Легенды - Кинг Стивен - Страница 64
- Предыдущая
- 64/161
- Следующая
Зачем ехать самому?
«Но это мой долг, — сказал Валентин. — Я взял на себя ответственность за приобщение метаморфов к жизни планеты, и раскопки Велализьера — важная часть этой программы. Убийство археолога наводит меня на мысли, что некие заговорщики пытаются помешать раскопкам». — «Притянуто за уши», — ответила Карабелла. «Пусть так. Но ты же знаешь, как мне хочется вырваться из Лабиринта, хотя бы на недельку-другую. Я поеду в Велализьер». — "А я нет.
Терпеть не могу это место. Там пахнет смертью и разрушением. Я была там дважды, и никаких нежных чувств оно мне не внушило. Если хочешь ехать, поезжай один". — «Да, Карабелла, я хочу поехать». — «Что ж, ступай, если должен».
И она поцеловала его в нос, потому что ссориться и даже спорить было у них не в обычае. Но так и не поехала с ним. Сейчас она там, в их покоях внутри Лабиринта, а он здесь, в своей роскошной, но пустой палатке, в иссушенном солнцем, населенном призраками городе.
Ночью эти призраки явились ему во сне.
Видение было настолько ярким, что ему подумалось, будто кто-то хочет передать ему вполне определенное послание под видом сна.
Ничего подобного с ним раньше не случалось. Стоило ему сомкнуть глаза, как он увидел себя среди разрушенных зданий древнего Велализьера. Каждый камень излучал колдовской, призрачный свет. Весь город пульсировал яблочно-зеленым и лимонно-желтым сиянием, и светящиеся лица призраков насмешливо ухмылялись в воздухе. Даже солнце описывало петли и вензеля в небе.
В земле перед ним разверзалась темная дыра. Он, не колеблясь, вошел в нее и спустился по длинной, обросшей лишайником лестнице с древними рунами на ступенях. Каждый шаг давался ему с трудом. Хотя он сходил вниз, ощуще ние было таким, как будто он поднимается. Прикладывая усилия, он спустился еще глубже, но ему по-прежнему казалось, что он восходит вверх, преодолевая напор воздуха, поднимается на какую-то перевернутую пирамиду не стройную, как те, что украшали город, а невероятно объемную и массивную. Он словно карабкался по склону горы — но эта гора уводила вниз, в недра земли. И он знал, что там его ждет лабиринт куда более мрачный, чем тот, в котором он жил.
Призрачные лица наплывали на него и улетали прочь. Скрипучий смех раздавался во тьме. Жаркий воздух был влажным и затхлым. Тяжесть давила на плечи. Он спускался с одного из бесконечных ярусов на другой, и вспышки ослепительного желтого света показывали ему подземные ходы, разбегающиеся во все стороны в немыслимых ракурсах, выпуклых и вогнутых одновременно.
Внезапно все озарилось новым, ошеломляющим светом. Пульсирующий огонь подземного солнца шел из глубин, жестокий и грозный.
Беспомощного Валентина тянуло на этот свет, и вдруг он вместо подземелья оказался на Велализьерской равнине — он стоял на одной из платформ из голубого камня, известных как Столы Богов.
В руке у него был длинный изогнутый нож, сверкающий, как молния, на полуденном солнце.
А по равнине с востока, со стороны далекого моря, к нему приближалась процессия: тысячи народу, сотни тысяч, словно муравьиное войско на марше.
Нет, два войска: идущие делились на две огромные параллельные колонны. В конце каждой из них, далеко на горизонте, виднелись громадные повозки на гигантских колесах. К ним были привязаны крепкие канаты, и сонмы народа со стонами, напрягаясь, влекли их вперед, к центру города, с каждым рывком продвигаясь на пару футов.
На каждой из повозок лежал связанный водяной царь, морской дракон чудовищной величины. Исполинские существа свирепо смотрели на своих обидчиков, но при всей своей силе не могли освободиться от пут. И повозки с каждым рывком приближались к двум платформам, именуемым Столами Богов.
К месту жертвоприношений.
К месту, где предстояло совершиться страшному, безумному Кощунству, где Валентин, понтифик Маджипура, ждал с длинным сверкающим ножом в руке.
— Ваше величество! Ваше величество!
