Охота (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая

Он всё же был недоволен развитием событий, хотя всецело доверял Иву. Тот еще никогда не ошибался – он был превосходным охотником… Но почему же тогда Мидзогучи терзало тяжелое ощущение того, что драгоценное время – а с ним и возможности – безвозвратно уходят, исчезают! Что, если на этот раз Ив ошибётся и люди Коеси обойдут его?! Тогда Мидзогучи никогда не получит Акутагаву!

- Я должен подстраховаться, – решил, наконец, Мидзогучи. Он вызвал еще нескольких своих особенно надежных подчинённых-якудза. Инструктаж был недолгим.

После этого гангстеры подобрали еще дюжину крепких молодцов, хорошо владеющих огнестрельным оружием, погрузились в черные фургоны и уехали. Они направлялись в Киото.

Странно, но Юки постоянно вспоминал Ива. Он думал о нём вчера вечером, и сегодня утром и на уроках, когда украдкой глядел в окно. Действительно, странно, ведь они познакомились лишь вчера!

Когда Юки выходил из школы, на него налетела Наоми с вопросом:

- Юки, ты видел Ива?!

- Нет, – юноша покачал головой. – Но ведь он в твоем классе.

- Его сегодня выгнали на первом же уроке. Он умудрился оскорбить учителя химии! Норинага послал его в дирекцию, и теперь я не знаю, где он! Ну ладно, если увидишь Ива, передай ему, что я его искала! – девушка чмокнула Юки в щеку и убежала.

Юки постоял немного на крыльце, потом – очнувшись от невеселых мыслей – направился в общежитие. Он чувствовал себя неимоверно уставшим – словно он был стариком, за плечами которого бремя долгой и тяжелой жизни.

«Я и веду себя как старик, – вертелись горькие мысли у него в голове. – Мне ничего не в радость, я словно замороженный. Ничего не замечаю вокруг, не воспринимаю, сторонюсь всех и избегаю… Я оживаю лишь тогда, когда думаю об Акутагаве!... Но разве так может продолжаться вечно? Нет, конечно нет. Я – или сойду с ума, или буду вынужден отказаться от мыслей об Акутагаве! Я должен что-то решить, дальше так продолжаться не может – я медленно превращаюсь в зомби от этой тоски…»

Он даже не заметил, как пропустил пропуск через детектор в холле общежития – так он был занят мыслями. Медленно Юки поднялся на свой этаж – задумчивый, и уже привычно рассеянный.

- Привет.

На ступеньках сидел Ив – он был без школьного пиджака, а рукава рубашки были закатаны до локтя. Выглядел он таким же шаловливым котенком как и раньше. Один его вид развеял меланхолию Юки.

- Ты чего здесь сидишь? – удивился он.

Юноша перестал улыбаться, грустно пожал плечами и со вздохом признался:

- Это всё сосед. Он что-то сегодня бушует, поэтому я решил погулять где-нибудь пока он не в духе. Бабушка Ло сказала, что ты живешь в 120-й и я решил сходить в гости.

Юки снял ранец, бросил его на ступени и сел рядом с Ивом.

- Говорят, ты сегодня и Норинагу разозлил, – заметил он.

- Кого? А, этого препода. Я немного опоздал на урок, а он вызвал меня к доске и дал задачу, которую я в первый раз в жизни видел. Кто бы тут не психанул!

Юки тихо рассмеялся. Господи, как хорошо так непринужденно смеяться!

- Со мной он поступил точно так же, – признался Юки. – Я тоже опоздал на первый урок.

- Козёл он.

- Да, это точно.

Они немного помолчали, но молчание это не было тяжелым, а наоборот – каким-то сближающим, тёплым. По крайней мере, так показалось Юки. Он вдруг понял, сидя тут – рядом с этим юношей – что ему катастрофически не хватает человеческого участия, чьей-то духовной близости, чьего-то понимания. После того как Акутагава исчез из его жизни, Юки ни с кем не говорил открыто, не высказывал свои мысли, не беседовал как с настоящим другом… Юки так хотелось, чтобы рядом был тот, с кем ему не придётся угрюмо молчать и кто всегда сможет вызвать у него улыбку! Юки так хотелось забыть боль разлуки!...

- Знаешь, – Юки поглядел на Ива. – Второе место в моей комнате не занято. Так что, если хочешь, можешь переезжать ко мне.

Юноша ухмыльнулся, не веря ему:

- Ты серьезно?

- Да. Я довольно смирный, в отличие от твоего соседа, – с улыбкой кивнул Юки. – Иди, собери сумку.

