Гиблое место (Ледяной холод) - Герритсен Тесс - Страница 62

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая

Джейн откинулась на сиденье.

— Ладно. Но просто чтобы вы знали: я при оружии.

— Тогда держите его в кобуре. Если все пойдет как надо, оружие не понадобится. Наша задача — вывести женщин и детей в безопасное место, и сделать это по возможности без применения силы.

— Погодите. А как же Иеремия? — спросила Кэти. — Если вы его найдете, вы ведь его арестуете?!

— Пока речь идет только о допросе.

— Сорок один человек погиб — и этого недостаточно для ареста?

— У нас нет доказательств, что именно он повинен в их смерти.

— А кто же еще, по-вашему?

— Для того чтобы предъявить обвинение, нужно гораздо больше. Нужны свидетели — кто-нибудь, кто выйдет вперед и все нам расскажет. — Пастернак покосился на Кэти. — Вот почему я хочу, чтобы вы поработали. Побеседовали с женщинами. Убедили их в необходимости оказать содействие следствию.

— Это будет непросто.

— Помогите им осознать, что они — жертвы.

— Помните женщин Чарли Мэнсона? Даже отсидев в тюрьме много лет, они все еще были «девочками Чарли», все еще обожали его! Нельзя за несколько дней развенчать все, что вбивалось в голову годами. А если они станут настаивать на том, чтобы вернуться в лагерь, вы не сможете их удерживать до бесконечности.

— Тогда поступим по-другому, — предложила Джейн. — Возьмем анализ ДНК у детей. И посмотрим, кто чей отец и сколько лет было мамам, когда они их рожали. Не было ли среди них несовершеннолетних.

— Это все равно что пытаться повалить дерево, отрезая ветки, — возразила Кэти. — Когда надо рубить под корень.

— То есть начать с Иеремии? — спросил Пастернак.

Кэти кивнула.

— Посадите его под замок, а ключ выкиньте. Без пророка секта развалится. Потому что Иеремия Гуд и есть Собрание.

35

Падал снег. За этой шевелящейся белой завесой армия стояла наготове. Джейн топала озябшими ногами, но пальцы уже онемели и даже чашка горячего кофе, которую она только что выпила залпом, не помогла согреться в это морозное зимнее утро. Если бы Джейн была в ударной группе, она бы не замечала холода — мощный прилив адреналина делает организм нечувствительным к таким мелочам, как минусовая температура. Но в это утро, низведенная до роли простого наблюдателя и вынужденная стоять без дела, она жутко мерзла. А Кэти, казалось, вообще нет дела до погоды. Она застыла рядом как изваяние, подставив лицо холодному ветру. Джейн слышала, как все более взвинченными становятся голоса вокруг, а воздух гудит от напряжения, и поняла: сейчас начнется.

Пастернак отделился от кучки темных фигур — командного состава — и направился к ним. В руках у него была рация.

— Мы выступаем, как только откроют ворота. — Он передал Джейн рацию. — Останетесь здесь с Кэти. Нам понадобится ее совет, как только мы войдем туда, а вы будете ее сопровождать. Так что берегите ее.

Прикрепляя рацию к ремню, Джейн услышала в динамике предупреждение:

— В лагере заметно оживление. Появились двое мужчин и идут к нам.

Сквозь снежную завесу Джейн видела, как две темные фигурки подходят к воротам, одетые в одинаковые длиннополые пальто. Они двигались уверенно и направлялись прямо к полицейским. К большому удивлению Джейн, один из мужчин достал связку ключей и открыл ворота.

Командир операции вышел вперед.

— Я лейтенант Макафи, полиция штата Айдахо. У нас есть ордер на обыск в лагере.

— Не нужно никакого ордера, — ответил мужчина с ключами, — входите, пожалуйста. Все входите. — И распахнул ворота.

Макафи поглядел на других полицейских, удивляясь такому неожиданно теплому приему.

Мужчина с ключами жестом пригласил всех войти:

— Мы все в зале для собраний, там места для всех хватит. Только, прошу вас, не доставайте оружие, ради спокойствия наших женщин и детей. — Он развел руки в стороны, словно приглашая в гости весь мир. — Пожалуйста, присоединяйтесь. Вы увидите, что нам нечего скрывать.

— Они знали, — пробормотала Кэти. — Черт, они знали, что мы нагрянем, и заранее подготовились.

— Кто мог их предупредить? — удивилась Джейн.

— Они всех могут купить. У них глаза и уши повсюду. Тут свой коп, там политик. — Она оглянулась на Джейн. — Видите теперь, в чем проблема? Ясно, почему его не могут привлечь к суду?

— Неприкосновенных людей нет, Кэти.

— А он — исключение. И всегда так было. — Кэти оглянулась на открытые ворота.

Отряд полицейских уже вошел на территорию лагеря — их фигуры, движущиеся в отдалении, скрадывал падающий снег. Джейн прислушивалась к разговорам в рации. Спокойные голоса, лаконичные ответы, как будто речь идет о самых заурядных делах.

— Первое здание проверено — чисто.

— Все чисто в номере три.

Кэти покачала головой.

— Опять он всех перехитрит, — сокрушалась женщина. — Они не знают, что искать. Они не видят, что у них прямо под носом, черт побери…

— Оружия нет. Все чисто…

Кэти смотрела на далекие фигуры, почти превратившиеся в призрачные тени. И, не говоря ни слова, тоже вошла в открытые ворота.

Джейн последовала за ней.

Женщины шли между рядами молчаливых и темных зданий, по следам полицейских, которые явственно виднелись на снегу. Джейн заметила впереди окна зала собраний, освещенные изнутри теплым дрожащим светом свечей, услышала стройный хор множества голосов. Дивная, нежная мелодия словно воспаряла к небу, когда ее подхватывали чистые детские голоса. Теплые огни, звуки и запах горящих дров, — все это манило к себе обещанием уюта и дружеского общения. Женщины невольно ускорили шаг.

Они переступили порог и оказались в большом зале для собраний.

Огромное помещение заливал свет бесчисленных свечей. На полированных деревянных скамьях сидели сотни прихожан. По правую сторону от прохода устроились женщины и девочки в платьях пастельных тонов — целое море нежных оттенков. По другую сторону — мужчины и мальчики — белые рубашки, темные брюки. Десяток полицейских тесной кучкой стояли у задних рядов, нерешительно оглядываясь, словно не понимая, как дальше действовать в этом, судя по всему, молельном доме.

Наконец последние нотки гимна, затрепетав, растаяли в вышине. На сцену поднялся черноволосый мужчина и спокойно оглядел своих прихожан. На нем не было облачения, приличествующего духовному лицу, — никаких вышитых воротников, никаких украшений, которые бы выделяли его, говорили о его исключительности. Нет, он стоял перед ними в такой же одежде, как и остальные прихожане, только рукава его белой рубашки были закатаны до локтя, словно он собирался заняться тяжелым физическим трудом. Ему не нужно было ни нарядов, ни манящего мишурного блеска, чтобы привлечь к себе внимание толпы. Один его взгляд, острый и пристальный, пронизывающий, как радиоактивный луч, приковал к себе взоры всех присутствующих.

Так вот каков Иеремия Гуд, подумала Джейн. И хотя в его волосах блестела седина, они были по-юношески пышными и густыми и ниспадали на плечи роскошной львиной гривой. В этот сумрачный зимний день одно его присутствие в этом зале рождало волны тепла — такие же, как от огромного, ярко пылающего парадного камина. Он молча оглядел собравшихся и наконец остановил свой взгляд на кучке полицейских, стоявших в дальнем конце зала.

— Друзья, давайте встанем и поприветствуем наших гостей, — произнес он.

И все прихожане, как единый живой организм, разом поднялись и обернулись к незнакомцам.

— Добро пожаловать, — грянули все в один голос.

Лица у всех были свеженькие, умытые, на щеках румянец, во взглядах — наивная невинность. Мы здоровы и благополучны, — вот о чем говорила вся эта идиллическая картина. Счастливые люди, объединенные единой целью.

И вновь, как по команде, все сели — словно в каком-то театральном массовом действе. Одновременно скрипнули деревянные скамьи.

— Иеремия Гуд? — крикнул лейтенант Макафи.

Человек на сцене спокойно кивнул.

— Я Иеремия.

— Лейтенант Дэвид Макафи, полиция штата Айдахо. Пройдемте с нами, сэр!

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая