Кольцо Зеркал - Сезин Сергей - Страница 4

Живот немного болел – на нем красовался роскошный синяк, – но угрозы от полученной пули я не ощущал. Однако для страховки, потому что как ни береги себя, а работать все равно приходится, сделал бандаж на живот из запасной рубашки. Защитившим меня револьвером я решил пока не пользоваться – пусть Снорри с ним сначала поработает, нет ли каких-то повреждений в механизме. Поэтому я его разрядил и засунул поглубже. Даже если окажется, что он исправен, – повешу на стенку в кабинете как иллюстрацию к рассказам хозяина дома, то есть меня.

После обеда я затушил костер и попытался двигаться на лодке вниз по Забуйке. Сначала я рассчитывал попробовать спуститься самосплавом. Все же груз немного уменьшился – вдруг эти пропавшие сантиметры осадки и дадут плыть хоть и медленно, но с комфортом.

Как бы не так! Не то уменьшение осадки было совсем мизерным, не то речка малость обмелела, но плыть, не прилагая никаких усилий, не получалось. Потому я вылез из лодки, поправил бандаж на животе и взялся за гуж. До вечера удалось пройти километров десять – двенадцать, и только последние километр-полтора я плыл в лодке, слегка помогая себе шестом. Движение с такой скоростью меня не радовало, ибо хотелось поскорее уйти из опасного окружения, но, с другой стороны, а чего лететь? Да, скорость не впечатляла, но я все же продвигался. А сильно рваться – есть опасность заработать кровотечение. Надеюсь, завтра буду двигаться уже в самой лодке, а не волоча ее за собой. Жаль, что речка совсем мелкая и на моторе по ней можно ходить только в районе устья. Поскольку я подозреваю, что уровень воды в ней начал падать, вообще включать его я не стану. Мотор будет для Буя.

Так что я остановился на берегу и стал варить себе суп из консервов на ужин. Поев, устроился на ночлег и стал размышлять о движении по рекам. Вроде как я не выбиваюсь из «графика», что обусловлен запасами еды.

Осталось километров десять – пятнадцать этой самой Забуйки, а дальше сорок Буя, два десятка Нократа и совсем немного Уржумки. И почти все по течению. И надеюсь, что только две ночевки в диких местах, включая и сегодняшнюю. Вечер был тихим, в речке иногда плескалась рыба, потрескивали дрова в костре. Я прихлебывал чай и наслаждался покоем. Кто знает, как тихо будет сегодняшней ночью. Или здешние лисы опять устроят дебош и оргию разврата? Хотя нет, брачный период у них в марте, а в мае рождаются лисята. И вот тогда и позже мама с папой всю округу объедают, ловя деткам пищу. Я даже слышал, что если папа не вовремя откинется, то холостые лисы его охотно замещают и даже дерутся за право быть кормильцем семьи. Может, это они вчера дрались, а я поставил точку в их споре? Да, на старости лет чего только не вспомнишь из своей практики. Даже участие в образовании семейных пар у лисиц Казанского ханства. Я еще полежал, с улыбкой вспоминая разные смешные случаи из своей практики, потом пошел ставить сторожки́.

Прилег на полуспущенную лодку и стал вспоминать, кто мне еще может доставить неудобство ночью проведением брачного сезона. Вроде как большинство животных уже должно даже детенышей принести. Могут очередной раз кошки. Но это домашние, а дикие тоже так, или им одного раза в год хватает? Увы, точно не помню. Зато вспомнил, что сейчас должен наступить брачный период у змей. Вот такого удовольствия точно не надо видеть, хотя змеи в период змеиных свадеб гораздо тише ведут себя, чем прочие животные. С лосем вообще не сравнишь. Жаль, что нет такой противозмеиной веревки, что мне давал Демьян Филин на Самарской Луке. А кстати, куда она делась? Где-то затерялась при сборах и переездах – то ли когда Филин все собирал и вез в гостиницу, то ли когда я сам вез добро в Тверь. Но вроде как она мне в Твери не попадалась. И чтобы не стать жертвой внезапной встречи с томимой любовным недугом змеей, я решил спать не снимая сапог и поставив еще одно кольцо сторожков вокруг моей кровати, не исключая и со стороны воды. Ведь змеи плавают, а практика показала, что мои сапоги змеям не по зубам. Эльфийские сапоги легче и красивее, а иногда и магически защищены от износа, но там, где есть змеи, я предпочту тяжелые, но недоступные змеиному зубу яловые. Возможно, эльфов змеи не кусают, или они к змеиному яду невосприимчивы (а это не мешало бы уточнить), но я видел, как умирали люди, имевшие неосторожность наступить босой ногой на гадюку. Хотя что такое гадюка по сравнению с некоторыми чудесами астраханской фауны… Я даже помню одну старую аборигенскую балладу про рыцаря, ужаленного эгрентином. Бедняга растаял, как воск над огнем, и от него остались одни доспехи. Такая кара постигла его за детоубийство. Эгрентином и сейчас называют крупную змею в астраханской округе. Человек от ее укуса не тает, но если вовремя не оказать помощи, гангрена ноги обеспечена. Кстати, один из способов помочь – прижечь место укуса раскаленной золотой монетой. Что там в этом способе мешает лишиться ноги – не знаю, но способ работает. Есть и травы и магические способы помощи, но может сойти и такой.

