Золотые ручки (СИ) - Морозова Екатерина Владимировна - Страница 8

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая

Последний штрих добавила черная помада на губах, а также темные тени на веках. Мэнди довольно улыбнулась своему отражению, а затем с тоской посмотрела на меня. В отличие от подруги, я надела голубое платье с небольшим кулоном в виде капли и убрала волосы в прическу на затылке.

— Если бы я не знала, что ты так всегда одеваешься, то подумала бы, что ты хочешь увести моего библиотекаря, — Мэнди озадаченно нахмурила брови.

— Ого! Когда это он стал твоим? — рассмеявшись, я добавила: — Никогда не встану между тобой и твоим литературным светлым будущим.

Мэнди погрозила мне пальчиком и, моментально сменив улыбку на лице выражением смертной тоски, торжественно выплыла в коридор.

Увидев дочь, надевающую свои излюбленные высокие ботинки на шнуровке, Михаил Кириллович схватившись за сердце, с укоризной произнес:

— Розонька, детка, ты бы еще в гроб залезла.

— Между прочим, папочка, это мой самый лучший наряд. Я же так стараюсь понравиться Павлуше. Вероятно, он мой последний шанс не остаться одинокой старой девой, — добила отца несносная дочь.

Михаил Кириллович горестно вздохнул, отправившись успокаивать расшалившиеся нервы парой стопок коньяка из заначки, упорно скрываемой от любимой супруги.

«Черное воскресенье» настало, и мы с Мэнди отправились на свидание.

Летний денек, с искрящимися на солнце радужными бликами от капель воды фонтанов, летящих на толстых, неспешно прогуливающихся голубей, не мог поднять настроение Мэнди, на которую, словно огромную дождевую тучу, оборачивались прохожие на улице.

Около старинных резных курантов на площади в Центре города нас уже ожидали «кавалеры», как два брата-близнеца облаченные в клетчатые рубашки разного цвета и строгие брюки. Настоящие образчики женихов на смотринах! Завидев нас, парни приосанились, и тот из них, который держал в руках миленький букетик полевых цветов, шагнул навстречу, протянув его мне.

— Добрый день, я Павел, — представился сын подруги Зои Ивановны. — А это мой друг Николай, — товарищ Павла ослепительно улыбнулся, являя миру свои металлические скобки на зубах, блистательно сверкнувших на солнце.

— Привет! Мирослава, — поприветствовала я двух друзей.

— Мэнди, — тоскливым голосом изрекла подруга.

Видя непонимание в глазах владельца букета, я пояснила:

— Та, которая Роза.

Состояние легкого шока пролетело в глазах парня, и он едва успел поймать выскользнувший из его рук букет.

— О-очень приятно, — стал слегка заикаться Павел, но собравшись с духом, он протянул букет веселых цветочков траурной Мэнди.

— Спасибо, возложу их на могилу колдуна, — поблагодарила подруга без доли иронии, и я усиленно сдержалась, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Отойдя от впечатлений первого знакомства, я внимательнее присмотрелась к нашим спутникам на этот вечер. Павел был высок ростом, подтянут, с очками, которые его совсем не портили, на голубых глазах, с чуть длинноватыми волосами пшеничного оттенка. Не красавец, он был довольно мил, и от него так и веяло духом интеллигенции и превосходного воспитания.

Николай же был на голову ниже Павла, субтильного телосложения, с короткой стрижкой светлых волос. Со стороны сразу стало заметно, что этот индивидуум усиленно желает показаться разбивателем женских сердец как в глазах новых знакомых, так и своего друга. Одно только подмигивание правым глазом и «соблазнительная» улыбка с намеком дорогого стоили!

Как истинный джентльмен, Павел не хотел показаться невежливым, но не смог скрыть своего искреннего удивления, когда вместо обещанной мамой «очень скромной и тихой девушки, постоянно одевающейся в неброские темные вещи, умницы и красавицы, первой скрипки симфонического оркестра», перед ним предстала настоящая готесса!

Но делать что-то было уже поздно и, поскольку ему не позволяло воспитание развернуться и уйти, он предложил:

— Леди, предлагаю отправиться в кафе «Ботаника», чтобы провести нашу прекрасную встречу за парочкой мороженных и прохладным лимонадом.

