Гимназия №13 - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/63
• Следующая

Севка летал на взрыкивающем холодильнике и ласково называл его то «ковром-скороходом», то «сапогами-самолетами». На боку у холодильника красовалась надпись: «Даешь второй закон волшебной термодинамики!».

Только у Антохи сон был какой-то очень загадочный. Ему казалось, что он бежит по освещенному луной полю. Серебряная трава доходила до пояса, но бежать в ней было очень легко, она словно сама расступалась перед Волковым, а потом смыкалась за его спиной так, что и следа не оставалось. А рядом, полностью скрытый ковылем, так же легко бежал волк. Антоха его не видел, но точно знал – волк там. Но совершенно его не боялся, наоборот, радовался, что волк его сопровождает. Антон даже время от времени подвывал, чтобы подбодрить спутника. Волк отзывался коротким приветственным рыком. На большее времени не оставалось – там, впереди, их ожидало что-то очень важное и срочное.

Самое странное в этом сне было то, что он совсем не походил на сон.

Проснулся Антон первым. Время определить было невозможно, все часы по-прежнему показывали 18–35, но чувствовал он себя бодрым и отдохнувшим. Мальчик вскочил и для бодрости забрался на шведскую стенку, пару раз качнул пресс…

– Слабовато, – произнес голос физрука Аркадия Ивановича. – Давай еще парочку.

Антон скосил глаза. У подножья шведской стенки стояла карикатура на Аркадия Ивановича (или, как его совершенно несправедливо дразнили, «Алкадича»). Росту в карикатуре было меньше метра, но пропорции оказались соблюдены в точности. Та же треугольная фигура – осиная талия и широченные плечи – та же короткая шея и те же бугры мышц повсюду.

– Здравствуйте, – сказал Волков как можно вежливее. – А вы… этот… физкультурный?

Мини-Алкадич фыркнул:

– Физкультурным только техникум бывает, – строго сказал он. – На крайний случай, институт. Зальный я, понял! Хватит болтать! К снаряду!

Пришлось прыгать через козла. Потом подтягиваться. Потом отжиматься. Антохе физкультура и раньше давалась легко, а сегодня, после освежающей пробежки во сне, он вообще чувствовал себя отлично. Зальный одобрительно бурчал что-то под нос.

Постепенно от грохота, производимого Волковым, проснулись остальные. Они даже не стали пугаться или удивляться. То ли не проснулись еще окончательно, то ли уже привыкли. Один Мишка трусливо жался в угол.

– Молодца! – наконец сжалился «физрук». – Девятка.

И хотя Антон не пытался оспаривать оценку, зальный неумолимо объяснил:

– Не десятка, потому что фиксация при соскоке – как у кикиморы! Стань в строй.

Антоха решил играть до конца и стал в строй, который пока состоял из одного его.

– Следующий! – объявил Зальный.

Все по привычке замерли – вдруг пронесет. Кроме Антохи и Любы, никто из присутствующих физкультуру не жаловал. «Физрук» выдержал театральную паузу – совсем в духе своего прототипа.

– Беркин! – объявил он, насладившись тишиной.

Даже в полумраке стало заметно, как обескровело лицо Мишки. Теперь он если и напоминал медведя, то белого. Или даже какого-нибудь песца – так он скукожился.

– Давай-давай! – нетерпеливо постучал ножкой Зальный. – Через козла будем прыгать!

Мишка под сочувственными взглядами друзей поплелся на исходную. Козел был самым страшным его испытанием. Разогнаться Мишка еще мог. Мог и оттолкнуться. Но приземлялся всегда не после зловредного козла, а прямо на него. Козел, видимо, тоже вспомнил привычку Мишки плюхаться на него всем телом, потому что вдруг взбрыкнул и начал пятиться.

– Стоять у меня! – прикрикнул на него Зальный, ничуть не удивившись капризу спортивного снаряда. – Волчья сыть, травяной мешок! А вот я тебя Волосеню скормлю!

Последняя угроза подействовала. Козел, продолжая мелко трястись всеми четырьмя ногами, медленно вернулся на место. Мишка, который было поверил в освобождение от унизительного прыжка, тяжко вздохнул.

Но прыгать ему все же не пришлось. Зальный вдруг навострил уши – только теперь все заметили, что они заостренные на концах, как у киношных эльфов, – и сказал почти нормальным голосом:

– Отставить…

Потом замер, пошевелил ушками и добавил убежденно:

– Так, Антон, уводи свою стаю. Сейчас тут битва будет.

