Дама полусвета (Душа так просится к тебе) - Туманова Анастасия - Страница 61
- Предыдущая
- 61/71
- Следующая
– Нет, ну положительно ничему этих людей жизнь не учит! Все, как в прежние времена в Одессе! Катерина Николаевна, да послушайтесь же вы его хоть раз, это ведь все-таки мужчина!
– Какого черта, я шага отсюда не сделаю! – Катерина вскочила со стола, резко развернувшись к Анциферову, тайный советник машинально взглянул на нее… И в тот миг что-то черное, бесформенное со свистом промелькнуло в воздухе. Это была куртка Валета, молниеносно запущенная им в лицо тайного советника. Тут же ударил выстрел «баярда», вор, коротко выругавшись, схватился за плечо. Анциферов отшвырнул куртку – и замер: в лицо его неприветливо смотрел вороненый ствол.
– Я вас убью, – сдержанно пообещала Катерина, стоя прямо перед ним с «наганом» Валета в руке. – Убью не задумавшись, и вы знаете, что это так. Перезарядиться вы не успеете. Поэтому говорите быстро: где коричневая папка. Клянусь, что возьму ее и уйду, не прикоснувшись к вам. Отвечайте!
– Катя, вы делаете ошибку, – медленно, раздельно произнес Максим Модестович, не сводя глаз со ствола «нагана». – Мой выстрел был слышен на улице, через несколько минут тут появятся люди. Пречистенка – не Хитровка, здесь пальба – большая редкость. Уходите. Черт с вами, забирайте своего Валета и идите.
– Папку мне!
– Катя…
Грохнул выстрел. Анциферов коротко, низко вскрикнул, дернулся. Сквозь рукав его домашнего сюртука побежала лента крови, «баярд» упал на паркет. Катерина пинком отправила пистолет под ноги Валету.
– Документы, господин Анциферов! Мне нечего терять! Вы еще не поняли, что я вас убью? За сестру! За себя! За то, что вы обманули меня три года назад в Одессе! Неужели вы хотите умереть из-за немецких бумажек? Может, они и изменят внешнюю политику России, но вам это будет уже безразлично!
– Да послушайте же меня, Катерина!..
Второй выстрел раскатился по дому, и на этот раз тайный советник закричал в голос.
– Ранение в колено всегда очень болезненно, мне об этом рассказывали, – хрипло сообщила Катерина, глядя на то, как по ноге Анциферова бежит темная струя. – Папку! Сюда! Мое время на исходе!
– Будьте вы прокляты… – прошипел Анциферов. – Там… В комнате… Подними паркетную шашку под столом, там тайник… Дура, вас все равно возьмут, возьмут мгновенно… Ты не представляешь, во что я превращу твою жизнь… Твою и твоей шлюхи-сестры…
Катерина, не слушая его, метнулась в темную соседнюю комнату. Валет поднял с пола «баярд»; морщась и зажимая одной рукой рану в плече, другой взял на прицел Максима Модестовича. Тот, не видя этого, чуть слышно стонал от боли, пытаясь зажать черную дыру ниже колена. Из переулка уже доносился топот, испуганные крики.
– Здесь! – Катерина появилась на пороге комнаты, держа в руках пухлую кожаную папку. – Сережа, как ты?
– Хуже бывало…
– Молодец. Окна в той комнате идут в переулок, давай…
Валет медлил.
– А ты? – подозрительно спросил он, глядя в белое, застывшее, как у гипсовой куклы, лицо подруги.
– Сразу за тобой, – ответила она.
Валет быстро подошел, заглянул в зеленые глаза Катерины. Кинув взгляд на Анциферова, тихо сказал:
– Катя, не надо, не бери греха…
– Рада бы, да не могу, – так же тихо возразила она. И, повернувшись к тайному советнику, в последний раз спустила курок. Кровь хлестнула на изголовье кресла, щедро забрызгала зеленое сукно стола. Валет перекрестился – и метнулся в соседнюю комнату. Через мгновение послышался звон стекла, треск сломанной рамы.
– Катя, тикаем! Иди первой!
Она, прижимая к груди папку, обвела последним взглядом кабинет – и одним резким движением перевернула стоящий на столе канделябр с горящими свечами. Разбросанные бумаги занялись мгновенно, и, уже убегая в соседнюю комнату, Катерина успела увидеть, как пол кабинета словно покрывается пылающим ковром. Задрав юбку чуть не до пояса, она вскочила на подоконник и – прыгнула вниз со второго этажа. Через минуту рядом без единого слова приземлился Валет.