— Даже не сомневалась, что этот «колокольчик» поведет нас в Ботанический сад, — прошептала мне Мэнди, а затем уже в полный голос произнесла: — Давайте лучше отправимся в превосходное местечко, совсем рядом — «Каземат» называется.

Зная, что представляет собой это заведение, я опешила, а наши «одуванчики» радостно закивали головами, радуясь, что девушки взяли инициативу на себя.

«Каземат» являлся излюбленным местом для общения неформальной молодежи города. Здесь царила атмосфера таинственности, мрака и подземельного настроения. Погреб, с кирпичными сводами над головой, скрывал от любопытных глаз столики с соответствующим антуражем. На стенах «превосходного местечка» висели бутафорные орудия пыток и кандалы, а официанты обслуживали клиентов в образе различной нечисти.

К нашему столику подошел вампир с толстыми кожаными книжками в руках, с мерцающей в полутьме кафе свечей в красном подсвечнике.

— Изволите ли сделать заказ? — официант улыбнулся, показав нам свои пластмассовые клыки.

— Пару литров крови, — зыркнула глазами Мэнди на испуганных ухажеров.

— К сожалению, кровь закончилась, могу предложить Вам отменное блюдо из бедра оборотня вымоченного в маринаде из брусничного соуса, приготовленного на углях, — не переставал улыбаться наш «вампир».

Парни нервно дернулись, посмотрев друг на друга, а я спросила:

— Свиная отбивная что ли?

— Самая лучшая в городе, — кивнул официант.

— Хорошо, нам с подругой две порции вашего оборотня, а наши спутники еще посмотрят меню, — сделала заказ Мэнди.

«Вампир» подмигнул готессе, довольный её выбором, но она не удостоила его ответной улыбки, лишь попросила принести к заказу пару булочек, которые в меню гордо именовались «Перед расстрелом».

— Это же «Молот ведьм» Генриха Крамера! — воскликнул Паша, беря в руки одну из кожаных книг, оставленных официантом, но пролистав страницы, и увидев, что это всего лишь меню, даже немного расстроился. — Хорошая идея. Но настоящий труд великого мыслителя бесценен. Знаете ли вы, что это книга в течение нескольких веков подряд вгоняла в ужас народы средневековья, и была настоящей Библией Инквизиции? — Паша так разнервничался, что едва смог остановиться, чтобы не начать рассказывать всю историю этого удивительного трактата, и предложил: — Вы обязательно должны посетить нашу библиотеку и познакомиться с качественной копией оригинала. Я расскажу вам всё, что знаю о ней.

Я подумала, что еще немного, и Павел начнет обнимать меню. От таких кощунственных мыслей меня отвлек голос Николая:

— Мирослава, а Вы интересуетесь интеллектуальными молодыми людьми?

Ни капли не сомневаясь, что под этой категорией граждан Николай имел в виду себя, я неловко улыбнулась, ответив:

— Чрезвычайно. Мой бывший молодой человек получил премию за литературный талант, — попытавшись обескуражить Колю, я вспомнила своего бывшего парня Анатолия, который не то, что премию за литературный талант не мог получить, а даже пары слов не мог связать, после того, как я его вместе с друзьями выпроводила из своего дома и жизни навсегда.

С Толиком я встречалась еще со школы. Наверное, это была глупая привычка, так как чувства давно угасли, а наше совместное времяпрепровождение скорее напоминало дань памяти счастливым временам. Имея маму-тирана, возлюбленный большую часть времени проводил у меня в квартире, лишь по ночам отправляясь спать домой. Его не беспокоил не дед-пенсионер, ни вечно устававшая я, пытающаяся отлично учиться и подрабатывать после пар. Толик обнаглел настолько, что перестал работать, просиживая штаны на диване около телевизора, и после того, как я застала его с дружками, издевающихся над бедным Афанасием, изображая из него бутерброд, я не выдержала и дала Толику отставку.

— Как Вам везет, Мирослава, — наклонившись ко мне, прошептал Николай. — Я победитель областных шахматных турниров и даже стал финалистом международного конкурса «Золотая ладья»! — парень совсем нескромно оповестил меня о своих успехах.

• Предыдущая
• 8/36
• Следующая