Маленькие женщины (другой перевод) - Олкотт Луиза Мэй - Страница 7

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая

– Когда наша кошка как-то раз убежала в их сад, он принес ее назад, и мы с ним поговорили у забора – про крикет и все такое – и отлично поладили, но как только он увидел, что Мег идет, так сразу ушел. Но я все равно собираюсь познакомиться с ним поближе, потому что ему одиноко и грустно, я в этом уверена, – сказала Джо реши­тельно.

– Мне нравятся его манеры, он выглядит как настоя­щий юный джентльмен; так что я не возражаю, чтобы вы познакомились с ним, если представится подходящий слу­чай. Он сам принес эти цветы, и я охотно пригласила бы его зайти, если бы точно знала, что происходит тут у вас наверху. У него был такой печальный вид, когда он уходил, слыша звуки веселья, которого явно лишен сам.

– Какое счастье, что ты не пригласила его зайти, ма­ма! – засмеялась Джо, глядя на свои сапоги. – Но ничего, потом мы поставим другую пьесу, такую, что и он сможет увидеть или даже принять участие в спектакле. Весело будет, правда?

– Я никогда не видела таких цветов! Какие краси­вые! – Мег разглядывала букеты с большим интересом.

– Просто прелесть! Но все же мне милее розы Бесс, – сказала миссис Марч, нюхая уже начинающий вянуть бу­кетик, приколотый к ее платью.

Бесс прижалась к ней и шепнула нежно:

– Как я хотела бы, чтобы можно было послать мой букет папе. Боюсь, у него не такое веселое Рождество, как у нас.

– Джо! Джо! Где ты? – кричала Мег с нижней сту­пеньки чердачной лестницы.

– Здесь! – отозвался сверху хриплый голос, и, взбе­жав на чердак, Мег нашла там сестру, которая лежала, закутавшись в шерстяной платок, на старом трехногом ди­ване возле освещенного солнцем окна, грызла яблоко и заливалась слезами над «Наследником Редклифа». Чердак был излюбленным убежищем Джо, и сюда она обычно удалялась с полудюжиной яблок и хорошей книжкой, чтобы насладиться тишиной и обществом ручной крысы по про­звищу Скрэбл, которая жила поблизости и ничуть не возражала против присутствия Джо. Когда появилась Мег, Скрэбл юркнула в свою норку, а Джо смахнула слезы со щек и приготовилась выслушать новости.

– Такая радость! Только взгляни! Настоящий пригла­сительный билет! От миссис Гардинер, на завтрашний ве­чер! – восклицала Мег, размахивая драгоценной бумажкой, а затем с восторгом прочла ее вслух: – «Миссис Гардинер будет рада видеть мисс Маргарет Марч и мисс Джозефину Марч в своем доме на небольшом ужине с танцами по случаю Нового года». Мама согласна нас отпустить, но что мы наденем?

– Что ты спрашиваешь, когда и так знаешь, что мы наденем наши поплиновые платья, потому что других у нас нет, – отвечала Джо с набитым ртом.

– Жаль, что у меня нет шелкового, – вздохнула Мег. – Мама говорит, что, может быть, получу шелковое, когда мне исполнится восемнадцать. Но ждать два года… Это целая вечность!

– Я уверена, что наши поплиновые выглядят ничуть не хуже шелковых и для нас они вполне сойдут. Твое совсем как новое, только вот я забыла, что прожгла свое сзади. Хоть дырка и залатана, здорово заметно. Что же мне де­лать?

– Тебе придется сидеть смирно и не поворачиваться спиной, а спереди все в порядке. У меня будет новая лента для волос, мама даст мне надеть свою булавку с жемчугом, а мои новые туфли – просто прелесть, и перчатки сойдут, хотя они и не такие красивые, как мне хотелось бы.

– Мои испорчены лимонадом, а новых взять негде, так что придется пойти без перчаток, – сказала Джо, которую никогда особенно не волновали ее туалеты.

– Ты должна быть в перчатках, иначе я не пойду, – решительно заявила Мег. – Перчатки даже важнее, чем все остальное. Без перчаток не ходят на танцы, и, если бы ты пошла без перчаток, это было бы таким унижением для меня!

– Но я же все равно не буду танцевать. И вообще, не люблю я бальные танцы. Что за удовольствие семенить под ручку по комнате! Я люблю скакать и выкидывать коленца.

– Ты не можешь просить у мамы новые перчатки; они такие дорогие, а ты такая неаккуратная. Когда ты испортила вторую пару, она сказала, что больше не купит тебе перчаток в эту зиму. Нельзя ли все-таки как-нибудь обойтись этой парой? – спросила Мег с тревогой.

