Против Маркиона в пяти книгах - Тертуллиан Квинт Септимий Флорент - Страница 34

1. Впрочем, я непосредственно разбил бы также сами «Антитезисы» Маркиона, если бы в более доскональном их опровержении нуждалась зашита Творца как являющегося столь же благим, сколь и Судией, в соответствии с примерами той и другой <Его> сферы, подобающими, как мы показали, Богу. И если обе сферы — сфера благости и сфера справедливости — образуют достойную полноту Божества, являющегося всемогущим, я могу при помощи немногих пока слов отразить «Антитезисы», стремящиеся на основании качеств характеров или законов, или деяний отделять и таким образом отчуждать Христа от Творца, как наидобрейшего — от Судии, как мягкого — от свирепого, как спасающего — от губительного. 2. Ведь «Антитезисы», скорее, соединяют Их, наделяя Их теми различиями, что соответствуют Богу. Отними Маркионово название, замысел и предназначение самого этого труда, и *,[537] что он не предоставляет ничего другого, кроме изображения одного и того же Бога, наидобрейшего и Судии, ибо и то и другое сходится в одном единственном Боге. Ведь и само стремление противопоставить в этих примерах Христа Творцу приводит скорее к их объединению.

3. Ибо настолько слитной была божественная сущность,[538] благая и суровая, что[539] на тех же самых примерах и почти в таких же проявлениях, в которых ранее выказывала суровость, пожелала показать и свою благость,[540] ибо изменение во времени не должно удивлять, если впоследствии Бог, Который прежде был более строг к неукрощенному, оказывается более мягким к укрощенному. Таким образом, при помощи «Антитезисов» легче может быть показано, что порядок Творца Христом был скорее преображен, чем отвергнут, и скорее восстановлен, чем отменен, особенно когда ты отделяешь своего бога от всякого неприятного волнения и, стало быть, от соперничества с Творцом. 4. Ведь если дело обстоит так, как «Антитезисы» могут изображать Его соперничающим с отдельными идеями Творца? Следовательно, с их помощью я признаю в Нем (т. е. Маркионовом Христе) моего Бога-ревнителя, Который с полным правом в самом начале позаботился об укреплении Своих творений и о достижении ими совершенства, прибегая к благому, поскольку оно разумное, соперничеству. Его антитезисы (т. е. противопоставления) признает также сам Его мир, гармонично составленный из противоположных элементов, в соответствии, однако, с высшей разумностью. Вследствие чего, о, отличающийся безрассудством Маркион, ты должен был показать одного — бога света, а другого—бога тьмы, чтобы тебе легче было убеждать <читателей> в существовании одного — бога благости и другого — бога суровости. Впрочем, антитезисы (противопоставления) будут принадлежать Тому же, в Чьем мире они находятся.

1. В соответствии с планом прежнего труда, который после его утраты мы продолжаем восстанавливать, здесь уже речь пойдет о Христе, хотя это и излишне после того, как мы отстояли единственность Божества. Ибо достаточно ясно из ранее сказанного, что Христос не должен мыслиться принадлежащим никакому иному богу, кроме Творца, поскольку установлено, что не следует верить в другого Бога, кроме Творца, Которого Христос так проповедовал, а потом апостолы <так> провозглашали Христа принадлежащим никому другому, но Тому Богу, Которого Христос проповедовал, т. е. Творцу, что никакое упоминание иного бога и, таким образом, иного Христа не было сделано до Маркионова соблазна. 2. Это очень легко доказывается при рассмотрении апостольских и еретических Церквей, а именно, что следует заявлять о порче правила <веры> там, где обнаруживается более позднее происхождение. Я уже упоминал об этом в первой книге. Но и теперь этот спор, предметом которого станет отдельно личность Христа, будет полезен для того, чтобы при доказательстве нами принадлежности Христа Творцу также изгонялся прочь бог Маркиона. Истине подобает использовать все свои силы не как испытывающей затруднения — впрочем, она побеждает и при сокращенном отводе дела <еретиков>, но [было решено][541] как стремящейся повсюду противодействовать противнику, безумствующему до такой степени, чтобы скорее предполагать, что пришел тот Христос, о котором никогда не было возвещено, чем Тот, о Котором всегда предвещали.

