Танец Огня - Жильцова Наталья Сергеевна - Страница 28
- Предыдущая
- 28/62
- Следующая
В момент моего появления «их величество» отдавал какие-то указания группе из пяти девушек, в числе которых была и его сестра.
Увидев Кэсси, я решила, что это инструктаж по безопасности, но быстро убедилась в том, что все не так. Этой пятерке предстояло найти брешь в защите башни Огня. Гм, странно: Кэсси-то, как и я, на первом курсе. Неужели она способна справиться с этой задачей?
Однако способности брата и сестры вылетели из головы буквально в следующую минуту, ибо девушки вышли, и я осталась один на один с рыжеволосым пижоном. Каст стоял у письменного стола, опираясь рукой о столешницу, и внимательно смотрел на меня.
И молчал.
Я тоже промолчать хотела, но в памяти снова всплыли слова из произнесенной Кастом речи: «Ты думаешь «синие» настолько небрезгливы, что могли подойти к Даше?» Опять стало обидно, на этот раз до слез.
Просто не понимаю, почему… нет, ну почему вот так?! Я что, не моюсь? Прилюдно рыгаю? В носу ковыряюсь? Что?!
– Что. Тебе. Нужно? – чеканя каждое слово, спросила я.
Каст не ответил. И это было очень плохо, потому что сдерживаться становилось трудней с каждой секундой.
– Что. Тебе. От меня. Нужно? – повторила я, силясь сдержать слезы обиды.
Голос задрожал. Услышав это, огневик удивленно поднял брови.
– Даш, ты чего?
Чего-чего? Да довели, сволочи, вот чего.
Я громко хлюпнула носом и зажмурилась, искренне радуясь тому, что не накрашена. Потом все-таки не выдержала и вытерла глаза рукавом мантии. А вот говорить уже не могла – слезы душили, а мне хотелось хоть какие-то остатки гордости сохранить.
– Даш… – Рыжий спешно пересек комнату и остановился в шаге от меня. – Дашка, ты… Почему ты плачешь? Что случилось?
И это стало последней каплей. Я сорвалась.
– Почему вы так со мной поступаете?! За что? Что я вам всем сделала?
– Даша…
– Что Даша? Я уже двадцать лет Даша! А вы… вы…
– Эй, успокойся…
А я успокоиться уже не могла. Я рыдала. Вот просто стояла, закрыв лицо руками, и ревела. И было уже совершенно плевать, чем аукнется мне эта слабость. Нервное напряжение последних дней достигло пика. Плохо мне, было. Не могла я больше!
Каст метнулся куда-то вглубь комнаты, а через минуту пихнул мне в руки накрахмаленный носовой платок. Я отказываться не стала – взяла, утерла слезы, потом высморкалась и разрыдалась опять.
– Даш… Ну прекращай, а? Ну пожалуйста! – под конец взмолился огневик.
Да, блин, я бы и сама рада, но… не-мо-гу!
Достали. Клянусь – достали! И ладно бы за дело ненавидели и прессовали, а они… они… брезгуют!
А в следующий миг произошло настоящее чудо. То есть то, чего вообще случиться не могло. Никак. Ни при каких обстоятельствах! Каст подошел ко мне вплотную, сцапал в охапку и прижал. Крепко-крепко. После чего приказал:
– Прекрати плакать. Немедленно.
И я прекратила. Но вовсе не потому, что послушалась рыжего. Просто шок у меня случился. Каст? Обнимает? Вернее так: он обнимает и не брезгует?
– Хватит, – повторил парень. А когда стало ясно, что нового приступа не будет, добавил с заметным раздражением: – Чего ты вообще разревелась?
Все это время я стояла, замерев, и даже вздохнуть лишний раз боялась. А вот теперь нашла в себе силы вывернуться из объятий огневика и отступить. Он тоже отступил, увеличивая разделившее нас расстояние, и повторил:
– Так по какому поводу слезы?
Я опять хлюпнула носом и подтерла нос выданным мне платком.
Честно? Врать не хотелось. Но как я могла рассказать о том, что присутствовала на собрании факультета? Ведь я не сама в эту дурацкую гостиную пробралась, а с помощью Зябы. То есть это вообще не мой секрет.
Но ведь ответить надо, иначе Каст допытываться будет, и не факт, что не сможет докопаться до истин, знать которые ему нельзя.
