Полная история тайных обществ и сект мира - Благовещенский Глеб - Страница 7

Вот такая любопытная книга! Достаточно, нам думается, даже этого описания, чтобы понять, почему Бойль горел желанием ее заполучить! Однако для нас в связи с Приоратом Сиона важна все-таки не столько сама книга, сколько ее переводчик. А им был не кто иной, как Пьер дю Мулен. Они с Бойлем впоследствии даже стали закадычными друзьями. Но кем же был еще этот Пьер дю Мулен? Ответ вас, думается, не разочарует! Дело в том, что отец переводчика был… личным исповедником Катерины де Бар. Вновь возникает эта фамилия, автоматически указывая на связь с Приоратом Сиона, «невидимой коллегией», как именовал его Бойль в своих письмах. Кстати, сам Бойль был знаком, по крайней мере, с двумя людьми, которым, как и ему, было определено Судьбой направлять деятельность Приората Сиона в определенные периоды времени. Одним из них был Иоанн Валентин Андреа, с которым Бойль свел знакомство через посредство его близкого друга Самуэля Хартлиба, а другим — сам сэр Исаак Ньютон, которого он лично посвятил в таинства искусства алхимии. Непосредственно перед своей смертью он призвал к себе Нютона и вручил ему склянку с таинственным красным порошком, использовавшимся им в алхимических опытах; секрет его был утрачен. Кроме того, Бойль изъявил ему свою последнюю волю, назначив преемником.

Исаак Ньютон (1642–1727). Мы привыкли считать этого человека достославным ученым мужем, а ведь Нютон, как блестяще характеризует его Мартин Ланн в своей монографии «Код да Винчи расшифрован» (2004), — это темная лошадка самого высшего ранга в Приорате Сиона. Помимо алхимии, интерес к которой привил ему Роберт Бойль, Ньютон занимался изысканиями в таких областях, как божественная геометрия и нумерология. В 1696 году, когда Ньютон уже в течение пяти лет возглавлял Приорат Сиона, он был назначен директором Королевского монетного двора, что позволило ему разработать и установить золотой стандарт. Семью же годами спустя он был избран президентом Королевского общества; этот пост открывал перед ним еще более широкие возможности, в частности, упрочение контактов с различного рода масонскими обществами.

Говоря о Ньютоне, просто нельзя не упомянуть об одном из его конфидентов (т. е. доверенных лиц). Им явился загадочный женевский аристократ Фасио де Дюйе, имевший колоссальные знакомства в научных кругах, и не только. Их встреча, полагаем мы, была далеко не случайна и произошла, судя по всему, еще в 1690 году. Именно благодаря влиянию де Дюйе, Ньютон уделил пристальное внимание «севеннским пророкам», обнаружившим свое присутствие в Лондоне в 1705 году. Эти люди были облачены во все белое; основным постулатом их религии было провозглашение приоритета прямого познания над ортодоксальной религией Церкви. Они заставляли вспомнить о катарах, которые так же, как и они сами, яростно отрицали божественность Иисуса; прямым следствием этого стали жестокие репрессии и гонения. Понятное дело, что их убеждения не могли не импонировать Великому Магистру Приората Сиона, оказывавшего им серьезную поддержку.

Как нам сегодня стало известно, почувствовав скорое приближение смерти, Ньютон за две недели до своего физического ухода уничтожил основную часть своего рукописного архива. Нам остается лишь гадать, какая сокровищница Тайного Знания оказалась, таким образом, утрачена…

Чарльз Рэдклифф (1693–1746). Если уж быть вполне справедливыми, то о Чарльзе Рэдклиффе (Charles Radclyffe), пятом герцоге Дервентвотерском, весь мир узнал, прочитав «Код да Винчи». В 79 главе романа многие с удивлением обнаружили, что этот, в общем-то неведомый персонаж, оказывается, входил в число Великих Магистров! А что же нам о нем известно сегодня? Надо признаться, что многое в личности Рэдклиффа вызывает сомнение, хотя… как знать? Он активно якшался с масонами, более того, именно ему принадлежит честь разработки Шотландского ритуала. В его жилах текла королевская кровь (Рэдклифф — кузен юного Карла Эдуарда Стюарта, Карла III Изгнанника), собственно, он всегда был верным слугой династии Стюартов, деятельно борясь за возвращение ей королевского трона. Если принять во внимание тот факт, что он в продолжение 19 лет своей жизни пользовался полномочиями Великого Магистра, то с этим как-то мало согласуется тот факт, что он принял… насильственную смерть. Характерно, что авторами «Святой крови и святого Грааля» акцент на это не делается. А произошло все следующим образом.

