Там за облаками (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая

   Иногда оба ненадолго сбрасывали свои доспехи. Тогда им было удивительно хорошо вдвоём, легко и просто, счастливо. Они прятались от посторонних глаз. Но, странное дело, выбираясь куда-нибудь одни, близко друг к другу не подходили, довольствовались всего лишь комфортным обществом. Ни одной попытки обняться. Вероятно, боялись полностью раскрыться и натолкнуться на эгоистично-жестокий приём, на подавляющую неординарность поведения, боялись боли, которую причиняли сами себе и без того сверхдостаточно. Мучительное и блаженное общение. В такие прекрасные периоды Стас любил делать ей подарки. Самые неожиданные.

   Первый подарок случился на первом курсе, в конце необыкновенно тёплого сентября. Маша выскочила в холл, посмотреть номер аудитории на третью "пару", и обнаружила возле расписания Закревского. Как будто он её специально вызвал.

   - Что ты тут делаешь? - растерянно спросила она вместо приветствия. Внутри постепенно разгорался огонёк радости.

   - Тебя жду, - ослепил он её улыбкой.

   - А почему ты не в институте?

   - Шлангирую, - беспечно пояснил он. - День сегодня исключительный. Жаль на учёбу тратить.

   - А меня зачем ждёшь? - Маша вовремя вспомнила его любимую игру "притяну-оттолкну", насторожилась.

   - Хочу взять тебя с собой, поделиться хорошим днём.

   - Куда взять? Ты что? Я не собираюсь прогуливать. Мне учиться надо.

   - Успеешь учиться. Расслабься, Маня, и получи удовольствие. Без тебя всё равно отсюда не уйду. Так что собирайся, едем, такси ждёт.

   - Такси? Какое такси? - возмущалась она, пока Стас забирал из раздевалки её плащ, напяливал его на девушку. - Куда едем? Отстань, а?

   Сопротивлялась, отдавая дань приличиям, зная о бесполезности трепыханий. Стас всегда добивался, чего хотел. Не мытьём, так катаньем. Не хватало, чтоб через плечо перекинул и понёс вроде шашлычного барашка. С него станется.

   Такси действительно стояло во дворе, счётчик тикал. На заднем сидении, куда Стас запихнул Машу, лежал букет хризантем. Сам Закревский расположился рядом с водителем, повернул голову к девушке и скомандовал:

   - Возьми цветы в руки, Маня, вцепись покрепче и не отпускай до самого дома, дома поставишь в вазу, поскольку цветы тебе.

   Маша послушно переложила цветы себе на колени.

   - Куда мы едем, Стас?

   - В ресторан, обедать. Время подходит, - коротко информировал он и менторским тоном добавил, - Питаться надо правильно, главное, вовремя.

   Маша, поражённая, захлопнула рот. В ресторане ей бывать не доводилось. В кафе-то ещё ни разу не заглядывала. Обычно столовками разными пробавлялась.

   Потом, со временем, она привыкла. Стас любил рестораны. Чаще всего они ходили в заведения на улице Горького. Маше нравился "Марс" с его строгостью и сдержанностью, Закревский предпочитал "Охотничий", но туда направлялся исключительно в мужском обществе, без женщин. Спецом на жульены. Всю компанию, как правило, водил в кафе. Если днём, то в "Космос", в "Белый медведь", по вечерам в "Север", в "Молодёжное", в "Синюю птицу" или в "Палангу". Однажды устроили набег на "Пекин", о чём долго не могли забыть, давились смехом. Но тогда он повёз её в "Огни Москвы", потребовал столик на воздухе, и Маша, пока им сервировали на открытой галерее, с замиранием сердца смотрела с последнего этажа гостиницы "Москва" на крыши города, на кажущиеся из-за высоты маленькими улицы, по которым бежали игрушечные машины и троллейбусы, а люди вовсе представлялись муравьиным потоком.

   Крахмальная скатерть, блестящие приборы, ваза, принесённая официантом для её цветов, рубиновое вино в бокалах - всё казалось Маше нереальным, всё туманило голову. Она терялась от смущения и расширенными глазами взирала на Стаса. Он, небрежно орудуя ножом и вилкой, говорил без умолку. Она слушала, пытаясь затуманенными мозгами отслеживать те идеи, которые он развивал. Отмалчивалась, пока речь не зашла о них двоих.

   - Мы с тобой, Маня, люди особенные, неординарные, непохожие на других. Таких во все времена мало, - Стас отпил вина, промокнул губы салфеткой.

   - Грубо льстишь, Стас. Меня-то хоть не забалтывай. Или тебе Татьяны недостаточно?

   - Отнюдь. Никакой лести. Одна констатация существующего факта, - он пропустил замечание о Татьяне мимо ушей намеренно. Чувства Ярошевич периодически его утомляли.

   - Ну, себя, любимого, ты никогда не обидишь, а я по какому случаю к лику святых причислена? - Маша ненароком уронила на пол вилку и старалась отвлечь внимание Стаса от своего промаха. Ей было невероятно стыдно. Она носком туфельки доставала вилку из-под стола, вилка упрямилась, хулиганила. Подскочил официант, нагнулся, выдернул вилку, зацепившуюся в процессе борьбы с туфелькой за каблук. Быстро переменил Маше прибор. Стас снисходительно и ласково усмехался. Отлично видел вилочную эпопею, она его позабавила.

   - Мы с тобой действительно похожи. Ты не заметила?

   - Оба самовлюблённые эгоисты?

   - Фу, как грубо, Маня. И не притворяйся, что не понимаешь меня. Отлично понимаешь.

   - Не уверена. Но если ты считаешь, что мы похожи с тобой и не похожи на остальных, - Маша вдруг решила обратиться к нему с просьбой, с которой давно хотела подъехать, но не знала, как, - можно, я буду называть тебя Славиком? Так ведь тебя никто не называет, верно?

   Стас растерялся. Он явно клонил в несколько иную сторону и не ожидал от Маши резкого поворота курса. Придя в себя, проворчал:

   - Нашла Славика. Какой я тебе Славик? Это для малыша хорошо, не для двухметровой дубины. Развели с Танькой уси-пуси: Шурик, Лёлек, Болек. Теперь ещё и Славик. Уволь, дорогая.

   - А просто Славой можно? Имя знаковое, говорящее. Разрешаешь?

   Стас несколько мгновений обдумывал. Заем вальяжно откинулся на стул и барственным тоном изрёк:

   - Разрешаю. Пользуйся хорошим днём и моим расположением. Но только тебе разрешаю, так всех и предупреди, особливо Татьяну.

   С той минуты он стал для неё Славкой, и больше никогда она не называла его Стасом, даже мысленно.

   Из ресторана они на такси поехали кататься по Москве. Шофёр нарезал кругов пять в историческом центре и обернулся к Славке:

   - Дальше куда ехать?

   Закревский, на сей раз устроившийся на заднем сидении рядом с Машей, державший её за руку и увлечённый разговором одновременно ни о чём и обо всём на свете, отстранённо спросил:

   - А где мы?

   - На набережной, - недовольно ответил шофёр. Пассажиры-юнцы, по всему, совершенно влюблённые, не нравились ему отчего-то.

   - Ну и езжайте вдоль набережной, - не глядя на сердитого дядю, сказал Славка.

   - В какую сторону?

   - В какую вам больше нравится.

   Сердитый дядя отвёз их к чёрту на куличики, туда, где закончилась одетая в камень набережная. И отказался везти назад, в центр.

   - Расплачивайтесь и выходите, не повезу, - зарычал он в ответ на просьбу Маши. Она чуть не плакала. Славка подмигнул ей одобряюще, расплатился по счётчику, из вредности словно забыв про чаевые, вышел сами и извлёк из машины её. Такси моментально рвануло с места.

   - Вот гад! - выдохнула Маша вслед. Она стояла на сырой глинистой земле, вокруг валялись ломаные доски, битые кирпичи, ржавая арматура. И только кромка невысокого берега радовала зелёной травкой. Между девушкой и тем местом, где начинался асфальтовый тротуар, раскинулась гигантская лужа, заполненная жидкой грязью - не перескочить.

   - Не переживай, Мань, что-нибудь придумаем. Я ему, правда, все деньги отдал, до копейки, - хохотнул Славка. Маша порылась в карманах плаща, побренчала монетками.

   - У меня копеек двадцать пять найдётся. На метро и автобус хватит. Только до метро ещё добраться надо. Вот куда теперь идти?

   - Доберёмся, - обнадёживающе пообещал Славка. - Пойдём в ту сторону, откуда приехали.

• Предыдущая
• 12/41
• Следующая