Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле - Валенте Кэтрин М. - Страница 30

• Предыдущая
• 30/50
• Следующая

Доктор Охра не сдержал сытой отрыжки.

– Остались ли у вас еще силы на осмотр моих владений? Мне кажется, они могут вас заинтересовать. – Уже стемнело, и в пламени свечи глаза сприггана по-волчьи сверкнули. На небе всходили осенние звезды, жесткие, яркие, холодные. Вокруг пышущей теплом деревни поднимался одинокий ветерок. – Рубин и Лимончик, само собой, составят нам компанию.

– В свой свадебный вечер? – возмутилась Сентябрь. – Они же устали и наверняка захотят прилечь с хорошей книгой и стаканом молока.

Аэл фыркнул в усы, в которых застряли остатки редиски. В отблесках пламени его глаза казались добрыми и морщинистыми. Сентябрь вспомнила, как он сказал, что они принадлежат друг другу. Ей нравилось об этом думать. Девочка чувствовала, что это воспоминание способно согреть, когда вокруг темно и холодно.

Доктор Охра махнул рукой:

– А, ерунда! У них каждый вечер – свадебный. Завтра опять пышная свадьба, и песни, и пир горой, и мы все будем веселиться и наслаждаться едой, а потом пойдем ко мне в кабинет, потому что свадьба свадьбой, а работу никто не отменял. И послезавтра будет так же, и послепослезавтра. Как прекрасен этот ритуал, какое утешение приносит он в смутные времена!

Сентябрь вспомнила слова Маркизы: «Место, где всегда осень, где всегда сидр и тыквенный пирог, где листья всегда оранжевые, а только что срубленное дерево хорошо горит, и там всегда Хэллоуин». Вокруг веселились спригганы в масках, они плясали до упаду и выпрыгивали из темноты на свет, пугая друг друга.

– Идем с нами, Сентябрь. Мы ждали тебя, а те, кого ждали, должны делать то, что им говорят. Так принято.

– Но шкатулка в лесу… у меня совсем мало времени… мы и так слишком долго сюда добирались.

– Все это завтра, моя дорогая. Разве можно так беспокоиться на сытый желудок?

Живописная процессия пересекла площадь и направилась к самому высокому зданию в городке. Рубин и Лимончик рука об руку, ощетинившийся От-А-до-Л, Суббота с огромными настороженными глазами, молчаливо следующий за Сентябрь по пятам, сама Сентябрь и доктор Охра во главе. Крыша здания скрывалась в рваных облаках, уцепившихся за кроны деревьев. Оно казалось слишком большим для такого маленького народца.

Доктор Охра пошевелил кустистыми бровями, дважды мигнул, ущипнул себя за длинный нос, надул щеки и разок обернулся вокруг себя на одной ноге. Рубин и Лимончик сделали то же, после чего все трое вдруг начали расти прямо на глазах. Они тянулись ввысь, пока не переросли От-А-до-Л и не достигли идеального размера для того, чтобы войти в гигантское здание.

– Я… пожалуй, я широковат в талии, чтобы без опаски гулять внутри, – вздохнул Аэл, – хотя росту подходящего. Подожду-ка я вас снаружи. Если найдете что-нибудь сто?ящее, крикните мне в окошко. – И он уселся во дворе – подремать и переварить съеденную редиску.

Проходя через двери и коридоры, спригганы то вытягивались, то сжимались, чтобы лучше умещаться. Иное дело, Сентябрь и Суббота: им приходилось то ползти на коленках, то штурмовать высоченные ступени, а иногда верх дверного проема вообще терялся в вышине. В этом здании было удобно только спригганам – оно явно строилось для них. Наконец спригганы выбрали себе подходящий размерчик: чуть меньше, чем при подходе к зданию, и чуть больше, чем на свадьбе. В таком виде они открыли дверь в огромную лабораторию, заставленную булькающими сосудами.

– Сердце нашего университета, – торжественно произнес доктор Охра. – Разумеется, «университет» – это условное выражение.

– Потому что лекций у нас не бывает, – сказал Рубин.

– И экзаменов тоже, – добавила Лимончик.

– И мы здесь – единственные студенты, – закончили они хором.

– Но наша работа чрезвычайно важна.

– Вы – алхимики, точно? – робко спросила Сентябрь. «Всем запрещено заниматься алхимией, кроме юных леди, родившихся во вторник» – и спригганов, которым вообще все разрешалось, если верить Зеленому Ветру.

