Пирамиды - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 21
- Предыдущая
- 21/65
- Следующая
Стук посоха гулко разносился под каменными сводами. Верховный жрец, прихрамывая, одиноко брел в темноте по безлюдным переходам, пока не вышел к маленькой пристани. Отвязав лодку, Диос не без труда забрался в нее, вставил весла в уключины и, оттолкнувшись, пустился в плавание по темным бурным водам Джеля.
Руки и ноги у него окоченели. Глупо, как глупо. Надо было сделать это раньше.
Лодка, прыгая, медленно сместилась к фарватеру. Над долиной стояла глубокая ночь. Пирамиды на дальнем берегу, в соответствии с древними законами, осветили небо.
В конторе «Ассоциация Птаклюспа, Строители Династических Некрополей» свет горел всю ночь. Отец и двое его сыновей – близнецов горячо спорили, склонившись над большой, покрытой носком чертежной доской.
– Здесь не деньги важны, – говорил Птаклюсп 2-а. – То есть я хочу сказать, дело не в том, смогут ли они заплатить. Они, похоже, вообще не понимают, что придется платить. По крайней мере, такие династии, как Цорт, расплачивались по сотне лет. Почему ты…
– Вот уже три тысячи лет мы строим пирамиды, – сухо ответил Птаклюсп-старший, – и еще никогда не были в убытке. А все потому, что другие царства брали пример с Джеля: вот, говорили они, семья, которая действительно знает толк в пирамидах, значит, и нам, если у нас есть голова на плечах, нужны такие же гробницы, и не хуже, как бы там ни было, царственные особы Джелибейби, – добавил он, – не чета всем другим, которые сегодня здесь, завтра там. Это же полубоги! А настоящая царственная особа никогда не заплатит просто так. Безденежье – безошибочный признак царственной особы.
– В таком случае ты мало чем от них отличаешься, – заявил 2-а. – Что до безденежья, то мы действительно царственные особы!
– Ты ничего не понимаешь в делах, мой мальчик. У тебя все только дебет да кредит. А суть не в том.
– Суть в массе. И в роли весового коэффициента.
Отец и старший сын одновременно взглянули на Птаклюспа 2-б, который сидел, уставясь в чертежи. Он не переставая вертел стило, и дрожь его рук выдавала скрытое волнение.
– Для нижних скатов надо использовать гранит, – продолжал он, словно обращаясь к самому себе, – известняк не выдержит. С учетом всех деформаций – тем более. А деформации будут – ух! Не об иголках толкуем. Тут и стальной брус хрустнет.
Птаклюсп-старший закатил глаза. От горшка два вершка, а уже хлопот не оберешься. Один сын – прирожденный бухгалтер, другой с ума сходит по новомодной космической инженерии. Когда он был в их возрасте – ничего подобного, никаких завихрений: традиционная архитектура. Рисуй себе чертежи, а для остального – десять тысяч подручных, и всегда развеселый уик-энд. Никакого тебе космизма.
Отпрыски, потомки! Боги посчитали нужным наградить его двумя: один выговаривал за каждое лишнее слово (пустая трата энергии!), а другой бредил геометрией и ночи напролет чертил акведуки. Кряхти и жмись, чтобы отдать их в лучшую школу, и вот тебе в награду – образованьице!
– О чем это ты? – оборвал он сына.
2-б достал счеты и принялся быстро щелкать глиняными костяшками.
– Один только разряд… Допустим, мы возьмем высоту, вдвое превышающую высоту экспериментальной модели, при этом масса будет равна… плюс закладываем тайные размеры оккультного значения… всего каких-нибудь сто лет назад мы и представить себе не могли такое, при том примитивном техническом уровне…
Его указательный палец был весь в глине.
Птаклюсп 2-а фыркнул и вытащил свои счеты.
– Известняк по два таланта за тонну, – начал он. – Плюс-минус инструменты… расходы на каменщиков… плата за сверхурочное хранение… поломки и аварии… о-хо-хо!… непредвиденные расходы… черный мрамор можно достать со скидкой…
Птаклюсп вздохнул. Целыми днями щелкают счеты: одни рассчитывают, как изменить лик мира, другие оплакивают убытки и потери. Раньше все было куда проще. Наконец щелкнула последняя костяшка.
