Война (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/64
• Следующая

- Ты все-таки сумасшедший, - выдохнула Наста, удрученно покачала головой и опустила пистолет.

- А ты – дура. Ты выиграла битву, но не войну. Оставишь меня сейчас в живых – обязательно проиграешь следующий бой, уж поверь мне.

- Я все же рискну.

- Дура.

Она ничего не сказала ему в ответ, только постучала несколько раз в дверь и велела кому-то из подчиненных прийти в чулан. Появился низенького роста мужчина в очках-лупах, в его руке был шприц с транквилизатором. Деловито смазав ему руку спиртовой салфеткой, он в одно мгновение сделал Иву укол. И так же бесшумно и деловито исчез за дверью.

- И что дальше? – спросил Ив; сердцебиение его под действием препарата уже начало замедляться, сознание мутилось.

- Сейчас ты сладко заснешь, а проснешься уже в России, - снисходительно поведала Наста, убирая оружие в кобуру. - Там для тебя приберегли теплое местечко в одной сибирской тюрьме, откуда никто и никогда не сбегал. Посидишь там. Подумаешь о жизни.

- Я сбегу все равно… и приду.

- Что ж, это не исключено. Но пока этого не произошло, я закончу тут свои дела. Вполне возможно, даже получу повышение.

- Я убью тебя.

Наста не стала дожидаться, когда он отключится – она вышла из чулана, не желая видеть постепенного угасания его сознания. За дверью она сжала кулаки, пытаясь сдержаться, но несколько слезинок все же выкатились из ее глаз. Ругая себя за слабость, зеленоглазая женщина вытерла их. Она сделала свой выбор, каким бы опасным и пугающим он для нее ни был.

___________________

12

Когда вечером четвертого августа Коннор Ваалгор переступил порог квартиры, в которой содержался Юки, то застал постояльца в совершенно трезвом состоянии полулежащим на кушетке с научным журналом. Одетый в обрезанные у колен джинсы и футболку, молодой человек потягивал из бутылки минеральную воду, подставляя голову потоку охлаждаемого воздуха, бьющего из кондиционера. На улице стояла удушающая жара, но в комфортабельном помещении царила приятная прохлада, а мягкое комнатное освещение не утомляло глаз. Юки выглядел свежо: чисто выбрит, нет никаких следов недавних запоев. Услышав звук открывшейся двери, он поднял взгляд на гостя:

- О, это ты, - произнес он спокойно, даже благодушно. – Я уже начал подумывать, что ты так и не придешь меня навестить.

Светлые брови Ваалгора удивленно приподнялись; он не ожидал от Юки такой мирной встречи.

- Я не хотел подвергать тебя опасности, за мной все же могли следить, - объяснился Коннор, усаживаясь неподалеку от него. – Но сейчас опасность миновала.

- Хочешь сказать, что Ива поймали?..

- Да. Теперь он обезврежен.

Они замолчали. Юки поменял положение тела на кушетке, опустив ноги на пол и откинувшись на спинку, все время задумчиво теребя журнал в руках. Ваалгор не отрывал от него взора, ожидая реакции – но тот продолжал безмолвствовать, погрузившись в себя и будто бы забыв о присутствии мужчины. Тогда американец начал говорить сам, решив зайти с другой стороны:

- Что читаешь?

- О, наткнулся на статью одного мастистого геолога, - хмыкнул иронично Юки, очнувшись от размышлений. – Называется «Сейсмическая активность с точки зрения теории относительности». Он утверждает, что, с точки зрения вышеупомянутой теории – сейсмическая активность есть ничто иное как форма неподвижности, свойственная всему во Вселенной. Нет активности или движения, поскольку в каждый отдельно взятый отрезок времени земная кора остается неподвижной, следовательно, подвижности нет. Так он доказывает, что само понятие «эпицентр землетрясения» неправильно, ибо сейсмическая волна, согласно закону преобразования Лоренца, имеет множество отдельных исходных точек, стремящихся в своем количестве к бесконечности. И, суммируя два предыдущих вывода, автор статьи, опираясь на принцип относительности в инерциальных системах отсчета, сформулированный Пуанкаре, утверждает, что сейсмическая активность - иллюзия, проблема на самом деле в пространственно-временных сгустках, появляющихся на планете. Эти сгустки, по его мнению, отличаются высокой концентрацией какого-то «темного вещества» не желающего ступать в диффузию с окружающим стабильным и равномерным пространственно-временным эфирным веществом. Короче говоря, если он прав, то зря я потратил столько времени на учебу – ведь нужно было, получается, изучать не геофизику, а метафизику. И, если он прав, я останусь без работы – поскольку копаться в грязи по словам автора бессмысленно, нужно регулировать процессы силой мысли. Философской мысли.

