Маскарад - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 82
- Предыдущая
- 82/92
- Следующая
Генри Крючкорукс вчитывался в программку. Разумеется, он не до конца разобрался в событиях первых двух актов. Но он знал, что это нормально: ведь только совершенно наивный человек может ждать от оперы в придачу к хорошему пению еще и смысл. Так или иначе, в последнем акте все прояснится. Этот акт называется «Бал-маскарад во дворце герцога». Почти наверняка окажется, что женщина, за которой довольно дерзко ухаживал тот мужчина, — это его собственная жена, но крошечная узенькая масочка совершенно изменила ее внешний вид, и муж даже не заметил, что она в том же платье и причесана как раньше. Чей-нибудь слуга непременно окажется чьей-то переодетой дочерью; кто-нибудь умрет от какой-то заразы, что не помешает ему перед смертью долго распевать об этом; и сюжет придет к своему разрешению благодаря нескольким совпадениям, в реальной жизни столь же вероятным, сколь вероятен картонный молоток.
Хотя, конечно, не факт, что именно так все и случится. Генри просто основывался на логике и собственных расчетах.
Тем временем третий акт начался традиционным балетом. На сей раз Придворные Девушки исполнили деревенский танец.
Генри показалось, что со всех сторон до него доносится приглушенный смех.
Смех объяснялся тем, что в цепочке балерин, которые, взявшись за руки, выпорхнули на сцену, в одном месте обнаружился провал.
Однако стоило опустить взгляд, и целостность восстанавливалась. Просто в этом месте стояла маленькая жирная балеринка. Ухмыляясь во весь рот, она выступала в растянутой, чуть ли не лопающейся по швам пачке, длинных белых панталонах и… в стоптанных башмаках.
Генри смотрел не отрываясь. Это были здоровенные башмаки, и двигались они с поразительной скоростью. Атласные туфельки других балерин так и мелькали, когда девушки плавно перемещались по сцене, но эти башмаки словно бы возникали то в одном месте, то в другом… и жутко громыхали каблуками.
Исполнение пируэтов также отличалось нестандартностью. В то время как прочие балерины кружились, словно снежинки, маленькая толстушка крутилась как волчок и перемещалась по сцене тоже как волчок. При этом отдельные фрагменты ее организма стремились вращаться вокруг своей хозяйки наподобие планет-спутников.
До Генри донеслись перешептывания других зрителей.
— О да, — авторитетно заявлял кто-то, — в Псевдополисе такое тоже показывали…
Мамаша пихнула Генри под локоть.
— Это так и должно быть?
— Э-э… вряд ли…
— Однако до чего забавно! Похохочешь всласть!
Но это были еще не все неожиданности вечера.
В тот момент, когда жирная балеринка столкнулась с ослом в вечернем костюме, она, слегка покачнувшись, вскинула руки вверх и содрала с него маску.
Герр Трубельмахер, дирижер, застыл от ужаса, не веря своим глазам. Оркестр, издав серию нестройных звуков, умолк. Только туба все продолжала свое…
…Уум-БАХ-уум-БАХ-уум-БАХ…
…Тубист выучил свою партию много лет назад и не имел привычки обращать внимание на происходящее вокруг.
Прямо перед Трубельмахером выросли две фигуры. Одна из них схватила его дирижерскую палочку.
— Прошу прощения, сэр, — это был Андре, — но ведь шоу должно продолжаться, верно? — Он передал палочку второй фигуре. — Начинай, — приказал он. — И чтоб музыка не прекращалась!
— У-ук!
Библиотекарь одной рукой осторожно поднял Трубельмахера, поставил его чуть в сторонке, потом задумчиво облизал палочку и устремил взор на тубиста.
— …Уум-БАХ-уум-БАХ… уум… ум… Тубист постучал тромбониста по плечу.
— Эй, Фрэнк, смотри— ка, на месте старика Трумпеля настоящая обезьяна…
— Тихотихотихотихо!
Довольный орангутан воздел лапы.
Оркестранты посмотрели на него. Потом посмотрели еще раз. Ни один дирижер за всю историю музыки — ни тот, кто однажды зажарил печень флейтиста себе на ужин за одну неверно взятую ноту, ни другой, насадивший на дирижерскую палочку троих скрипачей, ни даже тот, который отпускал по-настоящему обидные саркастические замечания на ползала, — так вот, ни один из них не удостаивался со стороны оркестра столь почтительного внимания.
Тем временем нянюшка Ягг на сцене воспользовалась суматохой, чтобы стянуть голову с лягушки.
— Госпожа!
— Прошу прощения, я приняла тебя за другого…
Длинные руки упали. Оркестр одним долгим, путаным аккордом с грохотом пробудился к жизни.
После краткого смятения, вызванного тем, что нянюшка обезглавила клоуна и феникса, балеринки попытались продолжить танец.
Хор недоуменно наблюдал.
Кристина почувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу. Оглянувшись, она увидела Агнессу.
— Пердита!! Ты где пропадала?! — шепотом воскликнула она. — Вот-вот начнется мой дуэт с Энрико!!
— Ты должна мне помочь! — прошипела в ответ Агнесса.
«Энрико? — подметила кроющаяся в глубине ее души Пердита. — А для всех остальных, между прочим, он сеньор Базилика…»
— Помочь тебе в чем?!
— Нужно поснимать со всех маски! Гладкий лобик Кристины прелестно сморщился.
— Но, по-моему, маски снимают только в самом конце!!
— Э-э… Все изменилось! — горячо произнесла Агнесса.
Повернувшись к соседнему вельможе, она быстрым движением дернула маску зебры вниз. Из-под маски на нее гневно уставились глаза певца.
— Прошу прощения! — прошептала она. — Я приняла тебя за другого!
— Почему так рано? Еще не время снимать маски!
— Сценарий изменился!
— В самом деле? А мне никто не сказал! Стоявшая поодаль жирафа с короткой шеей наклонилась к певцу:
— Что такое?
— По всей видимости, большая сцена со сниманием масок должна произойти прямо сейчас!
— А почему мне никто не сказал?!
— О нас всегда забывают. Мы ведь всего-навсего хор… А с чего это вдруг старик Трумпель облачился в наряд обезьяны?
Мимо в пируэте пронеслась нянюшка Ягг, врезалась в слона в смокинге и обезглавила зверя по самое туловище. Свои странные действия она сопроводила пояснительным шепотком:
— Мы ищем Призрака, понятно? Только тс-с!
— Но… Призрак ведь мертв!
— Их, Призраков, так запросто не убьешь, — ответила нянюшка.
- Предыдущая
- 82/92
- Следующая
