8000 рыбацких советов от знатока - Горяйнов Алексей Георгиевич - Страница 52

– Ах, как прекрасно мы отдыхаем! – хлопнул в ладоши счастливый Геннадий Иванович.

На следующий день встали ни свет ни заря. Выехали на «Ниве». Дорога, обрамленная искрящимися пышными сугробами, была хорошо укатана. Вскоре увидели реку, петляющую по лесу. На место приехали, когда уже рассвело. Русло заметно обмелело в этом году. Вот и вчерашний плес перед быстрым перекатом. Ширина его от силы метров семь.

Александр разместился на старых лунках возле сужения реки. Глубина у берега, где он ловит, сантиметров 20, не более, но рыболов сразу стал вынимать одну за другой «товарную» плотву.

Мы с Геннадием Ивановичем располагаемся в небольшом омутке, там, где вчера пожилой мужчина в очках поймал с десяток плотвиц массой не менее 600 г каждая. Но рыболовы ловили крупную рыбу и в других лунках поблизости – вон их сколько насверлено.

– Матерые брали только на стоячку, – говорит профессор, устанавливая две удочки.

Я по его совету сажусь на самое уловистое место. Здесь тоже рядом две лунки. Причем глубина в одной несколько больше, чем в другой – видны на дне какие-то рытвины. Обе удочки у меня кивковые с самыми маленькими мормышками и леской 0,08 мм. Еще вчера я заметил, что большие мормышки крупная плотва словно не замечает. На черно-красную мормышку, типа «клопика», я насадил опарыша, поддев его за край головки, а на мормышку «дробинка» – кусочек навозного червя, который проколол посередине.

Поклевки начались сразу, и клевало регулярно, но если б вы видели, что это был за клев! Это ж сколько надо было иметь нервов, чтобы умудриться подсечь! Когда через некоторое время к нам подошел Александр и понял, что картина клева не изменилась, он сказал:

– Нет, ребята, этого крупняка ловите сами. Я вчера здесь с ним измучился. Лучше буду дергать рыбку поменьше, но регулярно.

Я вспомнил, как в воскресенье на льду лежали десятки рыболовов, заглядывая в лунки. Почти все рассказывали об одной и той же ситуации: рыба ткнется носом в насадку и отойдет, не захватывая ее в рот. Но в воскресенье светило солнце, а сегодня снегопад валит и подо льдом ничего ни видно…

Я стал думать, как же заставлял пожилой рыболов клюнуть крупную плотву, ведь ловил он так же на опарыша и поклевки, по его словам, были такие же крайне осторожные. Еще я вспомнил, что его товарищу, сидевшему рядом, попалось три чуть ли не килограммовые плотвы на обрывок червя.

– Ну что ж, надо экспериментировать, – решил я.

Для начала я заменил опарыша, который рыбе не нравился, на мотыля. Две личинки я подцепил крючком поперек тельца, чтобы концы не были слишком длинными. Зная, что рыба любит планирующуюся книзу насадку, я стал, поигрывая мормышкой, медленно опускать ее. Однако поклевок после трех проводок не последовало. Но стоило только положить удочку так, чтобы мормышка касалась дна, тут же произошел едва заметный подъем кивка. Я подсек – и на тонкой леске заходила крупная рыба. Рывки ее были настолько сильными, что мне пришлось уступить ей большую часть лески, подав хлыстик в лунку. Сдержав первый порыв рыбы и почувствовав, как она начинает поддаваться, я, не теряя времени, стал выбирать леску, надеясь втянуть «монстра» в лунку одним махом. Но у поверхности воды, когда уже было видно огромную желтоватую голову с мелькнувшим крупным глазом, плотва вдруг резко дернулась, и моя хваленая леска диаметром 0,08 мм, изготавливаемая японцами по специальной гамма-технологии, лопнула.

У меня в запасе была удочка с такой же леской, но диаметром 0,13 мм, и я стал ловить на нее. Но поклевки теперь были крайне редки, тогда как мормышку второй снасти рыба трогала гораздо чаще.