Коннор Ваалгор тихо рассмеялся, выслушав его:

- Теперь ты понимаешь, почему я настороженно отношусь к «научным светилам»?

- В семье не без урода, - ответил Юки, пренебрежительно откладывая журнал. – Хотя тот факт, что его опубликовали в серьезном издании, меня настораживает. Вместо оптимизации способов прогнозирования сейсмических всплесков, он обращается к софистике, уподобляясь Зенону Элейскому.

- Если хочешь, я сделаю так, что его снимут со всех занимаемых им должностей.

Юки внимательно взглянул на сероглазого мужчину, сохраняя на лице нейтральное выражение и не демонстрируя скуки или особого интереса, потом отрицательно покачал головой:

- Не стоит. Так поступать неправильно.

- Ты слишком благороден, - возразил Ваалгор, - а ведь порою нужно принимать неблаговидные решения.

- Я понимаю, о чем ты, Коннор. Но в данном случае это необязательно.

- А в каких случаях может оказаться обязательным?

- Когда от этого зависит жизнь человека, - подал плечами молодой человек. – Пожалуй, как-то так.

- Хм, - Ваалгор позволил себе немного высокомерия, - ты неправильно расставляешь знаки в подобных уравнениях, Юки. Решение должно зависеть не от ценности человеческой жизни, а от конечного результата, от пользы содеянного – вот тогда уравнение будет правильным.

- И ты руководствуешься этим правилом в своей жизни? – поинтересовался Юки, всматриваясь в него.

- Да, всегда, - прямо ответил собеседник, не отводя взгляда. – Вот видишь, я предельно честен с тобой.

Снова повисло молчание, отчужденное и полное недосказанности. И вновь его прервал Ваалгор:

- Я пришел задать тебе вопрос, Юки. Мне скоро нужно уезжать из Нью-Йорка на несколько дней по делам и поэтому хочу знать ответ сейчас. Я обещал тебе, что не буду удерживать подле себя силой и готов сдержать свое слово. Теперь, если хочешь, ты можешь уйти. Каково твое решение? Ты хочешь уйти?…

- А что будет, если я захочу остаться? – неожиданно спросил Юки. Этот вопрос застал Ваалгора практически врасплох, и на его лице отразилось легкое недоумение, смешанное с сексуальным возбуждением. Но взял тот себя в руки очень быстро, став доброжелательно-сдержанным:

- Что именно ты имеешь в виду?

- Ты женат, у тебя есть дети. Как мы можем быть вместе и при этом не нанести удар по твоему браку, не задеть чувства твоей жены?

- А ты хочешь быть со мной, Юки? – осведомился блондин негромко, почти кротко, но властность, появившаяся в его голосе, с лихвой окупила это.

- Я задал вопрос первым, - напомнил молодой человек упрямо. – Ответь предельно честно и на этот раз.

- Хорошо, будь по-твоему. Я не вижу причины, кроме твоего нежелания отвечать мне взаимностью, которая бы помешала нам быть вместе. Мой брак – это брак по расчету, он был спланирован как выгодное слияние двух богатых и влиятельных семей и осуществлен мною. Это отнюдь не означает, что я небрежно отношусь к своей супруге – напротив, я стремлюсь делать все, чтобы наша семейная жизнь отвечала всем нормам, принятым в обществе. Я стремлюсь быть хорошим мужем и отцом, я ответственно отношусь к своей роли главы семьи; никто не сможет упрекнуть меня в том, что мои жена и дети не получают должного внимания. Я ценю то, что имею – однако это не значит, что у меня нет права искать кого-то, кто будет привлекать меня сексуально и интеллектуально.

- А твоя жена… она тоже имеет такое право?

- Моя жена, - Ваалгор многозначительно улыбнулся, - возможно, и имеет такое право, но я стараюсь делать все, чтобы у нее не появилось желания этим правом воспользоваться. Я регулярно даю ей ласку и удовлетворение, каждый день подчеркивая, что никто ее не будет любить так, как я. Никто не даст ей того, что дает ей муж. Я не ограничиваю ее рамками, не указываю, чем заниматься, чем увлекаться и, тем самым, контролирую ее. Она моя телом и душой – и это ее полностью устраивает.

• Предыдущая
• 37/64
• Следующая