Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Д - Кронштадтский Иоанн - Страница 71

Счастлив ты, если во время молитвы Господь наказывает тебя за малейшую неискренность сердца: Он ведет тебя к совершенной чистоте молитвы.

Молчи ты: страшно все мы виноваты.

Если и здесь я радовался об Нем радостию веры, то тем более тогда, виегда явитимися славе Его, когда приду и явлюся лицу Божию (Ср.: Пс. 16, 15).

Побеседуем о том, как нам достойно говеть, исповедоваться и причаститься.

Ты предстоишь и молишься Богу, имущему разум всех. Как же должна быть чиста твоя молитва?

И нуждаста Его, глаголюща: облязи с нама, яко к <вечеру есть>… и вниде <с нима> (Лк. 24, 28). Как? Божественный Спаситель склоняется на принуждение? — Да, склоняется на усильную просьбу. Так и ты, видя в гостях Господа Иисуса Христа, понуждай их от сердца оставаться у тебя. Спаситель как гость.

На сытом желудке и сердце сидит дух нечувствия. Надо прогнать его слезами покаяния.

Невидим Бог, невидима душа моя. — Невидимо соединение мое с Ним.

Будь внимателен: диавол в злобу повергает тебя из–за ничтожных причин — пустяками достигает великих результатов.

Не мнимые страдания бывают у души нашей, но действительные, жестокие болезни. — И вот здесь–то необходим нам Спаситель, Исцелитель язв души нашей.

Не увлекайся мрачными мыслями. Так много добра в мире, зачем же останавливаться только на дурных качествах людей?

Имей всегда то убеждение, что без Бога ты ничего не можепть делать, что ты — погибший человек.

Многого просишь, ты думаешь, в молитвах Служебника? Но ведь и очень велик и всесилен и всеблаг Тот, Кого ты просишь. Молись же без сомнения. Молитвы Служебника читай как ходатай о людях пред Богом.

Вся жизнь наша — акт милостей Божиих.

Бог есть Жизнь и Отец жизни; диавол — смерть и отец смерти.

Диавол крадет служебные молитвы из сердца и у невнимательных совсем украдывает.

В Литургии созерцай рождение, жизнь, учение, страдания, воскресение и вознесение Иисуса Христа.

Необходимость сердечной уверенности в бытии мира духов: тогда искренна будет и вера в Бога духов и всякой плоти (Ср.: Чис. 16, 22) и в существование по смерти душ человеческих.

Где злоба, там и диавол; где любовь, там Бог. +

Отпустите от сердец ваших помышления ваша: [238] Сердце — душа.

Гордец думает выиграть своею гордостию, а между тем он постоянно проигрывает во всем. Не только Бог, но и люди гордым противятся (Притч. 3, 34; Иак. 4, 6).

Священнику. Когда зовут тебя к бедному больному соборовать, не думай про себя, тем более — не скажи: обойдется и так — без соборования, довольно ему таинства покаяния и причащения, но иди немедленно и не пренебрегай больным за его бедность; для Господа нет различия между богатым и бедным; вспомни, что между больными бедными, особенно долго страждущими, есть очищенное золото — то есть великие праведники, которых молитва много может у Господа. Пришедши же в дом для совершения таинства и видя в нем [в доме] следы бедности и нищеты, тесноту, неубранство, грязь, не говори в сердце своем: здесь все — бедные, низкие, неграмотные, и я могу совершить таинство поскорее, покороче, кое–как, ибо Господь наш тут и Ангелы — твой, Ангел больного и всех тут находящихся — находятся здесь и выну видят они лице Отца Небеснаго (Ср.: Мф. 18, 10). Смотри же: они будут иред Богом свидетелями твоих тайных мыслей и твоего небрежного совершения таинства. — Не на лица зряще имейте веру Господа нашего Иисуса Христа (Иак. 2, 1). — Когда зовут тебя совершать другие таинства, также не смотри на лица и обстоятельства места и времени, а делай свое дело как следует — пред лицем Божиим.

Святые, преставлынися, доселе живут с нами, управляя нашим Богослужением, обрядами веры, нашею жизнию. Вот настает, например, Великий пост — и какой перелом жизни! Все затихает; тут, поди, разве осмелится показаться одна дерзость — все же большинство следует безмолвно манию Церкви, то есть святых Божиих, установивших то или другое правило в Божией Церкви. А Богослужение? А Таинства? А обряды? Чей там Дух движется и умиляет наши сердца? Господа Бога и святых Божиих. — Вот вам доказательство бессмертия человеческой души. Как это люди умерли и управляют по смерти нашею жизнию; умерли и доселе говорят, научая, назидая и трогая нас?

Я — не иное что, как масса земли, оживотворенная Божиим Духом (См.: Быт. 2, 7).

