Серая тень (СИ) - Котлова Марина Евгеньевна - Страница 45

Когда впереди показались первые дома Элорада, Ксанка готова была уже молиться всем известным богам. Небольшой конный отряд пронесся по улицам города, не снижая скорости и, ко всем мучениям девушек добавился ещё грохот десятков копыт по каменной мостовой.

Долгожданная остановка стала для Ксанки полной неожиданностью. Она тупо посмотрела на окруживших её эльфов и, наплевав не все приличия, со стоном сползла со спины лошади. Ноги отказались её держать, и девушка уселась прямо на землю. Лошадка с подозрением покосилась на странную наездницу и немного отступила в сторону.

Сидеть на камнях было жутко неудобно, особенно натруженной за время пути частью тела, но Ксанка благодарна была уже отсутствию качки.

— Да что ж вы за эльфы такие неправильные, — простонала она, — а где травка, где деревья, где зелёные лужайки я вас спрашиваю. Где тенистые беседки и звенящие ручейки. Вот всё не как у людей. Полный мрак.

Эльфы явно опешили, и ответить не спешили. Бурчащая Ксанка настолько увлеклась своими страданиями, что не заметила ещё одного зрителя своего сольного вступления. Сантион со все возрастающим изумлением смотрел на сидящую прямо на мостовой девушку. На лице её было написано такое страдание, что он заподозрил неладное. Возможно, парни не смогли удержаться и по дороге немного поиздевались над оборотнем. Хотя он отдал довольно чёткий приказ, довезти пленницу живой и по возможности здоровой.

Спрашивается, куда же смотрел Хазеель. А Хазеель в эту самую минуту с тем же изумлением смотрел на девушку и явно понимал не больше остальных.

Сколько бы продолжалась эта комедия, никто не мог сказать, если неожиданно не раздался громкий крик.

— Ксанка!

Девушка замерла и молниеносно подняла голову, высматривая источник крика. Васька торчал в окошке, и вяло махал ей рукой. Позади раздались сдавленные ругательства в исполнении черноволосого, но Ксанка не обратила на них никакого внимания. Тело тут же забыло о боли и страданиях выпавших на их долю.

— Васька. — Почему-то голос у неё был тихим, а вот эмоции били через край. Даже отсюда с земли, она видела, каким бледным и осунувшимся был мальчик. Он даже в пору начала их путешествия выглядел значительно лучше. А ещё она почувствовала запах крови, его крови. Рычание совалось в губ помимо воли. Серебряные цепи опали на землю неряшливыми кучками, обнажив обожжённую плоть. В следующее мгновение она, не раздумывая, бросилась вперёд, туда, куда звало её сердце. Сантион только успел отскочить в сторону, когда мимо него пролетел миниатюрный ураган.

Внутреннее чутьё вело Ксанку вернее, чем провожатый. Она точно знала, где свернуть, где подняться по лестнице, а где нырнуть в небольшой стационарный портал предназначенный ля хозяйственных нужд, то бишь коротких переходов внутри дворца.

Васька ждал её сидя на кровати. Его широко распахнутые глаза на бледном личике, смотрели с надеждой и некоторой долей испуга.

— Васька паршивец, как ты мог попасться в лапы этих бандитов. Я чему тебя учила.

— Это ты про кого? — Настороженно спросил мальчик, с опаской косясь в сторону замерших у двери эльфов. Ксанка заметила его взгляд, посмотрела на остроухих и поморщилась — Я не про этих, я про тех бородатых мужиков. Васька — ты бестолочь. Ты в курсе?

— Ага. — Васька с готовностью кивнул и счастливо улыбнулся.

Ксанка продолжала сдавленно ругаться, однако её слова никак не вязались с её действиями. Пока из неё сыпались ругательства, она осторожно ощупывала мальчика. Её прикосновения были такими острожными, что Васька их почти не чувствовал, и от этого на глаза, сами собой наворачивались слёзы.

— Вась, ты чего? — Ксанка отстранилась и с тревогой заглянула в лицо мальчика.

— А ты чего? — Сдавленно проговорил мальчик и заплакал. Заплакал беззвучно и от того ещё более страшно. Крупные прозрачные слезинки катились по его щекам. Ксанка сразу же поняла, о чём хотел сказать мальчишка. Он не верил. Надеялся, ждал, но не верил, что за ним придут. И от этого становилось горько на душе. Ничего, она научит его верить, хотя бы ей, а там видно будет.

