Тайна гибели Лермонтова. Все версии - Хачиков Вадим Александрович - Страница 66
- Предыдущая
- 66/98
- Следующая
Но в середине 50-х годов прошлого века сотрудник музея «Домик Лермонтова» С. И. Недумов стал внимательно изучать протокол осмотра следственной комиссией места дуэли, в свое время уже частично опубликованный, но не привлекший внимания общественности и специалистов. Содержащиеся в нем данные почти не оставляли сомнения в том, что поединок состоялся именно вблизи Перкальской скалы. За минувшие годы версия обрела множество весьма солидных сторонников, и сегодня уже почти ни у кого не вызывает возражений, хотя некоторые «знатоки» все еще норовят забить в различных местах машукского подножия свой собственный «колышек», утверждая, что именно там упал поэт, сраженный пулей Мартынова.
Итак, участники поединка отправились к Перкальской скале. А когда прибыли туда? Как и на чем добирались? Относительно времени особых расхождений в сохранившихся свидетельствах нет – почти все они указывают на время, близкое к шести часам пополудни. А вот относительно того, кто и как добирался, существуют по крайней мере две основные версии плюс еще несколько их вариантов.
Одна версия была представлена следствию – ответами Мартынова, Васильчикова и Глебова на вопросы следственной комиссии. Согласно ей, все четверо выехали на дуэль из своих пятигорских квартир – Лермонтов, Мартынов и Васильчиков верхом, Глебов на беговых дрожках, принадлежавших Мартынову. В черновике своего ответа Мартынов «озвучил» было иной вариант, написав, что на дрожках вместе с Глебовым ехал и Васильчиков. Но секундантов это не устраивало (опасались, что их заподозрят в сговоре), и они в своей записке рекомендовали ему указать, что Глебов ехал на дрожках один. Мартынов, переписывая ответы начисто, так и сделал. Эта версия, видимо, не устроила проводивших следствие: позже они неоднократно переспрашивали подследственных по этому поводу, видимо зная, что Лермонтов в день дуэли находился в Железноводске. Почему это обязательно надо было скрывать от следствия? Ни в воспоминаниях современников, ни в трудах современных лермонтоведов пока что нет вразумительного объяснения.
Зато отсутствие Лермонтова в Пятигорске учитывает еще один «дополнительный» вариант, появившийся позднее, – мол, на дуэль поехали в дрожках Мартынов с Васильчиковым, а Глебов отправился верхом встречать Лермонтова в Каррас. Его находим в воспоминаниях Раевского и трудах Мартьянова, которым, видимо, было неизвестно, что Глебов избегал садиться на лошадь и весь этот день разъезжал в экипаже Мартынова – вспомним хотя бы свидетельство Арнольди о встрече по дороге с Глебовым и Столыпиным, ехавшими из Железноводска именно на дрожках.
Вторая версия, увы, не имеет твердой документальной основы, но все же может быть уверенно выстроена на основании более или менее достоверных данных. Мы знаем почти наверное, что в Железноводск утром того дня Глебов приезжал как секундант Лермонтова – сообщить ему о времени и месте поединка. Мы знаем также, что Лермонтов в середине дня выехал из Железноводска в Каррас на извозчичьем экипаже вместе с Дмитриевским. Надо полагать, он знал, что из Карраса его доставит к месту дуэли Глебов на мартыновских дрожках и на них же отвезет после дуэли (если она кончится благополучно) в Пятигорск или Железноводск – смотря по обстоятельствам. В Каррасе, в ресторане Рошке – мы говорили об этом – Лермонтов обедал в компании с Катей Быховец, Дмитриевским, Пушкиным, Бенкендорфом.
Из этого следует практически однозначный вывод: Лермонтов выехал на дуэль из Железноводска, затем, пробыв некоторое время в Каррасе, пообедал там и встретился со своим секундантом Михаилом Глебовым. То, что из Карраса они ехали к месту дуэли вместе, подтверждает Мартьянов со слов Чилаева, который имел возможность говорить о дуэльных событиях с Глебовым. Итак, вторая версия: Лермонтов с Глебовым прибыли на место дуэли со стороны Карраса на дрожках Мартынова, а сам Мартынов с Васильчиковым – верхами из Пятигорска.