1. С этого места я вступаю в спор о том, должен ли был <Маркионов Христос > прийти столь неожиданно. Во-первых, потому что и сам он — сын своего бога: ведь порядок таков, чтобы прежде отец объявлял о сыне, чем сын об отце, и прежде отец свидетельствовал о сыне, чем сын об отце; во-вторых, потому что, кроме имени сына, у него есть имя посланца. Таким же образом сначала должно бы обнаружиться покровительство посылающего, чтобы быть свидетельством посланному, ибо никто, приходящий благодаря власти другого, не присваивает ее себе, заявляя об этом, но скорее ожидает, что он будет ею утвержден, поскольку сначала проявляется поддержка того, кто предоставляет власть. 2. Впрочем, и сыном не будет признан тот, которого отец никогда не называл так, и посланным не будет считаться тот, которого дающий поручение никогда не назначал, — отец, которому предстояло назвать, и поручитель, которому предстояло назначить, если бы <отец и поручитель> существовали. Подозрительным будет считаться все, что отклонится от правила природы, которое[542] не позволяет, чтобы высшие рангом были узнаваемы впоследствии: отец — после сына и посылающий — после посланца, и бог — после Христа. 3. Ничто не бывает в познании ранее своего источника, ибо этого не бывает и в установлении. «Неожиданно сын, неожиданно посланный и неожиданно Христос». Но я склонен полагать, что от Бога не бывает ничего неожиданного, ибо от Бога ничего не бывает неустановленного. Если же это установлено, почему не предвещено, дабы могло быть подтверждено и установленное на основании предвозвестия и божественное на основании установления? 4. Во всяком случае, столь великое дело, которое, надо думать, готовилось для человеческого спасения, не было бы, конечно, до сих пор не ожидаемым, поскольку ему предстояло приносить плоды благодаря вере. Ведь поскольку для него требовалась вера, чтобы оно могло приносить плоды, постольку оно нуждалось в приготовлении, чтобы стать объектом веры, будучи снабженным[543] фундаментами установления и предвозвещения, благодаря каковому устройству созданная вера по справедливости и человеку Богом предписывалась, и в отношении Бога человеком проявлялась; вера, которая должна существовать[544] благодаря познанию, ибо она может это, научившись, разумеется, благодаря предвозвещению.

1. «Не был, — говоришь ты, — подобный порядок необходимым, ибо Он намеревался на деле сразу подтвердить, что Он является и Сыном, и посланцем, и Христом Бога благодаря доказательству совершенных Им чудес». Но я буду отрицать, что для свидетельства Ему достаточно одного лишь этого вида доказательства, который Он и Сам впоследствии лишил значимости. Поскольку, объявляя, что многие придут и совершат знамения и произведут великие чудеса для совращения также избранных,[545] и, однако, не должны быть приняты, Он показал случайный характер веры, основанной на знамениях и чудесах, которые могут быть весьма легко совершены даже лжехристами. 2. Или как может быть, что Он желал быть признанным, узнанным и принятым на основании того (я говорю о чудесах), на основании чего не хотел, чтобы так было с другими, которым так же предстояло прийти и неожиданно, и без предсказания со стороны какого-нибудь виновника их пришествия? Если <ты говоришь, что> на том основании, что он пришел прежде них и прежде запечатлел свидетельства чудес, он, как место в бане, занял веру, перехватил ее у всех последующих, смотри, как бы и сам он ни оказался в положении этих последующих, обнаружившись позже Творца, уже узнанного ранее и поэтому совершившего прежде чудеса, и не иначе, чем он, предвещавшего, что не следует верить другим, т. е. тем, которые придут после Него. 3. Итак, если то обстоятельство, что он пришел первым и первым объявил о тех, кто придет позже, должно привести к вере в него,[546] то он и сам будет заранее осужден Тем, позднее Которого он был познан, и власть утверждать это в отношении последующих будет лишь у одного Творца, Который, не имея предшественника, не мог *[547]. Теперь же — поскольку я собираюсь доказать, что те самые чудеса, которые ты приписываешь своему Христу в качестве единственных, необходимых для веры в него, прежде Творец то совершал через Своих служителей, то предназначал быть совершенными через Своего Христа — я могу, опираясь на это, с полным основанием заявить, что в <твоего>[548] Христа из-за одних лишь чудес следует верить тем меньше, чем больше они могут подтвердить Его принадлежность Творцу, и не кому другому,[549] как соответствующие чудесам Творца, и совершенным посредством Его служителей, и обещанным в Его Христе. 4. Однако даже если обнаружатся и другие доказательства в пользу твоего Христа, т. е. новые, то мы легче поверили бы, что и новые принадлежат Тому же, Кому и старые, нежели <согласились бы>, что они принадлежат тому, кому принадлежат только новые, лишенные подтверждений завоевывающей доверие древности. Так что он должен был прийти, будучи предвещенным как относящимися к нему предсказаниями, обеспечивающими веру в него, так и чудесами, особенно как грядущий против принадлежащего Творцу Христа,[550] подкрепленного и знамениями, и касающимися Его пророчествами,[551] дабы соперник Христа просиял благодаря всевозможным различиям <от Того>. Но каким образом никогда не предвещенным богом мог быть предвёщен его Христос? Стало быть, ты добиваешься[552] того, чтобы не было веры ни в <твоего> бога и ни во Христа твоего, ибо и бог не должен был оставаться неизвестным, и Христос был должен оказаться узнанным благодаря Богу.