Прошло уже немало времени, а подсечь рыбу никак не удавалось. Я уделял основное внимание удочке с тонкой леской, меняя модели мормышек и насадки. Когда я попробовал ловить лишь на головку опарыша, которую отрезал ножом, кивок у дна вдруг резко выпрямился, я сделал подсечку – и снова почувствовал тяжесть, от которой защекотало под ложечкой. Однако теперь я был еще более осторожен. Сдерживать рывки приходилось, зажав леску только двумя пальцами. Я много раз отпускал и поднимал рыбу, пока не почувствовал, как она заметно обмякла, после этого я втащил ее в лунку и прижал пальцами к ледяной стенке. Это был достойный трофей! Не каждому удается ловить почти килограммовую плотву на леску 0,08 мм. Однако эта долгая возня должна была распугать другую рыбу…

Тем не менее поклевки на тонкую снасть начались очень скоро – как только я выполнил несколько проводок сверху вниз. Опять то же касание кивка – и никакого продолжения. Тем временем Геннадий Иванович умудрился поймать очень крупного синца на червя. Причем леска у него была 0,14 мм.

– Мотыля совсем не трогает, – сказал профессор. – А вот червем соблазнился.

«Хорошо, – подумал я, – попробуем сделать так». И я оторвал только черную головку червя и надел ее чулком на кончик крючка. Удочка была с леской 0,13 мм. Опять несколько проводок – и насадка неподвижно висит, касаясь дна, легкое течение едва ее шевелит. Легкий тычок, потом другой – и бесклевье устанавливается надолго. Насаживаю точно так же кусочек червя на удочку с тонкой леской. Первая же планирующая проводка и прижим кивка при остановке. Подсечка. Есть! На этот раз после утомительной борьбы вывожу в лунку и подхватываю леща весом около килограмма. Как интересно ловить, когда рыба попадается крупная и разнообразная!

Я еще поэкспериментировал на этом месте пару часов, за которые поймал одного полукилограммового язя и пару трехсотграммовых густерок. Такая рыбалка меня не устраивала. Не для того мы ехали сюда из Москвы – почти за пятьсот верст. Я отправился на поиски рыбы, взяв только одну удочку, насадку и пакет с рыбой. Незастывшие старые лунки были повсюду. Как приятно, когда тебя не обременяет лишнее! Хочешь – иди за тот поворот реки, хочешь – за другой.

В одном месте, где река была очень узкая, я у самого берега заметил лунку. Только опустил туда мормышку – сразу подъем кивка. Подсекаю – плотвичка граммов на двести. И пошло. Плотва клевала стандартная. Брала и на мотыля, и на червя, и достаточно уверенно. Но потом затихло. Видимо, выловил стайку.

Направился дальше. Нашел похожее на предыдущее место. Возле берега из-подо льда торчала коряга, а рядом с ней я увидел две лунки. Опускаю в одну мормышку с мотылем – поклевка. На крючке бьется мелкая плотвичка. Меняю мотыля на кусочек червячка – та же история. Мелочь брала – только опускай. Я всех плотвичек выпустил назад в реку и тут заметил еще одну лунку – ближе к середине реки. «Должно быть, там течение», – подумалось. Но все равно опустил в этом месте свою маленькую легкую мормышку с парочкой мотылей. Вот она, похоже, коснулась дна, но течение все равно тащит ее за собой, волоча по дну. Вдруг уверенный наклон кивка – и после подсечки на леске ходит сильная рыба. Вынимаю ее на лед – плотвичка граммов на двести пятьдесят. А тащила как полукилограммовая! Похоже, это самец. Недаром же Геннадий Иванович уверял, что самцы намного сильнее сопротивляются, чем самки, особенно если ловля происходит на течении. Новое волочение мормышки по дну – и еще одна хорошая поклевка. На этот раз мне попался достаточно увесистый елец. В этом месте ельцы и плотва брали уверенно. Очевидно, у них не было сомнения в натуральности корма, который естественным образом скатывался по дну на течении.

Побродив по живописной речке, я вернулся к Геннадию Ивановичу. Он тоже пробовал ловить в других местах.

– Ну как, крупняк берет? – поинтересовался я, начиная играть мормышкой у дна в одной из лунок, где был перепад глубин.

И тут кивок моей удочки прижало. Подсекаю. Есть. После утомительно долгой борьбы вынимаю на лед шестисотграммовую плотву.

И у профессора пошло – вижу, снимает с крючка крупную густеру. Делая передышку, он со знанием дела говорит:

– Лункам, как и женщинам, нужно давать отдых, тогда все будет в порядке.

К вечеру повалил густой снег, и вскоре мы засобирались домой. Наша «Нива» взяла курс на Брейтово, Углич, Москву. Впереди долгая и трудная дорога, но настроение у нас умиротворенное. Рыбалкой мы остались довольны.