Логично предположить, что и те и другие отправились в путь, переждав если не грозу, то, во всяком случае, ливень. Но, возможно, найдутся желающие утверждать, что все или некоторые участники поединка выехали еще до того, как началось ненастье, или даже во время него. Такое полностью исключить нельзя. Тогда прибывшим неизбежно пришлось бы где-то пережидать ливень, во время которого стреляться едва ли возможно. Не говоря уже о неприятных ощущениях, которые испытывают вконец вымокшие люди, сильный дождь просто не позволил бы секундантам зарядить пистолеты, что обязательно следовало делать только перед самым поединком. Надо сказать, что подходящее укрытие имелось поблизости намеченного места дуэли, всего в нескольких сотнях шагов от дороги. Это была сторожка лесного объездчика Перхальского, которую все они прекрасно знали, поскольку бывали здесь раньше на пикниках.
Ливень мог закончиться, как мы предположили, приблизительно от половины шестого до шести часов. Значит, в любом случае – подъехав сразу или пересидев его в сторожке – около шести часов пополудни оба дуэлянта с секундантами оказались на месте, выбранном для поединка. Если мы захотим проехать туда вслед за Мартыновым и Васильчиковым, то без особого труда сможем это сделать, отыскав со стороны Пятигорска остатки старой дороги в Каррас – ее можно видеть рядом с современным кольцевым шоссе вокруг Машука. Путь Лермонтова повторить сложнее: со стороны Карраса (сегодня – Иноземцево) следы дороги затерялись в лесной чаще на территории нынешнего Перкальского арборетума, но они все же существуют, и желающие могут пройти оттуда по этим следам до самой Перкальской скалы, близ которой и собрались участники поединка.
Много ли их было? Думается, доказательств, приведенных в предыдущих главах, достаточно, чтобы поверить: секундантов было только двое – Глебов и Васильчиков, и, стало быть, на поляне находились всего четыре человека. Однако справедливости ради следует указать: некоторые из современников были убеждены, что там присутствовало гораздо больше людей, в том числе и многочисленные наблюдатели. Сколько? Кто?
Безусловно, анекдотичными выглядят слова, приведенные в рукописи сына Н. С. Мартынова и якобы принадлежащие его отцу: «Надо тебе сказать, что кроме официальных секундантов на месте дуэли собралась вся бывшая в то время в Пятигорске молодежь, числом до сорока человек». Как тут не согласиться с реакцией на эти слова лермонтоведа Д. А. Алексеева: «Вы только представьте себе такую фантастическую картину: вереница из десяти – двенадцати экипажей направляется за город к месту дуэли, а дуэлянты не начинают поединок, пока не соберутся все зрители!»
Подобным хотя и не вполне научным, но вполне убедительным аргументом можно ответить и на слова А. Арнольди: «Я полагаю, что, кроме двух секундантов, Глебова и Александра Васильчикова, вся молодежь, с которою Лермонтов водился, присутствовала скрытно на дуэли…» А также – на утверждение находившегося в услужении у Лермонтова Х. Саникидзе: «Всех присутствовавших молодых людей было около двенадцати человек».
Тем, кого не убедит нелепость появления в тех условиях «вереницы экипажей», стоит подумать о том, что едва ли удалось бы скрыть от судебного преследования такое большое количество людей, знавших о дуэли и не сообщивших о ней властям. Кроме того, огромное количество свидетелей поединка во много раз увеличило бы поток сплетен, толков, пересудов, что, несомненно, отразилось бы в мемуарной литературе.
Гораздо труднее оспорить утверждения о присутствии на дуэли отдельных посторонних лиц вроде Руфина Дорохова или державшего лошадей Евграфа Чалова. По свидетельству супруги священника П. Александровского, Дорохов в день дуэли попросил у ее мужа лошадь, но вечером вернул ее не заморенной. А представьте, если бы он стал свидетелем гибели Лермонтова: каким бешеным аллюром гнал бы он коня, чтобы сообщить в городе о случившемся? Что же касается Чалова, то едва ли участники дуэли стали бы брать с собой «лишние глаза и уши», совершенно в таком деликатном деле, как дуэль, ненужные, тем более что и лошадей-то было немного – две верховые да одна запряженная в дрожки. Привязать их к кустам – и дело с концом! Так что будем считать, что участников дуэли было четверо. А если согласиться с участием Столыпина и Трубецкого, то шестеро. И только!
- Предыдущая
- 66/98
- Следующая