Рэдклифф готовился сесть на корабль, намереваясь достичь Шотландии, где предполагал встретиться с Карлом III. Осуществить свое намерение ему, увы, не удалось. Он был схвачен людьми правящего монарха Георга II. Это случилось на исходе 1745 года, а несколько позже он был осужден за пособничество претенденту на престол, и лорд-советник Филипп Йорк, первый герцог Хардвикский, приговорил его к смерти. 8 декабря 1746 года Рэдклифф был обезглавлен…

Карл Лотарингский (1712–1780). Личность поистине примечательная! Главнокомандующий австрийской армии и блестящий военачальник, проигравший только Фридриху Великому (в 1742 году), за что был отправлен в отставку, Карл удалился в Бельгию (тогда — Австрийские Нидерланды, генерал-губернатором которых, естественно, являлся он сам). Там он приложил все усилия, чтобы его собственный двор ничем не уступал двору… Рене Анжуйского, его почитаемого предка. Теперь вам, полагаем, сразу же стало понятным его присутствие в списке Великих Магистров. Любопытно, что, начав руководить Приоратом в 1746 году, он через пятнадцать лет, в 1761 году, удостоился чести стать… великим магистром Тевтонского ордена, некогда покровительствуемого самими тамплиерами (а значит — Приоратом Сиона!)! Виртуозно сочетая управление двумя должностями, Карл снискал все мыслимые почести и еще при жизни (1795) удостоился чести присутствовать при открытии собственной конной статуи! Умер он от банального сердечного приступа, быстро и почти мгновенно. В последнее десятилетие своего земного бытия Карл Лотарингский заботливо опекал своего племянника Максимилиана и даже сделал двадцатичетырехлетнего юношу коадъютором Тевтонского ордена (по сути, своим заместителем). Это случилось в 1770 году, а десятью годами спустя Максимилиану было суждено заместить своего почтенного дядюшку и на посту Великого Магистра Приората Сиона.

Максимилиан Лотарингский (1756–1801). Несмотря на известное благоприятствование Судьбы, жизнь Максимилиана не продлилась слишком долго. Блестящий военный, он в результате падения с лошади был вынужден расстаться с армией и искать успокоения в лоне Церкви. Епископ Министерский, курфюрст Кёльнский, он после кончины своего дяди не только стал Великим Магистром Приората Сиона, но и главой Тевтонского ордена! Максимилиан был блестяще образован, водил знакомство с масонами (неплохо для епископа, не так ли?!), а с Моцартом так вообще даже был на дружеской ноге. В своих действиях Максимилиан Лотарингский был невероятно скрытен, что весьма пригодилось ему по жизни.

Шарль Нодье (1780–1844). Он, будучи сыном масона, стал Великим Магистром в 21 год. Юноша этот развился необыкновенно рано. Так, еще в возрасте 17 лет он организовал тайное общество Филадельфов, члены которого экстатически воспевали чудеса Природы, а в 1802 году, уже став Великим Магистром Приората Сиона, Шарль Нодье воспользовался некоторой толикой своего досуга, чтобы возродить Филадельфов в новом качестве и создал (опять-таки тайное!) общество Медитаторов. Невольно напрашивается предположение: уж не этот ли несомненный талант конспиратора и заговорщика, проявившийся у Нодье в таком юном возрасте, стал причиной избрания его руководителем Приората Сиона?!

Что ж, Нодье, вне всякого сомнения, один из самых даровитых писателей Франции, и с него начинается ряд Великих Магистров, блестяще проявивших себя на поприще литературы и искусства. Это сегодня в честь Нодье названы колледжи, лицеи, улицы; есть даже фонд его имени. А на заре своей жизни он познал куда более терний, нежели славы и оваций. Реальная известность к нему пришла лишь к середине двадцатых годов XIX столетия, когда он уже практически двадцать лет фигурировал в качестве Великого Магистра. Но это теперь мы можем с уверенностью констатировать подобные факты, а при жизни Нодье его считали популярным, занимательным, а временами, может быть, даже заумным и нудноватым писателем — не более того. А ведь Нодье является автором романа «Жан Сбогар», бывшего излюбленным чтением А. С. Пушкина, кроме того, им написаны (мы перечисляем здесь лишь наиболее значительные из его произведений): «Изгнанники», «Зальцбургский художник», «Печальные, или Отрывки из записок самоубийцы», «Вампир», «Лорд Ратвен, или Вампиры», «Инферналиана», «Смарра, или Ночные демоны», «История Богемского короля и его семи замков», «Библиоман», «Фея Хлебных Крошек», «Франциск Колумна» — все не перечислить… В этих произведениях, в большинстве своем представляющих собой прихотливое сочетание преданий, масонских легенд, фантастики и эзотерики, раскрывается загадка мировоззрения Шарля Нодье, пользовавшегося при жизни заслуженной славой и признанного мэтрами литературы; недаром же его закадычными друзьями были Виктор Гюго, Альфред де Мюссе и др.