхожее поверие, образуется из замерзшего света звезд. До сих пор он считал это враньем – не могут такие тяжелые штуки, как золотые монеты, естественным образом падать с неба.

В тот момент, когда охранник поравнялся с противоположным концом переулка, сверху упало сразу несколько монет. Только эти золотые лежали в мешочке, их было ужасно много, и Ринсвинд с силой опустил их на голову незадачливого телохранителя.

Придя в себя, охранник обнаружил, что смотрит в безумные глаза какого-то волшебника. Чокнутый маг поднес к его горлу обнаженный меч. Что-то темное и квадратное сжало его ногу.

Хватка неведомого существа намекала, что с охранником церемониться не будут.

– Где он? Где богатый чужеземец? – прошипел волшебник. – Быстро!

– Меня что-то схватило за ногу! Что это? – в голосе охранника прозвучала нотка ужаса.

Он попытался высвободиться. Давление на ногу усилилось.

– Лучше тебе этого не знать, – сказал Ринсвинд. – Прошу тебя, не отвлекайся. Где чужестранец?

– Не здесь! Его держат в трактире Пузана! Его все ищут! Ты ведь Ринсвинд, да? И ящик… ящик, который кусает людей… о-нет-нет-нет… пожалуй-с-ста-а-а…

Ринсвинд уже исчез. Охранник почувствовал, что державшая его незримая рука – или, если его опасения верны, крышка – ослабила хватку. Но когда он попытался подняться на ноги, нечто огромное, тяжелое и квадратное, вылетев из темноты, врезалось в него и устремилось вслед за волшебником. У этого нечто были сотни маленьких ножек.

Пользуясь своим самодельным разговорником, Двацветок пытался объяснить таинства «страх-и-в-ванне» Пузану. Жирный трактирщик внимательно слушал, а в его маленьких черных глазках что-то поблескивало.

Аймор с легкой насмешкой наблюдал за ними с другого конца стола, время от времени бросая какому-нибудь из воронов кусок со своей тарелки. Рядом взад-вперед расхаживал Визель.

– Ты слишком нервничаешь, – сказал Аймор, не отрывая взгляда от сидящей напротив пары. – Я чувствую твой страх, Стрен. Кто осмелится напасть на нас здесь? А этот подзаборный волшебник сам придет. Он слишком большой трус, чтобы не прийти. Он станет торговаться. И окажется у нас в руках. Вместе с золотом. И сундуком.

Визель сверкнул единственным глазом и ударил кулаком по затянутой в черную перчатку ладони.

– Кто бы мог подумать, что на всем Диске наберется столько разумной груши? – посетовал он. – Откуда нам было знать?

– Ты слишком волнуешься, Стрен. Уверен, на этот раз у тебя все получится, – ласково сказал Аймор.

Его помощник с отвращением фыркнул и отправился в обход зала, чтобы задать жару своим людям. Аймор продолжал наблюдать за Двацветком.

Странно, но маленький турист, казалось, совершенно не осознавал всей серьезности своего положения. Аймор несколько раз видел, как он с выражением глубокого удовлетворения осматривает комнату. Турист не переставая болтал с Пузаном, и Аймор заметил, как какой-то клочок бумаги перешел из рук в руки. Трактирщик в свою очередь вручил чужестранцу несколько монет. Странно все это…

Когда Пузан поднялся на ноги и вразвалку прошлепал мимо стула Аймора, рука главного вора, будто распрямившаяся стальная пружина, вылетела вперед и ухватила толстяка за передник.

– О чем это вы беседовали, мил человек? – негромко поинтересовался величайший вор в Анк-Морпорке.

– Н-ни о чем, Аймор. Частное дельце, не более того.

– Между друзьями не бывает секретов, Пузан.

– Э-э, гм. Ну, по правде говоря, я сам не успел разобраться, что к чему. Это нечто типа пари, понимаешь? – нервно объяснил трактирщик. – Мы вроде как поспорили, что «Порванный Барабан» не сгорит.

Аймор буравил его своими глазками, пока Пузан не задергался от страха и беспокойства. Тогда главный вор расхохотался.