– Это будет настоящий квантовый прыжок и пирамидологии! – вскричал 2-б с мессианской улыбкой на лице.
– Ква… чего? – переспросил брат.
– Квантовый, – смакуя каждый звук, повторил 2-б.
– С этими ква-ква мы точно окажемся в болоте, – заявил 2-а.
– Мы будем первыми, примером всем.
– Конечно-конечно, когда дело дойдет до банкротства, мы уж точно покажем всем пример, – язвительно произнес 2-а.
– От этой пирамиды исходит чистое сияние! Пройдут века, и люди скажут: «Взгляните, этот Птаклюсп понимал толк в пирамидах».
– Чистое безумие – вот что они скажут! Братья стояли друг против друга, едва не касаясь носами.
– Беда в том, братец, что ты всему знаешь цену, но ничего не смыслишь в ценностях!
– Нет, беда в том, что это ты… это ты ничего не смыслишь!
– Человечество должно стремиться к высотам!
– Да, но на здравой финансовой основе, клянусь Куфтом!
– Поиски знания…
– Надежность – вот…
Отвернувшись от спорщиков, Птаклюсп стал глядеть во двор, где при свете факелов служащие лихорадочно переучитывали товар и проверяли инвентарь.
Отец оставил ему небольшое дело: двор, заваленный плитами и уставленный сфинксами, шпилями, стеллами и прочим товаром, а также толстую пачку неоплаченных счетов, большая часть которых была адресована во дворец. В них указывалось, что «девятьсот лет назад вашему величеству был представлен подробный отчет, который, по всей видимости, затерялся в дворцовой канцелярии, по каковой причине нижайше просим вас уладить сие досадное недоразумение».
Тогда это казалось ему забавным. И людей было нанято немного: он сам, пять тысяч работников да госпожа Птаклюсп, которая вела приходно-расходные книги.
«Ты должен строить пирамиды, – сказал отец. – Конечно, масштабы, маленькие фамильные склепы, мемориальные шпили и обычные некрополи для простого люда приносят больше выгоды, но, если не будешь строить пирамиды, ничего не добьешься. Даже распоследний крестьянин, все хозяйство которого – грядка чеснока, мечтая о чем-то чистом и вечном, возможно, с вкраплением зеленого мрамора, но, разумеется, в разумных пределах, пойдет не к кому-нибудь, а только к человеку с именем, к человеку, который строит пирамиды».
И надо сказать, пирамиды он строил неплохие – не то что нынче, когда даже число сторон умудряются путать, а сквозь щели в стене можно просунуть ногу. Как бы то ни было, дело крепло и расширялось.
Построить величайшую пирамиду, которую когда-либо…
За три месяца…
И страшная кара, если работа не будет сдана н срок. Диос не уточнил, насколько страшная, но Птаклюсп знал жрецов: дело пахло крокодилами, и страшнее ничего не придумаешь…
Птаклюсп оглядел освещенный неровным светом факелов длинный ряд скульптур, среди которых был кровожадный Шляп, Ястребоглавый Бог Нежданных Гостей, проданный много лет назад, но возвращенный клиентом по причине того, что неуемный Шляп во все совал свой клюв. С тех пор его не удавалось сбыть даже со скидкой.
Величайшая пирамида на свете…
А потом, когда минуют все тяготы и ты еще раз докажешь, что знатные люди имеют неоспоримое право на пропуск в вечность, разве кто-нибудь позволит тебе применить это умение в домашнем хозяйстве, то есть построить пирамидку – загляденьице для себя и для госпожи Птаклюсп, чтобы обеспечить благополучную доставку в Загробный Мир? Конечно нет. Даже отцу разрешили поставить только мастабу, хотя, надо признаться, одну из лучших на всей реке: из мрамора с красными прожилками, который везли аж из самого Очудноземья. Многие потом просили сделать такую же, это пошло на пользу делу, то-то отец порадовался бы…
Величайшая пирамида, которую когда-либо…
И никто никогда не вспомнит, кто лежит в ней.
Пусть Птаклюспа называют гением, пусть называют безумцем. Все равно это будет пирамида Птаклюспа.
Покинув тихую заводь своих мыслей, он прислушался к неутихающему спору сыновей.
А если уж говорить о потомстве, он предпочел бы шестьсот тон известняка. Так оно спокойнее.
- Предыдущая
- 21/65
- Следующая
