Пульс боли (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/60
• Следующая

Наста расположилась на тюремной кровати, поджав ноги, сохраняя на лице вызывающее спокойствие – всем своим видом как бы говоря, что готова с достоинством принять любую уготованную участь. Акутагава пододвинул стул на середину небольшой камеры и сел на него, держа ее под прицелом своего пронзительного взора. Ив прислонился к стене за спиной своего хозяина, будучи невозмутимым как айсберг.

- Я не отказалась бы от сигареты. Поухаживаете за дамой?

Акутагава подал ей сигареты, затем любезно поднес зажигалку; Наста затянулась табачным дымом, позволяя себе многозначительно ухмыльнуться:

- Как себя чувствует Юки?

- Он в порядке.

- Я рада. Он очень светлый человек и, безусловно, не заслуживает всех этих неприятностей, которые то и дело происходят в его жизни.

На щеке мужчины нервно дернулся мускул, но это было единственным проявлением его истинных чувств:

- Вам лучше подумать о себе, - предложил он, улыбнувшись с неподражаемым шармом. – Я оценил ваше самообладание, Наста. Вы очень интересный человек. Но это не помешает мне уничтожить вас.

- Вот как? И это при том, что я спасла вам жизнь два года назад?

- Хотите упрекнуть меня в неблагодарности? Не выйдет, - Акутагава тоже закурил. – Я расплатился с вами за оказанную услугу, курировав подписание выгодных для вашего государства договоров. А что вы сделали в свою очередь? Вы были единственным неподконтрольным мне человеком, который знал о наших с Юки отношениях – и я наивно допустил, что вы не осмелитесь воспользоваться имеющей у вас информацией. Я ошибся в вас.

Наста почувствовала, как у нее бегут мурашки по спине от его взгляда. Такое молодое лицо и эти странные и жуткие глаза… В них нет сумасшествия или же животной агрессивности! В них есть нечто другое: бездна космоса и вечные вселенские жернова, перемалывающие время и пространство. И сии жернова бесконечно и беспристрастно мелют кости жертв Акутагавы, выжимая из них все соки и превращая их в пыль…

- Тогда зачем вы со мной разговариваете до сих пор? Раз считаете, что я предала вас и представляю угрозу, просто сделайте то, что считаете необходимым.

Акутагава ничего не сказал в ответ, продолжая курить. Тогда Наста поняла:

- Все дело в Юки, не так ли? – она не стала скрывать своего удовлетворения. – Он попросил снисхождения к моей скромной персоне?

- Увы, - кивнул собеседник головой.

- Признаюсь, я очень рассчитывала на это. Судя по всему, он единственный человек на Земле, кто способен, так или иначе, сдерживать вас, господин Коеси. Это особенно примечательно в свете того, что ни официальная власть, ни Комитет, ни объединенные преступные сообщества уже не в состоянии обуздать ваших амбиций. Но ради Юки вы отказались от намерения раздувать русско-японский дипломатический скандал…

- Я не собираюсь обсуждать с вами Юки, - отрезал Акутагава небрежным тоном. – Я здесь ради того, чтобы найти компромисс в создавшейся ситуации, а не болтать о моей личной жизни. Всем людям моего ранга и схожего положения в обществе личная жизнь обходится втридорога, но я согласен платить эту цену – на этом и остановимся. Что касается вас, Наста, то я скажу прямо: здравый смысл требует вашей немедленной казни, но слово, которое я дал Юки, делает этот шаг невозможным. Так как же мне поступить, как вы думаете?

- Полагаю, вы знаете, что я скрывала Юки не только от вас, но и от Кябирова? – ответила Наста, осторожно подбирая слова. – Я не собиралась раскрывать его имени или выдавать моему начальству. Юки был бы возвращен вам конфиденциально, и никто, кроме меня, по-прежнему не знал бы правды.

- И я должен верить вам? Вы пошли однажды против меня, что помешает вам вновь использовать эту информацию?

- Я тоже умею держать слово и обладаю понятиями о чести! Похитив Юки, я обещала ему, что этого больше не повторится – и он мне поверил. Именно поэтому он попросил вас быть ко мне снисходительным.

Акутагава некоторое время молчал, пребывая в задумчивости.