– Вы держали пари на эту изъеденную древоточцами кучу старых бревен? – переспросил он. – Парень, должно быть, чокнутый!

– Да, но у этого чокнутого водятся денежки. Он говорит, что теперь, когда у него есть… не могу вспомнить слово, на «п» начинается, ставка, так сказать… в общем, тем людям, на которых он работает в Агатовой империи, придется раскошелиться. Если «Порванный Барабан» сгорит. Не то чтобы я надеялся, что это случится. Что он сгорит. В смысле «Порванный Барабан». Я хочу сказать, он для меня как дом родной, «Барабан» этот…

– А ты не так уж и глуп, а? – подытожил Аймор и оттолкнул трактирщика прочь.

Дверь резко распахнулась и с грохотом ударилась о стену.

– Эй, это же моя дверь! – завопил Пузан.

Потом до него дошло, кто стоит на верхней ступеньке. Он успел нырнуть под стол за долю секунды до того, как короткий черный дротик, пролетев через всю комнату, с глухим стуком впился в деревянную обшивку стены.

Аймор осторожно протянул руку и налил еще кувшин пива.

– Не хочешь присоединиться, Злорф? – ровным голосом спросил он. – И убери шпагу, Стрен. Злорф Мягкоступ – наш друг.

Президент Гильдии Убийц ловко крутанул короткую духовую трубку и тем же движением плавно опустил ее в кобуру.

– Стрен! – повторил Аймор.

Вор в черном, шипя, вложил шпагу в ножны. Однако его рука не отрывалась от рукояти, а глаза – от убийцы.

Это было нелегко. В Гильдии Убийц отбор кандидатов на повышение производился путем конкурсных экзаменов, а практика была самым важным – и, в сущности, единственным – предметом. Поэтому широкое честное лицо Злорфа было крест-накрест изрезано старыми, затянувшимися рубцами – результат многих рукопашных схваток. Впрочем, возможно, что это лицо и раньше не было таким уж красивым, – поговаривали, что профессию, в которой широко практиковались темные капюшоны, плащи и ночные прогулки, Злорф выбрал потому, что среди его предков были избегающие дневного света тролли. Люди, которые осмеливались посудачить об этом в пределах досягаемости слуха Злорфа, имели обыкновение складывать потом свои уши в шляпу.

Злорф, которого сопровождали несколько подручных, неторопливо спустился по ступенькам и, остановившись прямо перед Аймором, сказал:

– Я пришел за туристом.

– Он имеет к тебе какое-то отношение, Злорф?

– Да. Гринджо, Урмонд, взять его.

Двое убийц выступили вперед. Однако перед ними возник Стрен, и лезвие его шпаги материализовалось в дюйме от их глоток.

– Скорее всего, я успею убить только одного из вас, – процедил он, – так что посоветуйтесь между собой, кого именно.

– Подними голову, Злорф, – предложил Аймор.

Из темноты между балками вниз смотрел ряд злых желтых глаз.

– Еще один шаг, и ты уйдешь отсюда с большим количеством пустых глазниц, чем пришел, – сказал главный вор. – Так что сядь, Злорф, и выпей. Давай обсудим проблему, как разумные люди. Я-то думал, у нас с тобой уговор. Вы не грабите – я не убиваю. В смысле за деньги, – добавил он после небольшой паузы.

Злорф принял предложенное пиво.

– Так в чем дело? – спросил он. – Я его убью. А потом вы его ограбите. Это вон тот забавный тип?

– Да.

Злорф уставился на Двацветка. Маленький турист ухмыльнулся ему в ответ. Злорф пожал плечами. Он редко тратил время на размышления, почему одни люди желают видеть других мертвыми. Знать, такова жизнь…

– Могу я спросить, кто твой клиент? – поинтересовался Аймор.

Злорф протестующе поднял руку:

– Умоляю тебя! Профессиональный этикет.

– Разумеется. Кстати…

– Да?

– По-моему, у меня за дверью стоит пара охранников…

• Предыдущая
• 12/52
• Следующая