Валентин заморгал и с усилием пробудился. Над ним стоял метаморф, высокий и тощий, как скелет, с глазами раскосыми и такими узкими, что могло показаться, будто их вовсе нет. Валентин привскочил в тревоге, но тут же узнал Аарисиима.
— Вы кричали, — сказал метаморф. — Я шел, чтобы сообщить вам одну +n!./kb-cn новость, и услышал ваш крик. Все в порядке, ваше величество?
— Да. Это всего лишь сон. Дурной сон. — И сон этот не желал уходить.
Валентин вздрогнул и попытался освободиться от его власти. — Который час, Аарисиим?
— Час хайгуса, ваше величество.
Значит, половина ночи уже прошла и близится рассвет.
Валентин заставил себя проснуться окончательно и широко раскрыл глаза, глядя в практически лишенное черт лицо.
— Новость, говоришь? Что за новость? Метаморф сменил окраску с бледной на густо-зеленую, и глаза-щелки моргнули несколько раз.
— Я говорил с одной из археологов — с Хиээкраад, хранительницей древностей. Ее привел ко мне начальник работ Ватиимераак. Кажется, они любовники.
— Ближе к делу, Аарисиим, — беспокойно задвигался Валентин.
— Я как раз перехожу к нему, ваше величество. Хиээкраад рассказала Ватиимерааку нечто такое, чего он, как простой распорядитель работ, иначе бы не узнал. А он передал это мне.
— И что же?
— Они лгали нам, эти археологи, ваше величество — намеренно скрывали правду. Умалчивали о важном открытии. Ватиимераак, узнав, как вас обманывают, заставил женщину прийти ко мне вместе с ним и повторить мне свой рассказ.
— Продолжай.
— Дело было так. — Аарисиим помедлил немного, как будто на краю бездны.
— Доктор Гуукаминаан за две недели до смерти открыл захоронение, которого прежде никто не касался. Оно находилось на пустом месте у западного края города. Магадоне Самбиса присутствовала при этом. Захоронение относится к историческим временам, когда город уже был покинут. К эпохе, идущей за правлением Стиамота.
— Но как это возможно? — нахмурился Валентин. — Не говоря уж о такой малости, как наложенное на город проклятие, которого не посмел бы нарушить ни один пьюривар, на нашем континенте в то время вообще не осталось пьюриваров. Стиамот согнал их всех в зимроэльские резервации, и тебе это прекрасно известно. Здесь что-то не так.
— Но там похоронен не пьюривар, ваше величество.
— Что такое?
— Там похоронен человек. Понтифик, если верить Хиээкраад.
Валентин был поражен не меньше, чем если Аарисиим взорвал бы что-нибудь у него под носом.
— Понтифик! Здесь, в Велализьере?
— Так говорит Хиээкраад. Опознание не вызывает сомнений. Знаки на стене гробницы — символ Лабиринта и все такое прочее, церемониальные предметы, найденные рядом с телом, надписи — все указывает на то, что это могила понтифика, и ей несколько тысяч лет. Так она говорит — по-моему, это правда. Ватиимераак все это время стоял у нее над душой, и она слишком боится его, чтобы решиться солгать.
Валентин встал и заметался по палатке.
— Клянусь Божеством, Аарисиим! Если это правда, мне должны были сообщить об этом, как только узнали. Или хотя бы при моем прибытии сюда.
Чтобы от меня скрывали могилу древнего понтифика? Невероятно. Невероятно!
— Это Магадоне Самбиса запретила рассказывать об открытии. О нем не собирались объявлять публично. Даже рабочим ничего не сказали. Только археологи были посвящены в тайну.
— Это тоже Хиээкраад говорит?
— Да, ваше величество. Говорит, Магадоне Самбиса отдала такой приказ в тот же день, как гробницу обнаружили. А доктор Гуукаминаан, мол, с ней не соглашался — они даже поссорились, но в конце концов он сдался. А потом случилось это убийство и стало известно, что вы собираетесь в Велализьер.
Тогда Магадоне Самбиса собрала весь свой штат и снова повторила, что вам ничего говорить нельзя. Каждому, кто знал, особо наказали скрывать эту тайну от вас.
— Невероятно, — пробормотал Валентин.
— Когда начнете разбираться, не выдавайте Хиээкраад, ваше величество, серьезно попросил Аарисиим. У нее будут большие неприятности, если Магадоне Самбиса узнает, что это она проговорилась о гробнице.
- Предыдущая
- 64/161
- Следующая