– По такому, – буркнула я. – Думаешь, приятно, когда тебя ловят двое амбалов и ведут к третьему? – Ну и что, что Каст на амбала не тянет, не в этом смысл. – А потом, здесь, у тебя в комнате… Я услышала обрывки разговора и поняла, что что-то происходит. А мне хватило прошлого раза, чтобы убедиться, что я у вас самая крайняя.
На лице Каста отразилось недоумение, и я вдруг подумала – а какого черта я так стесняюсь ему соврать? Кто он мне? Брат-сват? Ну да, на общем собрании пижон не только гадости обо мне говорил, но и в какой-то степени защищал. Но сути дела это не меняет.
Каст – шантажист! Он хотел посадить в клетку моего твира! И, в конце концов, огневик один из тех, кто создал мне поистине адские условия жизни!
Поэтому я все-таки закончила:
– Я поняла, у вас что-то случилось. И ты собираешься повесить на меня всех собак, потому что я иномирянка. А я ничего не делала, Каст. Понимаешь? Понимаешь, как мне обидно?!
Совесть заскулила и укусила очень больно, но я стерпела. А что еще делать? Жить-то хочется. Ну а то, что щеки заалели – так это от волнения. Не знали, что от волнения щеки краснеют? Ну вот теперь в курсе…
– Вообще-то, я тебя по другому поводу пригласил, – сказал рыжий тихо. – Я хотел предупредить, что в башню проникли «синие» и что тебе нужно быть осторожней.
Каст говорил тихо и уверенно, но я по глазам видела – парень лукавит. Так что хлюпнула носом снова и спросила:
– А если совсем честно?
Рыжий тяжело вздохнул, поджал губы, смерил долгим взглядом, но все-таки признался:
– Хотел прижать на предмет общения с водниками. Понимаю, что вряд ли бы кто-то из них решился бы подойти к тебе, но…
Я оборвала Каста жестом и вымученно улыбнулась. А совесть… совесть сдохла! Но честность рыжего я оценила.
– Теперь-то уйти можно? – спросила я тихо.
– Умойся сначала, – потупившись, ответил он, и указал на дверь с левой стороны. – И да… будь готова к тому, что на ночь мы отключим воду.
Вот тут я едва не прокололась. Чуть не спросила – а как же преподы? Ведь если у преподов воды не будет, то они заинтересуются причинами ее отсутствия, и им придется рассказать все.
Но, к счастью, успела прикусить язык. Вопрос остался без ответа, но что поделать? Повторюсь: жизнь дороже. А за участие в диверсии против факультета мне точно темную устроят. Даже к гадалке не ходи.
Из «апартаментов» «его величества» я вышла с заплаканными глазами и распухшим носом. Однако никто из поджидающих за дверью не удивился. Более того, по губам одной из девиц – брюнетки с длинным носом – скользнула едкая улыбка, а амбалы-старшекурсники одобрительно хмыкнули.
Сволочи. Какие все-таки сволочи. Но ничего. Отряхнусь, расправлю плечи и пойду дальше. И справлюсь. Обязательно справлюсь. Не на зло, а просто потому, что иначе нельзя, иначе не выжить.
С этими мыслями я преодолела заполненный сокурсниками коридор, спустилась по лестнице, миновала огненных «стражей» и отправилась в столовую. Пришла, чтобы узнать – завтрак закончился, а все уже идут на занятия.
«Красные» среди покидавших столовую студиозусов тоже были, и, приглядевшись, я опознала парочку сокурсников. За ними и поплелась.
В процессе разглядывания толпы, на глаза попался и Дорс. Водник тоже меня увидел и заметно напрягся, поэтому я постаралась скрыться побыстрее, чтобы подозрений у окружающих не вызвать. Тем более, говорить воднику о караульных и возможных препятствиях все равно бессмысленно – Дорс взрослый мальчик, он и сам прекрасно последствия своей диверсии понимает.
Желудок неприятно ныл, а настроение скатилось куда-то в земные недра. К тому же глаза после недавних слез немного, но болели. Так что в аудиторию я вошла не в лучшем состоянии, и невольно скривилась, обнаружив за кафедрой нашего куратора – профессора Глуна. Не иначе как по закону подлости он в этот момент на меня посмотрел. Так что реакцию заметил и одарил мимолетной презрительной улыбкой.
Чего стоило сдержаться и не разреветься опять? Без понятия. Усталость и осознание, что ничего не изменить, наверное. Обреченность. От настроения так вообще ничего не осталось.
- Предыдущая
- 28/62
- Следующая