– Точно, как в аптеке. – Доктор Охра довольно ухмыльнулся.

– Тогда имейте в виду, что я родилась во вторник.

– Очаровательно! – воскликнула Лимончик. – Я так устала в одиночку управляться со всеми этими студенческими комитетами.

– А мне-то как пригодится помощник! Я просто тону в этих горах бумаги, – жалобно добавил Рубин и сердито покосился на жену.

– Ну-ну, не будем торопиться, – сказал доктор Охра, поднимая руки, чтобы добиться тишины. – Юная леди наверняка имеет лишь самые зачаточные представления о Благородной Науке. Может, она скорее пожелает выращивать брюкву. Я слышал, что спрос на нее нынче высок.

– Вы превращаете свинец в золото, да? – спросила Сентябрь.

Все три сприганна оглушительно захохотали. Суббота вздрогнул – ему не нравилось, когда над Сентябрь потешались.

– О, эту задачу мы решили давным-давно, – сквозь смех ответил Рубин. – Это сделал Виселица, Хенрик Виселица, если мне не изменяет память. Верно, любимая? Я никогда не был силен в древней истории. Существует один довольно известный метод превращения соломы в золото. Юная леди, что сделала это открытие, написала всего лишь тоненькую брошюру, зато потом долгие годы ездила по миру с лекциями. А ее старший сын усовершенствовал этот метод, добившись получения соломы из золота. Таким образом была разрешена вечная проблема недостатка жилищ для бездомных домовых.

– Хедвига Виселица, милый, – пропела Лимончик. – Хенрик был лишь ее отражением. Вашему брату свойственно приписывать себе нашу работу. Ты не представляешь, Сентябрь, каким праздником для всех нас стало Хедвигино открытие. Так скучно столетиями корпеть над одной задачей. А теперь у нас несколько департаментов. Рубин трудится над обращением золота в хлеб, чтобы все могли наесться досыта, а я пишу диссертацию про Elixir Mortis – эликсир смерти.

– Мне кажется, – смущенно молвил Суббота, – что Страна Осени – странное место для экспериментов. Здесь же ничего не меняется, а алхимия – это наука об изменениях.

– Красиво излагаешь, парень! – воскликнул доктор Охра. – На самом деле Осенние Провинции обеспечивают идеальные условия для нашей программы. Осень – душа метаморфоз, время, когда мир замирает на пороге зимы, то есть на пороге Смерти, но еще не обрушивается в нее. Это противоречивый мир – пора урожая и изобилия, но также холода и невзгод. Здесь мы ныряем в самую гущу жизни, но не забываем о том, что все проходит и увядает. Осень обращает мир из одного состояния в другое. Год становится зрелым и мудрым, но еще не дряхлым и слабоумным. Если надумаешь поступать к нам, лучшего места для занятий алхимией не сыскать.

– А что такое Эликсир Смерти? – спросила Сентябрь, прикасаясь к странным на вид инструментам: скальпелю с капелькой ртути, ножницам с застрявшим между лезвиями клубком золотой паутины, банке, полной густой жидкости, которая постоянно меняла свой цвет с желтого на красный и обратно.

Лимончик просияла, если вообще было возможно просиять еще больше, и прижала трехпалые руки к груди.

– О, это нечто потрясающее! Эликсир Жизни, как ты наверняка знаешь, получается в ходе Фимической Свадьбы, совершенно секретного процесса. То, что получается в результате, дарует бессмертие. Эликсир Смерти, куда более редкий, возвращает мертвых к жизни. Ты, конечно, слыхала сказку про мальчика и волка? Нет? Ну, это страшная сказка, в которой братья мальчика сговариваются его погубить, разрезают на части, но его друг волк добывает флягу с мертвой водой и тут же его оживляет. Очень известная история. Сама смерть производит Эликсир, когда ей хочется всплакнуть, что бывает совсем не часто, уверяю тебя! Я же пытаюсь синтезировать эликсир из менее… эзотерических ингредиентов.

– А шкатулка в Чесаном Лесу? Она ведь наверняка имеет отношение к этим исследованиям? – проницательно спросила Сентябрь.

– Ну, – смешался Рубин, – Чесаный Лес лежит в самой глубинке Страны Осени. Никто из нас туда не ходит. А перелетные гуси мигрируют каждую ночь, и вот один из них шепнул, что одна девочка собирается в этот лес, и нам стало так ее жаль…

• Предыдущая
• 30/50
• Следующая