Приключения Кольки Кочерыжкина - Муравьев Владимир Брониславович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая

С другой стороны поляны, там, где она опускалась к овражку. Плакучая Ива свесила свои длинные ветви, а против нее, на пригорке, подняв к солнцу загорелые меднокрасные сучья, возвышалось самое высокое дерево в лесу - Высокая Сосна.

Старый Дуб немного задремал. Но вдруг до него донесся какой-то шорох, и тут же, быстро взмахивая крылышками, на дубовый сук опустился взъерошенный Воробей.

- Чирик! Это я! Важное известие!

Все хорошо знали шумный, взбалмошный и легкомысленный характер Воробья, поэтому Дуб не особенно верил в то, что известие было действительно важным.

- Ну, что там случилось? - спокойно спросил Старый Дуб. - Опять пожар у ласточек?

Для того чтобы всем стало понятно, почему Старый Дуб вдруг заговорил про пожар, необходимо рассказать один случай из жизни Воробья.

Однажды весной (правда, это было в первую его весну) Воробей вылетел утром из гнезда и увидел, что над всеми крышами в поселке трепещет красное пламя.

Воробей переполошил весь лес.

- Пожар! Пожар! Пожар! У голубей пожар! У ласточек пожар! У всех наших соседей пожар! Я сам видел!

Птицы, бросив вое свои дела, помчались спасать соседей.

Но когда они прилетели в поселок, то оказалось, что никакого пожара нет. На всех улицах поют и пляшут люди, а птицы смотрят на них с крыш и еще подпевают.

- Где же пожар? - спросили Воробья.

- Вот, - показал Воробей на трепещущие на ветру алые языки. - Все горят и ничего не замечают!

Птицы рассмеялись.

- Да ведь это же флаги! Сегодня у людей праздник - Первое мая.

Обычно Воробей сердился, когда ему напоминали про пожар, но на этот раз он как будто не услышал насмешки. Оглянувшись по сторонам и даже не пригладив взъерошенных перьев, Воробей быстро зашептал:

- Уф! Колька!.. Уф! Кочерыжкин!.. Уф! Беда!.. Колька… Жуки…

- Ничего не понимаю, - сказал Старый Дуб. - Говори внятнее.

- Колька!..

- Ну и что - Колька?

- Собирается в лес.

- Пусть приходит. Ты слышал, как его Ольха оставила без штанов? Ха-ха-ха!

- А жуки?

- Что жуки?

- Жуки идут с Колькой.

Дуб перестал смеяться. Кажется, Воробей спешил не зря.

- Отдышись и расскажи все по порядку, - сказал Старый Дуб.

Воробей почесал крылышком в затылке и собрался с мыслями.

- Начну с самого начала. Я живу в школе под потолочной балкой, а живя в школе, чего не наслушаешься. Я уж ко всему привык, а сегодня вдруг слышу. Калька говорит… Нет, начну не с этого. Прилетел я домой…

- Начни лучше сразу с того, что ты услышал, - перебил его Старый Дуб.

- Ну ладно, - согласился Воробей. - Сижу я в своем гнезде и слышу, Колька Кочерыжкин говорит: "Я пойду в Короедск и сегодня же приведу жуков в Пионерскую рощу!.."

- Как?! - воскликнул Старый Дуб. - Не может быть!

- Честное слово! А еще он грозил привести жуков в школу, чтобы они сожрали парту и дверь.

- Не может быть, чтобы школьник вел короедов в лес и в школу.

- Он грозил, - пискнул Воробей. - Я своими ушами слышал.

Старый Дуб был самым старым деревом в лесу Он простоял на своей поляне так много зим и лет, что давно уже бросил их считать. Но зато и повидал он на своем долгом веку больше всех других деревьев. Была у него стариковская привычка завязывать на память узелки. Если надо было запомнить что-нибудь очень важное, он завязывал на суку большой узел, если не очень важное - завязывал узелок поменьше на какой-нибудь ветке. С годами узлов набралось так много, что у Старого Дуба не осталось без узла ни одной веточки.

Деревья, птицы, звери и даже лесники в трудную минуту обращались к нему за советом.

Старый Дуб выслушал Воробья и задумался.

"Если Колька правда поведет короедов, то Пионерской роще грозит страшная беда, и надо скорей поднимать тревогу, - подумал он. - Но с другой стороны, что-то не помнится такого случая, когда человек пошел бы заодно с короедами. Нет, такого никогда не бывало".

