Эскадренные миноносцы класса 'Доброволец' - Мельников Рафаил Михайлович - Страница 50

В эти же дни от флота отделился "Пограничник". Совсем недавно он доставлял в Ревель простудившегося в Гельсингфорсе адмирала Эссена. Умерший 7 мая, он на своем любимом миноносце отправлялся в последний путь в Петербург. Со смертью адмирала, схожей по своему воздействию на людей со смертью С.О. Макарова, флот потерял деятельного, авторитетного и решительного вождя. Назначавшиеся на его место адмиралы заменить его уже не могли. Флот продолжал борьбу, но стратегический урон, понесенный им с утратой Н.О. Эссена, был невосполним. Отразилось это, как будет видно, и на характере проводившихся операций, и на составе выделявшихся для этого сил и средств.

Обеспокоенные чрезвычайной активностью минной дивизии и всего русского флота на Балтике, немцы решились на широкую операцию, которая, по их замыслу, должна была поставить русских "на место" и принудить к глухой обороне. 8 августа у входа в Ирбенский пролив появились семь линейных кораблей додредноутного класса (близкого к "Славе", но с орудиями калибра 280 и 240 мм) типов "Виттельсбах" и "Брауншвейг", 6 крейсеров, 24 миноносца и 35 тральщиков. На миноносцах и тральщиках для отличия от сходных по типу русских миноносцев (в большинстве построенных на немецких заводах) кормовые дымовые трубы были окрашены в желтый цвет. Это был германский флот Балтийского моря под командованием вице-адмирала Шмидта. Никогда еще минная дивизия не видела перед собой столь грандиозного сосредоточения сил противника. Но малая скорость "добровольцев" и подавляющее превосходство вражеских миноносных сил не оставляли шансов на возможность минных атак в открытом море. Оставалось лишь действовать в оборонительных боях в заливе и ожидать, что немногочисленным подводным лодкам улыбнется наконец военное счастье.

Мало было надежд и на взаимодействие английских и русских союзников. Поддерживающих операций, которые использовали бы ослабление германского флота на западе, со стороны английского флота не последовало. Не были применены и подводные лодки, перед которыми открывались возможности широкой охоты на германские дредноуты в открытом море.

О выводе в море русских дредноутов при подавляющем превосходстве сил противника также не могло быть и речи. "Слава", минная дивизия, приданные им тральщики и подводные лодки должны были всецело полагаться на собственные силы.

Как записывал в дневнике Г.К. Старк, "конечно, с нашими силами мы позицию удержать не сможем, вопрос только времени". Позицию неоднократно усиливали. Так, "Сибирский стрелок" 20 июля/2 августа поставил минное заграждение вблизи Михайловского маяка, чтобы не допустить прорыва миноносцев и подводных лодок по прибрежному фарватеру, примыкавшему к занятому немцами материковому берегу. На малых глубинах выставили 43 мины. Все дни обороны, как при первой неудавшейся (26 июля/ 8 августа) и следующей, состоявшейся 3-6/16-19 августа, попытках прорыва немцев, миноносцы действовали с предельным напряжением сил. Но даже они оказались рассредоточенными – часть их оставалась в финских шхерах.

На палубе "Войскового".

Вся тяжесть борьбы с готовившейся к вторжению германской линейно-траловой армадой легла на миноносцы с их немногочисленной артиллерией. Представляя собой весьма заманчивую цель для германских линейных кораблей и крейсеров, миноносцы и канонерские лодки, как и поддерживавшая их "Слава", были вынуждены постоянно маневрировать под огнем немецкой эскадры и отходить за пределы его досягаемости. Проявив очень высокое искусство меткой стрельбы, немцы сумели надежно прикрыть работы своих тральщиков, и они, не считаясь с потерями, методично вспарывали поле русского заграждения. И все же героическое сопротивление, которое оказывали немцам силы Рижского залива, сломало железную последовательность немецкого плана быстрого форсирования Ирбенского заграждения. Противник потерял подорвавшимися крейсер "Тетис" и тральщик S-144, затонувшими от взрывов мин тральщики Т-52, Т-58. Центральный проход в заграждении удалось пробить со значительным отставанием от графика.

Стремясь помешать восстановлению заграждения, немцы 28 июля/10 августа предприняли внезапный огневой налет на обычную стоянку миноносцев переднего края под Церельским маяком. Готовившиеся идти в дозор "Войсковой" и "Страшный", дав задний ход, смогли немедленно уйти из зоны обстрела, но и остальные корабли не были застигнуты врасплох и уже через 5-10 минут ушли из-под огня. Немецкая импровизация не удалась, и в результате этой, как стали говорить на флоте, "церельской побудки" лишь "Сибирскому стрелку" досталось два 150-мм снаряда.