Ксанка вздохнула и осторожно привлекла мальчика к себе. Плакал он долго и с наслаждением, время от времени вздрагивая худенькими печами. А Ксанка лишь ждала, когда он успокоится, баюкая его в своих руках. Пусть поплачет, слёзы нельзя хранить в себе слишком долго, иногда их нужно выпускать, а уж он то такое право заслужил.

Лайтион проснулся и его передернуло при воспоминании о наказании. Тройверион окинул вверенную ему троицу насмешливым взглядом и сказал, что они могут считать себя условно свободными. Пока. Эмоций не было. Усталое тело требовало отдыха, усталые мышцы немилосердно ломило, а глаза слипались. Его некогда великолепная одежда теперь годилась только на половую тряпку. Да уж, с Тройверионом по зверству никто не сравниться. Эти сутки, проведённые в его обществе, надолго отбили у молодых эльфов желание экспериментировать с боевой магией на территории дворца.

Умыться и одеться было делом получаса. Осталось поинтересоваться, что за шум раздаётся со стороны площади.

Лайтион уже поднялся по лестнице, направляясь к покоям брата, когда мимо него пролетело нечто с горящими, в буквальном смысле, глазами. Немного отставая от нее, неслась толпа эльфов, возглавляемая его братцем. Мальчик тяжело вздохнул и отправился вслед за ними. Не в его правилах было упускать возможность присутствовать при чем-то значимом. А в том, что происходит что-то необычное, он был совершенно уверен.

Как ни странно, все собрались возле дверей в комнату Хазееля. И что они там такого нашли? Молодой эльф осторожно протиснулся вперёд и мгновенно замер при виде открывшейся ему картины. Его недавний противник, человеческий детёныш, горько плакал, уютно устроившись в руках незнакомой девушки. Мальчик совершенно не стеснялся своего состояния, он плакал так, как может плакать тот, кто имеет на это полное право. И вот удивительное дело, в это самое мгновение Лайтион его совершенно за это не осуждал. К горлу подкатила горькая волна сожаления. Сколько раз он сам хотел вот так вот уткнуться в тёплое плечо родного существа и дать волю своим эмоциям. Если бы мама была жива, он именно так и поступал бы, но сейчас некому было утешить, успокоить, объяснить.

Пока молодой эльф предавался воспоминаниям, мальчик в руках девушки начал успокаиваться, а потом и вовсе затих.

— Извини, я не знаю, что на меня нашло.

— Ничего. Всё в порядке. — Ксанка осторожно вытерла солёные дорожки на лице мальчика. Васька не сопротивлялся, только сидел почти, не дыша, и тихо млел от этих ласковых прикосновений. Осторожное покашливание у двери напомнило им, что он не одни. Васька ощутимо вздрогнул и перевёл взгляд на эльфов. Ксанка рядом с ним неуловимо преобразилась. Ласковый взгляд ушёл, и потемневшие глаза смотрели прямо на главаря всей этой ушастой банды.

— Ну, — ласковым голосом проговорила девушка, — и как вы мне это объясните. Неужели необходимость в моём присутствии была так высока, что нужно было калечить ребёнка?

Сантион уже готовый что-то сказать подавился словами, он нахмурился, потом слегка поморщился и спокойно проговорил. — С чего ты взяла, что его кто-то калечил?

— Вот как, а это значит, он ударился, когда играл? — Она безапелляционно ткнула пальцем в мальчика указывая на рану, на которой снова выступила кровь.

— Ксан, — Васька неуверенно тронул разбушевавшуюся девушку за руку, — я сам виноват, никто меня не калечил. Специально.

— Сам Васенька, это когда неудачно упал, — она скептически посмотрела на его измученную тушку и вынесла вердикт, — раз десять подряд. А то, что я вижу, называется предумышленно членовредительство.

— Чего? — Пискнул мальчишка и его щёки начали неумолимо заливаться красным цветом.

— Тьфу ты, это не то о чём ты подумал малолетний извращенец. Я тебе потом всё объясню, без свидетелей.

— А, ну тогда ладно, — облегчение в его голосе было столь явным, что все присутствующие не смогли сдержать улыбки.