В лесу было тихо. Ни людских голосов, ни птичьего щебета. Даже неутомимый Дятел не выстукивал свое привычное "тут-тут-тут". Дятел отдыхал, закончив утренний облет больных, а все другое птицы улетели - кто в дальний ельник шелушить шишки, кто на болото клевать перезимовавшую клюкву.

Старый Дуб посмотрел вокруг себя и обратился к окружавшим его деревьям:

- Друзья, послушайте, что я вам скажу. Сейчас ко мне прилетал Воробей. Он говорит, что Колька Кочерыжкин собирается вести короедов в Пионерскую рощу.

Деревья встрепенулись и замерли. Всем вспомнились те давние времена, когда в окрестных лесах бесчинствовали заклятые лесные недруга - всякие короеды, листоеды, корнегрызы. Они объели всю листву, обгрызли кору, источили стволы. Но однажды в лес пришел человек. Он поднял упавший лист, который подгрызли гусеницы, глянул на стволы, изъеденные жуками, покачал головой и сказал:

"Эк разгулялись, лесные разбойники, сколько лесу попортили". И начал человек гнать короедов. Перебил он их бесчисленное множество, а те, что в живых остались, уползли в глушь, к Гнилому Болоту, и уж много-много лет не показываются.

Первой нарушила тишину Плакучая Ива.

- Что поделаешь, - вздохнула она, - уж если и люди стали помогать жукам, видно, наступил наш конец.

- Не люди, а один Колька Кочерыжкин, - возразил Старый Дуб.

- Все равно, нам остается лишь одно - плакать. - И Ива заплакала.

- Замолчи! - прикрикнули молодые дубки. - Надоело смотреть, как ты вечно плачешь. Целый пруд возле себя наплакала - хоть купайся!

- Может быть. Воробей что-нибудь напутал? - сказала Береза.

- Конечно, напутал. Напутал, напутал, - быстро заговорила Осина. Разве вы не знаете Воробья? Разве не знаете? Разве не знаете?

- Воробья-то мы знаем, - согласилась молчаливая Пихта, - но и короедов знаем тоже. Нет дыма без огня, видать, короеды что-то затевают. А тут еще этот Колька…

- Самое лучшее - выдать ему за такие проделки двойную порцию березовой каши, он и опомнится, - сказала Береза. - Вот, помню, однажды, лет двести тому назад…

- Это было слишком давно, - проговорил Старый Дуб, - теперь березовую кашу не употребляют.

- Не употребляют, - вздохнула Береза. - А зря: березовая каша очень полезная для таких безобразников, как этот Колька.

- Иголками его, иголками, - наперебой заговорили елки.

- Нет, лучше колючками, колючками, - подхватили Боярышник и Шиповник.

- Тише! - остановил их Старый Дуб. - Я все-таки думаю, что это напрасная тревога. Не может быть, чтобы человек стал заодно с короедами. Подождем, посмотрим. Следите за всеми дорогами и тропинками, особенно за теми, что идут со стороны Короедска.

Жуки сидели и ждали Кольку.

Время шло. Солнце поднялось совсем высоко. Те жуки, которые были на солнышке, оказались в тени и начали мерзнуть. А те, которые устроились в тени, очутились на солнце, и им стало жарко.

Жуки теряли терпение.

- Ах, как бы хорошо сейчас погрызть молодой березовый листик! - мечтательно проговорила одна такая гусеница.

- А наверное, в Пионерской роще есть и дубки, - вздохнула другая.

- Да замолчите вы! - прикрикнул Большой Долгоносик. - И без ваших разговоров живот подвело.

- Когда же придет Коля? - наконец спросил Ольховый Листоед, самый нетерпеливый из всех.

- Он сказал: завтра, - ответил Главный Короед.

Бабочка-монашенка взмахнула серыми крылышками:

- Ничего не понимаю. Он сказал: завтра. А завтра уже наступило, опять есть хочется.

Надо сказать, что у бабочек и жуков завтра наступает гораздо быстрее, чем у людей. Сами они маленькие, и потому дни у них тоже коротенькие.

- Завтра уже наступило, а его нет, - повторила Бабочка-монашенка. Ничего не понимаю.

Подождали еще.

Тех жуков, которые с самого начала были на солнышке, снова осветило солнце, а жуки, которые прежде сидели в тени, опять оказались в прохладе.

• Предыдущая
• 6/16
• Следующая