Поразмышляв о змеях, я лег спать, однако спать мне не давали почти всю ночь. Какая-то гадость с интервалом в полчаса-час издавала звук, напоминающий смесь мяуканья и смеха. И каждый раз я просыпался. Что это было за чудо и чего оно этим добивалось – не знаю. Но звук был отвратительным и мигом перебивающим сон. А мне про такое никто не рассказывал. Или местные знают, что это некая безобидная птичка так страдает от расстройства пищеварения, а оттого и не беспокоятся? Ладно, вернусь в Уржум и поспрашиваю еще. Только бы точно воспроизвести этот звук для экспертов.

Из-за ночного концерта я встал не менее злым, чем вчера. И утреннее великолепие меня не радовало, а хотелось совершить какое-то злобное деяние. Хоть кому-нибудь. Поскольку никаких вредных тварей в то утро не встретилось, пришлось перерабатывать злобу самостоятельно, ибо излить ее было не на кого.

И завтракать я не стал. Почему-то мне подумалось, что надо двигаться быстрее, не задерживаясь где-то лишний раз. Я не ощущал какой-то угрозы или беспокойства, но… лучше быть поближе к обжитым местам.

Рывку вперед способствовали и расчеты. Если очень быстро двинуться вперед, то имеется шанс еще до середины дня дойти до Буя. Дальше пойду на моторе и по течению. Если все будет складываться удачно, я окажусь перед выбором: ночевать у места впадения Буя в Нократ или рискнуть пройти по Нократу дальше.

Смысл этой дилеммы следующий. Есть возможность пройти буйский участок часов за пять. А дальше Нократ, с еще более сильным течением. То есть скорость моя будет еще выше. Оттого есть шанс проскочить за световой день и нократский участок пути. А потом – всего пять-шесть километров до города. Или я ночую опять в диком месте. Причем довольно далеко от города. Скорее всего, в устье Буя, потому что нократский участок для ночевки неудобен. Очень хочется побыстрее закончить этот речной переход. Потому и кажется, что если тратить минимум времени на себя, то можно ускорить движение. Уж больно это соблазнительно.

Но тут самое главное – не обольщаться иллюзией ВОЗМОЖНОГО быстрого движения. Тогда поступлю так: буду двигаться побыстрее без потерь времени на еду. Однако «поспешать медленно». Как только я увижу, что рывок не даст возможности до ночи дойти до Уржума, я приторможу и буду сидеть на берегу. Тогда уже можно будет поесть не торопясь и горячего. Даже если не посплю хорошо следующую ночь – можно отоспаться в Уржуме. Там уже можно отдыхать столько, сколько нужно. Кстати, можно будет и на тамошнего вампира поохотиться. Деньги лишними не бывают.

Оттого я шел, волоча за собой лодку. Час-полтора тащил ее на буксире за собой, потом вперемежку пользовался шестом и веслом. Тот самый мыс на слиянии Забуйки и Буя я увидел еще до полудня. Сейчас причалю и займусь моторными делами. Хватит веслом махать, пора плыть на двух лошадях. Поскольку именно столько их у меня в моторе.

Мотор чихал и кашлял, но все никак не выходил на устойчивый режим работы. Наконец я плюнул на это и поплыл по течению, решив попозже еще раз попытаться завести его. Исходя из своих отношений со сложными механизмами вроде «козлика» или этого мотора, а также водогрейной колонкой и иными вещами, которые сложнее по устройству, чем пистолет или винтовка, я пришел к философскому выводу, что с моим уровнем знаний и умений всегда нельзя понять, отчего механизмы не хотят работать. Оттого им нужно дать возможность отдохнуть от моих попыток и после перерыва попробовать снова. Тогда в большинстве случаев они поддаются. Я также подозреваю, что внутри металлических изделий тоже есть своя душа или какой-то демон, управляющий ими, и он периодически артачится, оттого изделие не работает. Когда плохое настроение души или демона проходит, все становится на свои места. Конечно, в моей философии взаимодействия с железом есть много слабых мест, но мне не приходилось под огнем врагов заводить мотор и срочно удаляться из зоны огня. Если бы довелось, моя философия была бы малость другой. Впрочем, философия сильно зависит от рода занятий и того, делаешь ты что-то руками или нет. Потому знаменитые философы чаще обитают в уютных стенах академий и при дворах и себя физическим трудом не мучают. Хотя, кажется, был в старом мире один философ, бывший по специальности башмачником. Но я с его трудами не знаком и не знаю, содержались ли в них какие-то откровения. А то еще окажется, что он такой же философ, как его брат по ремеслу из Самары, переваливавший бремя расчетов с недовольными клиентами на подмастерьев.