– Терпеть можешь? – шепотом спросила Катерина.
– «Наган» сбрось, дура… – не отвечая, прошипел Валет. – Чему только тебя Грек учил, бестолочь…
Катерина, опешив, только сейчас заметила, что вместе с папкой прижимает к животу еще теплый пистолет. Сильно размахнувшись, она запустила его через забор и припустила бегом по безлюдному переулку. Со стороны Пречистенки усилился шум и топот, кто-то уже спешил в обход дома к переулку, раздавались переливчатые трели свистка.
– Катька, беги… Катька, беги… – хрипло подгонял ее Валет. – Ежели отстану, – все равно беги, не останавливайся, ради бога…
– Я тебе отстану! – Катерина схватила его за руку. – Сережа, родненький, еще немножко! Ну! Ну!!! Вон пролетка! Эй, Фрол, сюда!
Одинокая пролетка ожидала на углу. От крика Катерины лошаденка пробудилась, извозчик вскинул голову, дернул вожжи, и экипаж мягко покатился по влажному тротуару. Девушка вскочила в него на ходу; протянув руку, помогла взобраться и Валету, лицо которого было серым от боли, а сквозь пальцы руки, зажимающей рану на плече, сочилась кровь.
– Гони! – шепотом приказала Катерина, извозчик хлестнул лошадь, и пролетка свернула в сторону бульваров.
Последним, что девушка увидела, обернувшись, были вырывающиеся из выбитого окна языки пламени и черные клубы дыма. С Пречистенки доносились истерические бабьи завывания:
– Ой, лишенько, горим, крещеные, гори-и-и-им!
– Цекаво решила – подпалить-то, – морщась, похвалил Валет. – Пока разберутся, что к чему, пока потушат – не до нас станет… Ох, лихая ты, Катька, у меня… Страшно с тобой.
– Тебе-то страшно? – Катерина, задрав подол, методично отрывала полосу ткани от кружевной нижней юбки. – Вот уж не поверю. Покажи плечо, дай замотаю. Ох, крови-то… Терпи, Сережа, скоро на месте будем.
До Хитрова рынка по предутренней пустой Москве доехали без препятствий. На Солянке отпустили Фрола, пешком дошли до грязных переулков Хитровки, нырнули в черную, неприметную дверь трактира «Сибирь». Хозяин Анисим Ерофеич, спокойный, бодрый и невозмутимый, провел фартовых в дальнюю комнату за общим залом, предварительно выкинув оттуда сонную проститутку и ее ругающегося с недосыпу «кота». Катерина потребовала воды и чистых тряпок; сама разрезала рубаху Валета, осмотрела рану, тихо взвыла от радости, убедившись, что пуля прошла навылет и выкатилась из рукава, не задев кости, и ловко сделала перевязку.
– Ты смотри, чисто фершалка… – подивился Валет сквозь стиснутые зубы. – Это-то откуда знаешь?
– Я все знаю, Сережа… – Катерина встала, осмотрела свое мятое, порванное, забрызганное кровью платье. – Господи, вот незадача… Ерофеич! Распорядись принести мои вещи!
– Как прикажете, Катерина Николавна! – отозвался из сеней голос хозяина, и через несколько минут взъерошенный подросток в бабьей кофте втащил в комнату чемодан и два саквояжа, привезенные сюда накануне «дела».
Девушка открыла чемодан, вытащила черную юбку, скромную батистовую кофточку и, не стесняясь Валета, начала переодеваться. Вскоре она превратилась в курсистку и, приладив на растрепанные волосы аккуратную шляпку, довершила преображение.
– Катя, а куда ты? – поинтересовался наблюдающий с топчана за действиями подруги Валет. – Паровоз у нас в двенадцать, билеты есть, ложись да спи, покуда можно. Зачем по улице болтаться, еще признает кто… К сестрице собралась?
– Нет. – Катерина, не глядя на него, завязывала под подбородком тесемки накидки. – Аню лучше не вмешивать, она ничего не знала, только испугается зря. Папку ей отнесут позже. Я иду в «Англию».
– Зачем, Катя? – тут же спросил Валет.
Руки Катерины, завязывающие тесемки, замерли. Обернувшись к любовнику, она некоторое время пристально, без улыбки смотрела на него, словно что-то соображая. Затем, так ничего и не сказав, подхватила с пола маленький черный ридикюль и быстро вышла из комнаты.
– Так ты валялась все ж таки с ним, сука?! – заорал Валет, вскакивая и снова со стоном опускаясь обратно на топчан от пронзившей плечо боли.
- Предыдущая
- 61/71
- Следующая
