Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич - Страница 69

Казначеями служат Илия Миясита и Иосиф Втамура. Церковные деньги следующие:

(Цунагу моцу)

1. Ификин, — неприкосновенные. Заведено Павлом Цуда, с шестого месяца 1880 года, собирать с юуси (желающих) в каждое воскресенье по 1 сен. Доселе собрано 18 ен; положены на проценты.

2. Кенкин, — кружечные; устроена кружка с 1879 года; вынуто доселе 7 1/2 ен; тоже хранятся.

3. Риндзи–кин; собирается с юуси по мере открывающихся нужд: на киоты, мебель в Квайдо, занавес, [облачение] для священника и тому подобное. До сих пор собрано и израсходовано больше 70 ен.

4. На покупку земли для кладбища собрано по подписке 43 ены 20 сен; земли будет куплено в скором времени.

В окрестностях Нагоя в настоящее время нет проповеди, но, если приложить старание, то слушатели найдутся везде. Например, Мацуда пробовал в деревне Даигимура, 20 чё от Ацута–эки; слушатели были, только теперь не время для земледельцев (в этой деревне живет неприходящий в Церковь Симеон Като).

Нужно начинать отсюда проповедь в провинции Неё, в городе Цу, бывшем Дзеока. Там служит чиновником молодой человек отсюда Иоанн Мива и зовет туда проповедника; слушатели прямо есть: его старший брат, тоже чиновник, и еще некто служащий при больнице; найдутся и другие. Отсюда до Цу хотя 20 ри, но сообщение очень удобное по морю на небольших пароходах, ходящих между Нагоя и Цу.

Нужно также отсюда начинать в Оогаки (город, бывший на пути от Маибара в Нагоя); нравы там хорошие, мало испорченные; найдется, кому похлопотать для проповедника.

Православные христиане в Нагоя — больше из чеопин, чем из сизоку.

Катихизатор отсюда вышел только один: Яков Асай, служащий в Хариномаци.

Из учеников Семинарии отсюда — Павел Морита, здесь есть его тетка — язычница.

В настоящее время здесь учеников ни для Катихизаторской школы, ни для Семинарии, к сожалению, нет. Сизоку–де, кто подельный, все заняты другими делами, или разбрелись отсюда искать занятий в других местах.

Нагоя — по важности положения своего в ряду бывших удельных княжеств и по огромности народонаселения, сама была центром, к которому тяготели окрестности на далекое расстояние, и была самостоятельна как относительно Кёото и Оосака, так и Едо, но по роскоши и другим чертам нравов больше походила на Оосака, чем на другие места. Отсюда и доселе сильны здесь как буддийское суеверие, так и сопутствующая ему распущенность нравов. Здесь — 338 тера и 61 мия, что достаточно свидетельствует, как силен еще здесь буддизм, особенно верховодят бонзы Монтосиу — Хингаси Хонгвандзи. Впрочем, грубого насилия христианству здесь не причиняют, а только душевно ненавидят, злословят и слушать не хотят. Павел Окамура рассказывает, что к нему часто приходят переодетые бонзы расспрашивать о христианстве, но потом пользуются полученными сведениями лишь для того, чтобы извращать их и делать пищей злословия.

Около Мацуда бонзы завели коосяку и всегда невыносимо хулят христианство и запрещают слушать его, что, впрочем, по словам Мацуда, приводит к совершенно противоположным результатам, — возбужденное любопытство, напротив, побуждает приходить спрашивать о христианстве.

Но вообще постепенный успех здесь христианства, с помощью Божиего, несомненен, хотя он и будет медлен. Потому и с будущего Собора здесь непременно нужно два катихизатора.

О продаже православных книг сицудзи столковались здесь с одним из главных книгопродавцов на большой улице. На днях ожидается из Тоокёо запас книг.

Из инославных в Нагоя есть только методисты; живет постоянно ихний проповедник с женой, по временам же приходит американский Бала (Ballah), или кто другой из их секты; обращенных человек 15–16; дальше туго идет; проповедник постоянно жалуется нашим на неимение слушателей. — Другие приходят, но, не находя слушателей, возвращаются; так недавно было с пресвитерианским проповедником. Говорят о христианстве здесь еще путешествующие для продажи христианских протестантских книг.