После чего прыгнул на канат и с нечеловеческой ловкостью стал по нему вскарабкиваться. Маша ойкнула и метнулась к выходу. За ней бросились остальные (сонного Севку волокла за собой Люба). Только Антон задержался, чтобы спросить:

– А кто биться будет? И с кем?

– Все со всеми! – ответил Зальный из-под самого потолка.

Антоха понял, что время для выяснения подробностей он выбрал неудачное. Свою «стаю» он догнал возле раздевалок. И услышал (или почуял?) что навстречу из коридора несется что-то очень опасное.

– В раздевалку! – скомандовал он страшным голосом.

Никто не стал спорить или задавать глупые вопросы. Заминка возникла только в том, что мальчики по инерции кинулись в свою раздевалку, девочки – в свою.

Антоха вошел в раздевалку последним, но дверь прикрыл неплотно. Ему очень хотелось посмотреть, что же там такое движется по коридору. Он оставил щелку.

И все равно ничего не понял. Мимо двери пронеслось что-то невразумительное – какие-то лапы, змеиные хвосты, клювы и вообще непонятные части тела.

– З-з-закрой! – попросил Мишка. – С-с-страшно!

Волков закрыл, хотя и нашел в себе силы пошутить:

– Это тебе не «Контра»!

Над шуткой Мишка не засмеялся. Антоха огляделся и понял, что они тут вдвоем. Видимо, Севка не смог вырваться из цепких рук Любки и теперь прячется вместе с девчонками.

Антоха прислушался. Из зала сначала доносились невнятные голоса и выкрики: «Рун!» и, вроде бы, «Ра!». А потом началась битва. Волков мысленно поблагодарил зального за то, что тот предупредил их, – даже из-за стены битва впечатляла. От глухих ударов вздрагивал потолок (а один раз дрогнула дверь раздевалки – наверное, кто-то врезался в нее со всей дури). Крики усилились и стали нечленораздельными. А однажды раздался вовсе нечеловеческий вопль. Правда, он очень быстро оборвался. Судя по всему, существо, которое его издало, тут же разорвали в клочки.

А потом все резко прекратилось. Антон подождал секунду и прислушался не столько к тишине снаружи, сколько к чутью внутри себя. Чутье говорило, что опасность миновала.

– Все, Мишка, обошлось! – сказал он.

Ответа не последовало. Волков встревоженно обернулся. Мишка сидел на полу в дальнем углу и мелко трясся, закрыв лицо руками. Это было даже не смешно. Антоха подошел к Мишке, сел перед ним на корточки и крепко взял его за руки.

– Все! – сказал он тихо. – Они ушли. Все кончилось.

И неожиданно для себя принялся напевать какую-то заунывную песню, состоящую из слова «М-м-м-м». С первых же звуков Мишка перестал колотиться.

Он уже почти успокоился, когда дверь раздевалки распахнулась, и ввалились девчонки с Севкой. Севка с Машей наперебой рассказывали, как было страшно, как было ужасно и как хорошо, что все кончилось. Люба благодушно улыбалась. Лёля вытирала с ладони кровь носовым платком.

– Они что, – тревожно спросил Антоха, – до вас добрались?

Севка расхохотался, Маша смущенно замолкла, а Лёля сурово ответила:

– Слыхал жуткий вопль в середине боя? Это Машка заорала. Пришлось ей рот затыкать, – она снова промокнула ладонь и поморщилась. – А она кусается.

Теперь уже смеялись и Люба, и Антоха, и – самое важное – Мишка.

– Ладно, – сказал Волков, поднимаясь, – надо добывать информацию. Лёля, Мишка и Люба – ловите кота. А мы с Севкой займемся золотой цепью.

Лёля посмотрела на него, кажется, с неподдельным уважением. По крайней мере, ничего не добавила.

– Я есть хочу, – заявил Мишка.

– У нас только сметана осталась, – развела руками Люба, – но мы на нее кота ловить будем.

– Вообще-то, – мечтательно произнес Севка, – раз уж мы в сказке, то тут где-то должна валяться скатерть-самобранка… И философский камень, который превращает любой металл в золото.

• Предыдущая
• 8/63
• Следующая