Тут раздался цокот женских каблучков и лестничной площадке появилась Кукико Нитиро – заместитель директора по работе с учащимися. Она поднялась на третий этаж вместе с бабушкой Ло. Когда Нитиро увидела Ива, то её широкое и плоское лицо стало грозным как у богини войны.

- Достопочтенный Ив Кемаль! – воскликнула она. – Вот вы где!

- Ого, – проговорил Ив тихо, – кажется у меня неприятности.

- Да, у вас неприятности, – подтвердила Нитиро. – Следуйте за мной в дирекцию, где вы публично извинитесь перед Норинага Коти, которого вы оскорбили сегодня! Да, и еще там же вас приговорят к штрафу за прогуливание уроков! Марш за мной!

Ив без возражений поднялся и поплелся за ней. Но, спускаясь, обернулся, и, ослепительно улыбнувшись, успел сказать:

- Я соберу сумку. Сегодня вечером, – он махнул рукой и исчез внизу.

5

...Я соберу сумку. Сегодня вечером, – Ив махнул рукой и исчез внизу.

Бабушка Ло, задержавшаяся на лестничной площадке, с улыбкой покачала головой, глядя вслед спускавшимся Кукико Нитиро и Иву.

- Ой, проказник! – вздохнула она. – А дирекция тоже хороша! Мало им сейчас будет проблем с назначением нового директора, они тут учеников гоняют и третируют! Бюрократы…

Сгорбившись, она стала медленно спускаться. Юки подался вперед и, опершись на перила, спросил:

- Бабушка Ло, а почему вы говорите о новом директоре? Что с господином Садзабуро?

- Он умер сегодня утром, – ответила старушка, еще тяжелее вздыхая. – В школу сообщили только после обеда.

Юноша поднял свой ранец и направился к своей комнате. Значит, Садзабуро умер… Юки почти его не знал, поэтому весть о его смерти не произвела на него чрезмерно болезненного впечатления – к тому же юность склоняет разум к акцентированию на жизни, а не на смерти, весь негатив оттесняя на периферию сознания. Но Юки сожалел о его смерти – Садзабуро был приличным человеком, был хорошим школьным директором.

Зайдя в комнату, Юки вспомнил, что только обзавелся новым соседом – которому сам и дал вид на жительство. Нужно как–то подготовиться, решил он. Но как только он подошел к вешалке, чтобы снять с неё пиджак Акутагавы, руки его задрожали. Неужели Юки действительно решился это сделать?... Он снял пиджак и прижал его к своему лицу. Запах Акутагавы уже давно выветрился, но Юки все равно казалось, что на этой вещи осталась какая-то частичка любимого человека.

- Акутагава! – прошептал юноша, его веки были крепко зажмурены, но слезы все равно просочились наружу. – Ты сказал, что мне будет плохо, если мы будем вместе. Но без тебя мне намного хуже! Я медленно высыхаю от тоски, медленно умираю! МНЕ ПЛОХО БЕЗ ТЕБЯ !!!... Я всё время думаю о тебе, всё время вспоминаю – словно перед моими глазами без конца прокручивается один и тот же фильм, концовка которого мне известна… Я устал, Акутагава! Я так устал… Ты сказал, что хочешь, чтобы у меня все было хорошо – но я делаю всё наоборот, я делаю самому себе больно, мучаю себя, сталкиваю в пропасть… Знаю – ты бы не хотел, чтобы я страдал. Знаю – что я должен взять себя в руки и жить дальше. Я надеюсь, что делаю правильный выбор!

С этими словами Юки достал пакет для мусора и бросил туда пиджак, затем подошел к шкафу, распахнул его, и отрывистыми и неуклюжими движениями стал вытаскивать оттуда вещи, которые раньше принадлежали Акутагаве. Юки не мог остановить слёз – утирая с лица соленую влагу и шмыгая носом – он упорно продолжал собирать вещи, распихивая их по мешкам. К одежде и обуви Акутагавы он бросил его тетради и всё, что нашел в тумбочке: зубную щетку, шампунь, одеколон и оставшиеся нетронутыми пачки сигарет. Завязав узлы на мешках, Юки стал выносить их из комнаты, бросая в мусоропровод, устроенный на каждом этаже рядом с туалетами. Наконец, последний мешок исчез в чреве мусоропровода и Юки, чувствуя эмоциональное опустошение, медленно вернулся в свою комнату.

Минут пятнадцать он лежал на постели, не в силах заставить себя двигаться. Голова Юки была пуста сейчас – в ней не было ни мыслей, ни образов. Пустота…

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая