Второй шанс для Алев! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 33

• Предыдущая
• 33/74
• Следующая

   - Госпожа, впереди речка, и мы можем остановиться возле нее.

   Юдер скользнул ко мне и вопросительно посмотрел, ожидая решения. Они за время путешествия уже довольно хорошо изучили мои привычки и страсть к купанию, и приняли к сведению. А особенно тот факт, что даже если не умоюсь перед сном, у меня стремительно падает настроение. Поэтому новость меня изрядно порадовала.

   Впереди показалась весело бегущая горная речушка с пенными барашкам на больших валунах, которые ей пришлось огибать, неся свои воды в долину. Еще большое удивление и радость охватили меня, когда я заметила, как пара похожих на нашу форельку рыб, чуть ли не на перегонки перепрыгивали валуны, вновь ныряя в воду.

   - Слава Стретеру, его милость к нам бесконечна. А то я уже устала жевать вяленное или жареное мясо, и кашу. А сегодня вечером у нас будет рыбка. - Юми остановилась на берегу ручья и, опустив в воду кончик синего хвоста, лениво гоняла там волны, мечтательно сообщив о своем желании.

   Юдер подполз к ней, и я заметила со смешком и внутренней радостью, как их хвосты в воде сплелись, а потом и взгляды встретились. По размякшей синей суховатой физиономии Ксиона стало понятно - он сие отметил, да и особенно как между молодыми марханами, замершими друг напротив друга, словно искрит от полыхающего желания.

   Юдер взял ладошку Юми в свою и, погладив пальцем ее тонкое синее запястье, проворковал:

   - Сегодня, милая, я порадую тебя вкусной рыбкой.

   - А меня? Я тоже люблю рыбку! - игриво спросила, ухмыльнувшись и передразнивая его голос.

   - Ну, для вас порыбачим мы с Харелем, моя Повелительница!

   Мансель материализовался рядом, слишком близко, как мне показалось, прижимаясь к моей спине. Я даже неосознанно передернулась, что не укрылось от него. Он приподнял брови и хмыкнул, но не обиженно, а с пониманием. Тихо пробормотал только для моих ушей:

   - Мне понятна ваша реакция, Повелительница. Мой брат, похоже, забрал твое сердце себе. И я одобряю твою верность.

   Я повернула к нему голову и с ехидным смешком отпарировала:

   - Да ты что? Спешу тебя огорчить, но твой брат мне не интересен. Я не мазохистка, и в жертву оставшуюся вечность играть не тянет. Да и староват он для меня больно... Я, наверное, подожду, вдруг ты поумнеешь, когда подрастешь... - Харель не выдержал и хмыкнул, безуспешно пытаясь скрыть смех, а я закончила, стрельнув взглядом из-под ресниц: - Или вот на Хареля клюну... Он, по крайне мере, настоящий мужчина, без всяких оговорок.

   Вышеозначенный мужчина, округлив глаза, недоуменно уставился на меня, Мансель напрягся и побледнел, а затем выдавил:

   - Повелительница, Харель, конечно, настоящий воин и достойный светлый, но он Эр и совет никогда не одобрит вашего союза. Пока на тебе корона светлых!

   Харель внимательно посмотрел на Манселя, похоже его удивило, что младший принц высоко оценил его. Я же, зная, что меня понесло, и неправильно это, остановиться уже не могла:

   - Мансель, я ваша Повелительница! Истинная и выбранная самым древним артефактом светлых. Как ты думаешь, будет ли меня волновать, что там скажет ваш совет, если решу выбрать себе мужа?! А насчет эра и эса... Харель, какой цвет шаури тебе нравится? - ой, и что же я творю-то.

   Он нахмурил свои серебристые брови, блеснув черными как полночь глазами и тихо ответил:

   - Повелительница! Шаури носят только эсы, все остальные своих цветов не имеют.

   Я хмыкнула и мысленно махнула рукой. А почему бы и нет... Гулять так гулять! Воздух тут пьянит, что ли?

   - И все-таки, какой цвет тебе нравится?

   Он нахмурился еще больше, а Мансель все сильнее темнел лицом и сверлил меня взглядом.

   - Лиловый, Повелительница!

   - На этот цвет кто-нибудь еще имеет право из высокородных эсов? - решила удостовериться на всякий случай.

   Харель только покачал головой, но в его глазах такой пожар разгорался, что меня буквально распирало от веселья и желания сделать что-нибудь из ряда вон выходящее. И похоже, он прочел это в моих глазах, впрочем как и Мансель. Принц неуверенно переводил взгляд с меня на телохранителя, который натянутой тетивой застыл напротив. Потом сказал:

   - Это невозможно... То что ты задумала - просто невозможно... Больше трех тысяч лет в совет не входили новые члены. Еще один цвет шаури может появиться, только если истинный Правитель изберет достойного... - он замолчал, уже совсем круглыми глазами посмотрев на корону на моей голове и, выдохнув, закончил: - Проведет обряд наречения. Только тогда родовой цвет воссияет над очагом достойного клана.

   - И что, это так сложно? Провести обряд?

   Мансель уже хватал ртом воздух словно рыба, вытащенная из воды, зато Харель осторожно произнес как сапер над миной:

   - Вы, как Повелительница, наградите своей кровью мой родовой перстень и наречете его Лиловым Домом. Но перед этим лично вплетете в мои волосы шаури. Если наречение пройдет успешно, оно окрасится в свой родовой цвет, как и полотно-герб над очагом моего клана. Тогда все светлые узнают, что истинная Повелительница Светлых вернулась в этот мир, а мой род навечно будет признан высокородным. Будет признан богиней Алоис!

   - Тогда Беартиль станет моей нареченной по закону светлых! - Мансель очнулся и с нажимом посмотрел на Хареля, а я удивленно - на него.

   - Ты это о чем, младшенький?

   Харель, не глядя на меня и высокородного, смотрел в сторону гор.

   - Моя сестра Беартиль и наш второй наследник любят друг друга, но совет не дал добро на их брак. Это мезальянс!

   А у меня словно крылья выросли. Значит это действительно судьба! Любовь - это святое!

   - Ну и что? Где новое шаури брать будем?

   Оба мужчины пристально посмотрели на меня, все еще не веря в то, что я хочу провернуть. До этого прислушивающиеся к нашему разговору марханы и гоблины полукругом вставшие вокруг нас, тоже, открыв рты, смотрели на меня. А я вспомнила одно обстоятельство и быстро подошла к Серому, снимая с него свой рюкзак. Даже Тихоня, смирно стоящая рядом с мерином, покосилась на меня удивленным взглядом. Судорожно порылась в рюкзаке и, отыскав там нужную вещь, с радостным вскриком вытащила мешочек. Развязав тесемки, осторожно вытащила длинную, похожую на украшение Делиаля тесемку, с привязанными к ней белесыми камешками. Это я в пику ему купила, а камешки под цвет своей короны и кольца выбрала. Осторожно распутала кожаную тесьму и повернулась к крайне заинтересованным моими действиями спутникам.

   Вот теперь вижу, что они все, наконец, поверили в реальность моих намерений и напряженно следили. Харель посерел от волнения, Мансель смотрел на меня с лихорадочно горящими глазами. Ксион осторожно спросил, обращаясь ко мне:

   - Алев, ты уверена, что это не помешает нам... Что магия светлых не навредит тебе?

   Замерев, я повернулась к Манселю и спросила, глядя ему в глаза.

   - Это безопасно для меня?

   - Да! Вам это не навредит.

   - А это не приведет меня к каким-либо обязательствам по отношению к Харелю, его клану или еще чему-нибудь?

   - Нет, Повелительница! Это... лишь ваша добрая воля и огромная милость к роду Эр Таре.

   Повернувшись к Ксиону, пожала плечами и попросила Хареля:

   - Ты такой высокий... Придется тебе встать на колени, чтобы я смогла заплести косу и шаури вставить.

   Харель буквально рухнул передо мной на колени, я поморщилась, представив каково его коленям.

   - Пока заплетаю, ничего говорить не надо?

   - Нет, просто представьте, что это шаури... живое и лиловое, и что он весь окутан им...

   - А ты откуда знаешь?

   Мансель помялся, а затем смущенно ответил:

   - Папа рассказывал, что он присутствовал на подобной церемонии. Великий Сиаларель своей милостью облагодетельствовал род Красных и рассказал тогда об этом моему отцу. Папа так же спрашивал Повелителя...

   Я улыбнулась и начала расплетать серебристые косы Хареля.

• Предыдущая
• 33/74
• Следующая