– Я могу зажать их в руке, и никто не увидит, что на них пятна. Это все, что я могу сделать… Нет! Слушай, как мы можем устроиться: каждая наденет одну хорошую, а в руке будет нести одну плохую. Понимаешь?

– У тебя руки больше моих, и ты ужасно растянешь мою перчатку, – начала Мег, для которой перчатки всегда были больным вопросом.

– Тогда я пойду без перчаток. И наплевать мне, что скажут люди! – воскликнула Джо, снова взявшись за книгу.

– Хорошо, хорошо, я дам тебе мою! Только не сажай на нее пятен и веди себя прилично. Не закладывай руки за спину, не вытаращивайся ни на кого и воздержись от этой своей любимой присказки «Христофор Колумб!», хорошо?

– Не волнуйся за меня. Я постараюсь держаться как можно чопорнее и не попаду ни в какие переделки, если, конечно, смогу. Теперь иди и ответь на приглашение, а мне дай дочитать эту замечательную историю.

И Мег отправилась, чтобы «принять с благодарностью» приглашение, оглядеть свое платье и, счастливо распевая, пришить к нему свою единственную рюшечку из настоящих кружев, пока Джо кончала свою книжку, четыре яблока и возню со Скрэбл.

Накануне Нового года в гостиной не было ни души, потому что обе младшие девочки присутствовали в качестве камеристок в комнате старших, поглощенных крайне важ­ным делом – приготовлениями к вечеринке. При всей про­стоте их туалетов было немало беготни вверх и вниз по лестнице, смеха, болтовни, а на некоторое время дом даже наполнился сильным запахом паленых волос. Мег пожелала иметь несколько кудряшек надо лбом, и Джо зажала за­вернутые в бумажки пряди волос горячими щипцами.

– Разве должно так пахнуть? – спросила Бесс, усев­шаяся на спинку кровати.

– Это влага высыхает, – пояснила Джо.

– Какой странный запах! Похоже на паленую курицу, – заметила Эми, с видом превосходства поглаживая свои соб­ственные красивые локоны.

– Ну вот, а теперь я сниму бумажки – и вы увидите пушистое облако мелких колечек, – объявила Джо, отложив щипцы.

Она сняла бумажки, но обещанного «облака колечек» не оказалось – обожженные волосы остались в бумажках, и перепуганная парикмахерша положила целый ряд малень­ких обгоревших комочков на туалетный столик перед своей жертвой.

– О-о-о! Что ты наделала! Все испортила! Как я теперь пойду? О, мои волосы! – причитала Мег, с отчаянием глядя на неровные завитки надо лбом.

– Не везет мне, как всегда! Зря ты меня попросила это сделать. Вечно-то я все испорчу. Ох, как мне жаль! Но щипцы оказались слишком горячими, и вот – я такое ус­троила! – стонала бедная Джо, взирая со слезами раска­яния на лежащие на столе черные блинчики.

– Ничего не испорчено, просто подкрути их и завяжи лентой так, чтобы концы чуть-чуть свисали на лоб, и будет выглядеть как по последней моде. Я видела, так многие девочки носят, – сказала Эми в утешение.

– Так мне и надо за то, что хочу быть элегантной. Лучше бы я оставила свои волосы в покое! – воскликнула Мег с досадой.

– Я тоже так думаю; они были такие гладкие и кра­сивые. Но они скоро снова отрастут, – сказала Бесс, под­бегая, чтобы поцеловать и утешить бедную стриженую овеч­ку.

После разнообразных, не столь значительных неудач Мег была наконец готова, и объединенными усилиями всего семейства Джо была облачена в платье, а ее волосы уложены в высокую прическу. Обе выглядели очень хорошо в своих простых платьях – Мег в серебристо-сером, с кружевной рюшечкой и жемчужной булавкой, с синей бархатной лентой на голове, а Джо – в темно-бордовом, с жестким, почти мужским льняным воротничком и белой хризантемой в ка­честве единственного украшения. Каждая надела одну хо­рошую чистую перчатку и держала в руке другую, испач­канную, и все сошлись на том, что вид у них был «вполне изящный и непринужденный». Туфли Мег на высоких каб­луках были очень тесными и жали, хотя она и не призна­валась в этом, а все девятнадцать шпилек в волосах Джо, казалось, впивались ей прямо в голову, что было не совсем приятно – но, Боже мой, будем элегантны или умрем!

• Предыдущая
• 7/66
• Следующая