Молящемуся. Молясь, возлюбленные, мы непременно должны взять в свою власть сердце и обратить его ко Господу. Надобно, чтобы оно не было холодно, лукаво, неверно, двоедушно. — Иначе что пользы от нашей молитвы, от нашего говения. — Хорошо ли услышать от Господа гневный глас: приближаются Мне людие сии у с ты своими и устнами чтут Мя, сердце же их далече отстоит от Мене (Ис. 29, 13; Мф. 15, 8). Итак, не будем стоять в церкви с душевным расслаблением, но да горит каждый духом своим, работая Господу (Ср.: Пс. 2, 11). — И люди немного ценят те услуги, которые мы делали с холодностию, по привычке. Но Бог именно хочет нашего сердца.

Сыне, даждъ Ми твое сердце (Притч. 23, 26). Потому что сердце — главное в человеке, жизнь его; больше — сердце наше есть самый человек. — Потому кто не молится или не служит Богу сердцем — тот все равно что вовсе не молится. Потому что тогда молится тело его, которое само по себе, без души — то же, что земля. — Помните, что, предстоя на молитве, вы предстоите Богу, имеющему разум всех. Потому молитва ваша должна быть, так сказать, вся — дух, вся —· разум!

Другая мысль. Как не живут по смерти святые Божии? — Живут, живут. Вот я часто слышу в церкви, как поет Божия Матерь чудную, проходящую в сердце, песнь Свою, которую Она сложила в доме тетки Своей Елисаветы, после Благовещения Архангела; вот я слышу — песнь Моисея, песнь Захарии, отца Предтечева; Анны, матери пророка Самуила, песнь трех Отроков, песнь Мариами. А сколько новозаветных святых певцов доныне услаждают слух всей Церкви Божией?!

Бывают в жизни христианина минуты, когда не блестит в голове ни одна мысль светлая и не приходит на призыв души — и чувствуешь лишь один страшный мрак и смятение в душе. В это время темная сила покрывает душу. Тут–то мы опытно узнаем, что мы сами — не свои, а Божии и от Него получаем силу.

Как многоразличны искушения диавольские.

Если ты сделал какое–либо важное дело, то он шепчет: ну, теперь можно сделать себе послабление, можно сердце пустить на волю — пусть оно потешится, пусть вздохнет свободно, ты сделал многополезное дело. Хоть немного и согрешишь, грех твой загладит сделанное тобою дело, оно сделает к тебе Бога милостивым. И такими хитрыми представлениями доводит иногда неопытных до великих грехов, например, до пьянства. Потрудившиеся часто считают себя вправе выпить малую толику, а в самом деле напиваются допьяна; также до прелюбодейства, по крайней мере внутреннего.

Священнику. Бесчинно поступают те пастыри, которые все читают и читают слова и писания других, а сами ничего не говорят народу; они уподобляются бездонным сосудам, в которые сколько ни лей воды, она все поглощается этими сосудами и возврата ее не дождешься. Между тем им необходимо было бы отрыгать от сердца своего и самим слово благо (Ср.: Пс. 44, 1) — в научение и назидание верующих. — Итак, пастыри Христова стада, читайте да и сами говорите, сами пишите. Вы должны, как пчелы, со всех произведений ума человеческого собирать мед, то есть извлекать полезное и удобоснедомое для ваших овец. Ваша жизнь должна быть посвящена благу пасомых, как посвящена жизнь родителей благу детей; вы должны всю жизнь свою снискивать для них это духовное имение, духовное богатство, от которого зависит их спасение, а не думать только о своем собственном обогащении многоразличными сведениями, о своей только многоучености, ибо скажите, пожалуйста, что — ваше богатство, ваша ученость, когда ваша паства бедна, невежественна в вере, гладна и жаждуща? Не самая ли тесная связь — связь отца с детьми — находится между вами и вашими духовными чадами? Не губите ли вы душу свою, если вы сами, как говорится, пресыщены познаниями, если вы мудры, как семь мудрецов вместе, а чадам своим едва уделяете крупицу от своих богатых познаний, от своей мудрости? — Кроме того, скупость в ваших духовных дарах своим духовным чадам наводит на подозрение в скупости и касательно благ вещественных. Вы, вероятно, и относительно этих последних благ только сами стараетесь богатеть, собирать сребро к сребру, злато к злату, а делиться с нуждающимися не умеете! Что, если — так? Что, если заключение верно? Если вы не чувствительны в важнейшем, то, вероятно, тем менее чувствительны в менее важном. — Исправимся, возлюбленные собраты: не пожалеем для духовных чад своих ни духовных, ни вещественных благ наших, когда оказывается в том крайняя нужда, и не станем губить безрассудно жизнь свою и труды свои. — (Смотри Григория Двоеслова. Слово к Епископам.)