1/19 июня 1882. Понедельник.

Нагоя.

Как обыкновенно, попросили остаться еще на день, чтобы сказать проповедь и язычникам, для чего удобен вечер. Утром сделали с Павлом Окамура визиты: старику Павлу Кондо, первому, по времени, здешнему христианину, сизоку, промышляющему ныне со старухой разведением кур, — сицудзи: Петру Сибаяма — фотографу, Иосифу Втамураа — чайному торговцу, Илие Миясита — фотографу на большой улице, работающему превосходно и живущему, по–видимому, очень достаточно; он и Петр Сибаяма, по словам Окамура, самые усердные радетели о Церкви. — Квайдо здесь в центре города, месте весьма удобном, но христиане странно рассеяны по всему городу в одиночку — на таком большом пространстве, что катихизатор находит возможным этим извинять неаккуратное хождение христиан в Церковь, — «далеко–де». С восьми до десяти часов мы едва успели побыть в четырех означенных домах, хотя нигде не останавливались больше пяти минут.

В десять часов приехавши в Квайдо, застали собравшихся братьев и сестер, с которыми и помолились, отслуживши обедню, после которой было поучение, продолжавшееся до двенадцати часов. Катихизатор угостил скромным обедом, вслед за которым отправились осматривать дворец бывшего князя Овари и знаменитый здешний Тенсюдай, с которого, как на ладони, виден весь город и окрестности на далекое пространство. Крепость занимает расположенное здесь войско; видеть ее с дворцом и Тенсюдай можно не иначе, как с разрешения главного военного начальника, но он охотно дозволяет осмотр всем иностранцам. Так и для меня Илья Миясита выхлопотал разрешение. Центр бывшей крепости, окруженный последним рвом, содержится в отличнейшем порядке. Во дворце — главное военное управление (местное), которым и занято немало княжеских великолепных покоев; прочие покои показываются посетителям; там мы видели тора–но ма и другие — все разнообразно изукрашенные и раззолоченные комнаты с дивной резьбой и штучными расписными потолками. Отсюда прошли на башню (Фенсюдай). Построена она знаменитым строителем крепости в Кумамото Катоо Киемаса и действительно составляет удивительное архитектурное и в тоже время практически полезное (в военном отношении) произведение. Она имеет 5 этажей; так обширна, что полк солдат, достаточно снабженный военной амуницией, легко поместится в ней. Внутри вся состоит из таких огромных столбов дерева хиноки, что ей, кажется, и веку не будет; крыши все покрыты толстыми медными листами, а коньки (две рыбы) — толстыми золотыми листами и блестят на солнце, как огненные. Одна рыба была на выставках в Тоокёо и даже а Австрии; после чего опять поставлена на прежнее место, а вдобавок — обе рыбы покрыты металлическими сетками, чтобы птицы не засиживали их. С башни полюбовались на город, тянущийся непрерывною полосою по направлению к селению Ацута, которое незаметно сливается с ним; жилье сизоку обхватывают город со всех сторон и далеко разбрасываются кругом. Но такой скученности деревень вокруг города, какую я видел около Окаяма, здесь нет.

Сошедши с башни, отправились в Ацута на кладбище, чтобы отслужить панихиду по о. Павлу Таде, здесь погребенном. Когда подходили к кладбищу, к нам присоединился христианин из Оказаки, присланный навстречу мне. Это — за 10–то ри! Не мог воздержаться, чтобы довольно резко не заметить, что такая пустая трата времени по–пустому мне вовсе не лестна; гораздо лучше, если бы христианин занимался своим делом, сидя дома, так как сегодня — день рабочий; завтра тоже рабочий, и эти два дня для чего он употребил? Мне гораздо приятнее было бы видеть, что христиане шесть дней в неделю усердно трудятся, посвящая труд свой Богу, а воскресенье все ходят в Церковь, давая истинный отдых своей душе, да и утомленному телу; теперь же — вон везде приходится укорять христиан, что они в воскресенье мало ходят в Церковь, а отчего мало? Некогда, говорят; стало быть шесть дней работали лениво или проводили праздно; употребление времени навстречу мне — за 10 ри, по–моему, один из видов праздности; достаточно было бы встретить у своего Квайдо или в нем.