- Хорошо, я принимаю тот факт, что вы пытались сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы, - заговорил он, наконец. – Отчасти я даже способен понять, в какой безвыходной ситуации вы могли находиться – ведь человек вы подневольный, а начальник у вас всегда был известен своим деспотизмом. Ив выяснил в свою очередь: Кябиров действительно был не в курсе вашего местонахождения и это добавляет правдивости вашим словам. Что ж, тогда мы можем договориться, не так ли? Вы повторите свое обещание хранить молчание, а я отпущу вас. Что скажите?..

«…Как Иврам должен был пытать Кябирова, дабы понять, что тот не укрывает от него информацию, а действительно не знает, где я скрываюсь! Генерал был далеко не из робкого десятка, через многое прошел… Что брат с ним делал, чтобы добиться правды – просто страшно себе представить!..» - поежилась мысленно Наста, а вслух произнесла такие слова:

- Скажу, что вы великодушны и, конечно же, я не могу отказаться. Я буду хранить молчание, господин Коеси.

- Отлично… - он поднялся со стула, взглянув на нее сверху вниз. – Но предупреждаю, это первый и последний раз, когда нечто подобное я спускаю с рук. Если мне донесут, что о Юки узнал кто-то еще кроме вас, я уничтожу всех, кто окажется к этому причастным. Никакого второго шанса или снисхождения. Все понятно?

- Да, господин Коеси, - ответила Наста серьезно. – Но у меня есть несколько вопросов.

- Каких?

- Не опасаетесь ли вы, что убийство Кябирова наделает много шума?

И опять красивых губ Акутагавы коснулась улыбка:

- Во-первых, никто не сможет доказать моей причастности к его исчезновению и смерти, а вы будете молчать как рыба. Во-вторых, Кябиров – несмотря на весь свой генеральский норов! – всего лишь маленькая пешка в большой игре и им можно было пожертвовать. В-третьих, русские давно уже напрашивались на показательную порку со всеми вытекающими отсюда последствиями.

- Так вам хочется показать свою силу? Но скольких союзников вы при этом потеряете! – парировала Наста, не скрывая горького сарказма. – Портя отношения с Россией, вы открываете дорогу проискам американцев. Вы хоть осознаете, сколько у вас врагов?

- Я все прекрасно понимаю.

- А Юки? Он понимает?

Акутагава перестал пренебрежительно улыбаться, от него шквальной волной хлынула угроза с привкусом смерти:

- Юки? – переспросил он. – Интересно, что же вы успели ему рассказать обо мне?

- Ничего особенного, - поняв, что ставит свое помилование под вопрос, тут же отступила Наста, – просто предупредила из благих намерений. Он много чего не знает, святая простота!

- Благими намерениями вымощена дорога в ад, - мужчина помедлил, будто колеблясь между двумя решениями, потом оглянулся на Ива. – Отвези ее в аэропорт и посади на самолет. Дальше она разберется сама.

- Будет сделано, - кивнул тот.

Акутагава, не прибавив более ни слова, покинул камеру. Ив вышел в тюремный коридор следом за ним, вернулся с полиэтиленовым свертком, который бросил сестре:

- Переодевайся. Даю две минуты, - и вновь скрылся за дверью.

В пакете были чистые джинсы, футболка и кроссовки, Наста быстро сменила одежду, волосы убрала в хвост. Вскоре они с братом уже ехали в машине в аэропорт – Ив слушал радио, не обращая внимания на пассажирку, а та, найдя в бардачке сигаретную пачку, смолила одну сигарету за другой. Улицы были залиты солнечным светом, всюду под лазурным небом цвело лето… Только однажды Наста попробовала заговорить с ним:

- Иврам, я знаю, как ты предан Акутагаве. Поверь мне, я не желала ничего дурного…

- Заткнись, - последовал равнодушный ответ. – Ты предательница и я не собираюсь идти с тобой на переговоры. Если хочешь жить, лучше молчи.

В аэропорту их уже ждал билет до Владивостока. Ив сунул сестре в руки фальшивые документы и подтолкнул к посадочному терминалу – но Наста все же повернулась к нему, сказав на прощание по-русски:

- Думаю, мы еще встретимся.

- Как хочешь, - пожал зеленоглазый мужчина плечами, - но учти, что я, в отличие от Акутагавы, никаких клятв не давал. Следующая наша встреча станет для тебя роковой.

• Предыдущая
• 28/60
• Следующая