Один из них попал в надводную часть правого борта и существенных разрушений не произвел. Но осколки перебили приводы машинного телеграфа и руля. Циркуляция, которую корабль в этот момент совершал, грозила столкновением с соседними миноносцами, но командир сохранил присутствие духа и, несмотря на сыпавшиеся вокруг снаряды, остановил машину и перевел управление на кормовой мостик. Дав ход, он сумел уйти из-под обстрела. Второй снаряд, попав в кормовое 102-мм орудие, взорвался при рикошете об орудийный броневой щит. Площадка орудия оказалась смята и зажала румпель опять в положении на борт. Загорелись подготовленные для стрельбы 102-мм патроны. Но и на этот раз, остановив ход и прекратив опять опасную для других кораблей циркуляцию, с повреждением рулевого управления сумели справиться. Удачно потушили и пожар. Судьба словно бы продолжала хранить корабль – при таких серьезных попаданиях он сумел обойтись даже без потерь в людях.

Этот корабль попал и в особо значимый "исторический переплет". В капитальном труде "Боевая летопись русского флота" (1948 г.) происшествие с "Сибирским стрелком" было почему-то, несмотря на описание, данное в книге К.П. Пузыревского (1940 г.), отнесено к произошедшему в тот же день обстрелу линейным крейсером "Фон дер Танн" у мыса Утэ русского крейсера "Громобой". Тогда якобы пострадал и "Сибирский стрелок". Но в работе "Флот в мировой войне", как и в дневнике Г.К. Старка, настаивают на участии корабля в "церельской побудке". Не оставляет в этом сомнения и вахтенный журнал корабля.

Хуже пришлось "Амурцу", который 30 июля/ 12 августа, в очередной раз обеспечивая работу "Амура" по усилению заграждения, обозначал линию постановки. Из-за неожиданного маневра "Амура" миноносец, чтобы избежать столкновения, должен был дать задний ход. Под кормой произошел взрыв, левая машина перестала работать. Вода, поступившая в кормовые отсеки (затопило патронный погреб), остановилась на уровне 1,83 м. Благодаря безостановочному действию эжекторов и машинной помпы повышение уровня воды удалось остановить. Это позволило, подав буксир на "Уссуриец", перейти ближе к берегу.

Штатный пластырь размерами 3,66 х 3,66 м пробоину закрыть не мог. У борта плавучей мастерской-спасателя "Кама" в Куйвасте подвели дополнительный пластырь, но и он из-за выступов кронштейна гребного вала плотно к корпусу не прижимался. Откачать воду сумели только после изготовления деревянного пластыря-кессона, наложенного поверх прежних и прижатого обтянутыми вокруг корпуса стальными тросами. 4/17 августа с улучшением погоды "Амурец", ошвартованный у борта портового судна "Силач" и конвоируемый "Всадником", вышел в Гельсингфорс. 6/19 августа при вводе в док установили, что пробоина имела треугольную форму с основанием у киля длиной 4,88 м и высотой 4,57 м. Предполагали, что причиной взрыва были или немецкая мина или подрывной патрон от противолодочной сети.

В ночь на 4/17 августа 1915 г. "Генерал Кондратенко" и "Охотник" отбили атаку пробравшихся под берегом в залив двух новейших германских миноносцев V-99 и V-100. Они были посланы для потопления "Славы", составлявшей главную угрозу силам прорыва немецкой эскадры. Скрывшись в темноте, они были обнаружены в Аренсбургской бухте миноносцами "Украйна" и "Войсковой". Осветив их прожекторами (по примеру немецкой тактики), наши корабли открыли по ним огонь и одновременно атаковали торпедами. Торпеды прошли мимо, но немцы, получив попадания нескольких снарядов, отступили к Михайловскому маяку. Здесь им преградил путь "Новик", который одного из них (V-99) загнал на минное поле, где он и затонул от взрыва, а второй успел скрыться. Этот бой с определенностью указал на то, что и 25- уз поршневые миноносцы могли успешно драться с 35- уз турбинными. Ведь "Новик" весь свой 17-минутный бой провел на скорости 17 уз и добился успеха за счет исключительно грамотного маневрирования и примерного артиллерийского искусства, когда с наибольшей эффективностью (держа противника на постоянном курсовом угле) использовали всю артиллерию корабля в составе 4 102-мм пушек.