Наполеон Бонапарт - Дюма Александр - Страница 6

• Предыдущая
• 6/46
• Следующая

«Генералу Александру Дюма надлежит немедленно явиться в Париж, чтобы принять там командование вооруженными силами».

Приказ Конвента был отнесен в отель «Мирабо», но генерал Дюма тремя днями раньше выехал в Виллер-Котре, где и получил его тринадцатого утром.

В это время опасность возрастала с каждым часом. Невозможно было ждать того, кого вызывали, а потому той же ночью народный депутат Баррас был назначен главнокомандующим внутренней армией. Ему потребовался помощник, он обратил свой взор на Бонапарта.

Судьба, как видим, расчистила ему дорогу. Единственный шанс, выпадающий, как говорят, хотя бы раз на долю каждого человека, пришел к нему. Пушечный выстрел 13 вандемьера раздался в столице. Районы, которые он должен был уничтожить, дали ему имя Расстреливатель, а Конвент, спасенный им, присвоил ему звание главнокомандующего Итальянской армией.

Но этот великий день повлиял не только на политическую, но и на личную жизнь Бонапарта.

Разоружение районов производилось со строгостью, требуемой обстоятельствами. И вот однажды ребенок десяти или двенадцати лет явился на командный пункт, умоляя генерала Бонапарта приказать вернуть ему шпагу его отца, бывшего генерала Республики. Бонапарт, тронутый просьбой и юношеской грацией, с которой она была сделана, послал искать шпагу, а когда она была найдена, вернул ее ему. Ребенок считал ее уже потерянной, а потому при виде этого святого оружия он, плача, целовал рукоять, хранящую, казалось, тепло отцовской руки. Генерал был тронут сыновьей любовью и проявил к ребенку такую доброжелательность, что его мать посчитала себя обязанной явиться назавтра с визитом благодарности.

Ребенка звали Эжен, а мать Жозефиной.

Двадцать первого марта 1796 года Бонапарт отбыл к Итальянской армии, увозя в своей карете две тысячи луидоров. Это было все, что он смог собрать, присоединив к своему собственному состоянию сбережения своих друзей и субсидии Директории. И с этой суммой, в семь раз меньше той, с какой Александр двинулся на завоевание Индии, он отправился покорять Италию.

Прибыв в Ниццу, он нашел армию без провианта и одежды. Как только он прибыл в свою штаб-квартиру, он приказал выдать генералам, чтобы помочь им в начале кампании, по четыре луидора, и обратился к солдатам, показывая им на Италию.

— Товарищи, — сказал он, — у вас нет ничего посреди этих скал. Окиньте взглядом богатые равнины, расстилающиеся у ваших ног. Они принадлежат нам. Идем их брать.

Почти с такой же речью обратился к своим солдатам Ганнибал девятнадцать столетий назад, и на протяжении девятнадцати столетий существовал только один человек между этими двумя, достойный сравнения с ними. Это был Цезарь.

Солдаты, которым Бонапарт сказал эти слова, были осколками армии, уже два года чудом удерживающейся на голых скалах против двух сотен тысяч человек лучших войск Империи и Пьемонта. Бонапарт атакует эту массу, набрав от силы тридцать тысяч человек, и за одиннадцать дней выигрывает пять сражений — при Монтетоте, Миллезимо, Дего, Вико и Мондови. Потом, открывая ворота городов одной рукой, выигрывая баталии другой, он захватывает укрепления Кони, Тортони, Александрии и Чевы. За одиннадцать дней австрийцы отрезаны от пьемонтцев, и король Сардинии вынужден подписать капитуляцию в собственной столице. Но Бонапарт продолжает шагать по Италии. Предчувствуя будущие победы, оценив уже одержанные, он пишет Директории:

«Завтра я наступаю на Больё, я заставлю его перейти По, перейду его сам сразу за ним, захвачу всю Ломбардию и раньше чем через месяц надеюсь быть на вершинах Тироля, встретиться там с Рейнской армией и вместе с ней перевести войну в Баварию».

Действительно, Больё убегает. Он напрасно оборачивается, стараясь сопротивляться при переходе По. Переправившись, он пытается найти укрытие за стенами Лоди. Трехчасовая атака выбивает его оттуда. Он разворачивает войска на левом берегу Адды, защищая всей своей артиллерией проход к мосту, который у него не было времени отрезать. Французская армия группируется в тесную колонну, движется на мост, опрокидывает все, что становится на ее пути, рассеивает австрийскую армию и продолжает свой марш по ее останкам. Итак, Павия покоряется, падает Кремона, Миланский замок открывает ворота, король Сардинии подписывает мир. Герцоги Пармы и Модены следуют его примеру, и у Больё остается время только на то, чтобы укрыться в Мантуе.

Во время переговоров с герцогом Модены Бонапарт дал первое доказательство своей неподкупности, отказавшись от четырех миллионов золотом, предложенных ему командором от имени его брата. И это несмотря на то, что Салисетти, комиссар правительства при армии, настаивал, чтобы он их принял.

В этой кампании он получил популярное прозвище, открывшее ему в 1815 году двери Франции. Вот как все произошло.

Его молодость, когда он принимал командование над армией, вызвала некоторое недоумение у солдат. В результате они решили обсудить между собой низшие звания, которыми, как им казалось, правительство его обошло. Они собирались после каждой баталии, чтобы дать ему новое звание. Когда он возвращался в лагерь, его встречали самые старые усачи, приветствовавшие его новым титулом. Так он был сделан капралом в Лоди. Отсюда кличка Маленький Капрал, которая навсегда осталась за Наполеоном.

Бонапарт устраивает себе небольшую передышку, во время которой его настигает зависть. Директория, увидевшая в корреспонденции солдата замыслы политика, боится, как бы победитель не превратился в распорядителя Италии и не подчинил себе Келлермана. Бонапарт узнает об этом и пишет:

«Присоединить Каллермана ко мне — значит желать все погубить. Я не могу добровольно служить с человеком, считающим себя лучшим тактиком Европы. К тому же я убежден, что один плохой генерал лучше двух хороших. Война, как и власть, дело такта».

И вот он триумфально входит в Милан. Директория подписывает в Париже мирный договор, подготовленный Салисетти при дворе Турина. Переговоры, начатые с Пармой, заканчиваются, а с Наполеоном и Римом начинаются. Наполеон в Милане готовится к дальнейшему завоеванию Италии.

Ключ к Германии — Мантуя, а значит, Мантую надо захватить. 150 пушек, взятых в Миланском замке, направлены к этому городу. Серрюрье их вывозит, осада начинается.

Но Венский кабинет понимает всю важность ситуации. Он отправляет на помощь Больё двадцать пять тысяч человек под командой Касдановича и тридцать пять тысяч под командой Вурмзера. В Милан направляется шпион, чтобы предупредить об этом подкреплении. Но он попадает в руки ночного дозора под командой Дермонкура и переправляется к генералу Дюма. Напрасно его обыскивают, на нем не находят ничего. Его уже были готовы отпустить на свободу, когда будто бы по воле судьбы генерал Дюма догадывается, что он проглотил депешу. Шпион отрицает. Генерал Дюма приказывает его расстрелять. Шпион признается. Он передается под охрану адъютанта Дермонкура, и тот при помощи рвотного, предоставленного ему главным хирургом, становится обладателем воскового шарика размером чуть более песчинки. Этот шарик заключал в себе письмо Вурмзера, написанное на пергаменте вороновым пером. В письме содержались важнейшие детали операции вражеской армии. Письмо посылают Бонапарту.

Касданович и Вурмзер разделились. Первый идет на Брешию, второй — на Мантую. Та же ошибка, которая погубила уже Провера и Аржанто. Бонапарт оставляет десять тысяч человек под городом, а сам с двадцатью пятью тысячами направляется навстречу Касдановичу и отбрасывает его в ущелье Тироля, предварительно разбив при Сало и Лонато. Потом Бонапарт тотчас же оборачивается к Вурмзеру, узнавшему о поражении своего коллеги по присутствию разгромившей его армии. Атакованный с неудержимым французским натиском, он побит при Кастельоне. За пять дней австрийцы потеряли двадцать тысяч человек и пятьдесят пушек. Но за это время Касданович сумел вновь собрать свои силы. Бонапарт возвращается к нему, бьет его в Сан-Марко, Серравилле и Ровередо, а после битв при Бассано, Римолано и Кавало возвращается к осаде Мантуи, куда вошел Вурмзер с остатками своей армии.

• Предыдущая
• 6/46
• Следующая