1356 (ЛП) (др.перевод) - Корнуэлл Бернард - Страница 73

• Предыдущая
• 73/94
• Следующая

- Мы удержим брод, - ответил Томас.

- И я попрошу отца Ричарда прийти сюда до зари, - сказал сир Реджинальд, направляясь обратно к лошади.

- Отца Ричарда?

Заскрипела кожа, когда сир Реджинальд забирался в седло.

- Это один из капелланов графа Уорика. Ты ведь хочешь прослушать мессу?

- Если будет битва, то да, - ответил Томас, а потом помог сиру Реджинальду со стременами. - А по-твоему, что произойдет утром?

Лошадь сира Реджинальда топталась на дороге. Седок находился в глубокой тени на фоне черного неба.

- По-моему, мы капитулируем, - сухо ответил сир Реджинальд. - Да поможет мне Бог, но именно так я считаю, - он развернул коня и направился к холму.

- Ты можешь разглядеть дорогу, сир Реджинальд? - спросил Томас.

- Лошадь может. Хоть у одного из нас должна быть толика здравого смысла, - он цокнул языком, и лошадь ускорила шаг.

Казалось, что ночь никогда не кончится. Стояла полная темнота, а с ней пришло чувство уныния, которое обычно возникает в такие ночи. У неглубокого брода шумела река.

- Тебе нужно попытаться поспать, - сказала Женевьева, удивив Томаса. Она перешла через брод, чтобы присоединиться к нему на северном берегу.

- Тебе тоже.

Я принесла тебе это.

Томас взял из ее рук лук и ощутил его знакомую тяжесть. Тисовый лук высотой с человеческий рост, прямой как стрела и утолщающийся к середине. Он ощутил, какая гладкая у него поверхность.

- Ты натерла его? - спросил Томас.

- Сэм дал мне остатки своего ланолина.

Томас провел рукой по луку. В центре, где покоилась стрела до того, как тетива посылала ее в смертоносный полет, он ощутил маленькую серебряную пластину. На ней было выгравировано странное животное, держащее кубок - эмблема обесчещенной семьи Вексий, его семьи. Накажет ли его Господь за то, что бросил Грааль в холодные морские воды?

- Должно быть, ты замерзла, - произнес он.

- Я подняла юбку, - ответила она, - а брод неглубок, - она села рядом и положила голову ему на плечо. Некоторое время оба молчали, просто устремив взор в темноту. - Так что же произойдет завтра? - спросила она.

- Уже сегодня, - уныло произнес Томас. - И это зависит от французов. Либо они примут предложение церкви, либо решат, что им лучше победить нас в битве. А если они примут предложение, мы поскачем на юг.

Он не сказал ей, что его имя в списке тех, кого заберут в качестве заложников.

- Убедись, что лошади оседланы. Кин тебе поможет. Они должны быть готовы до рассвета. И если услышишь семь звуков горна, значит, мы отправляемся. Поедем быстро.

Он почувствовал, что она кивнула.

- А если горн не протрубит? - спросила она.

- Тогда французы придут убивать нас.

- Сколько их?

Томас пожал плечами.

- Сир Реджинальд считает, что у них около десяти тысяч человек. Точно никто не знает. Может, больше, может, меньше. Много.

- А у нас?

- Две тысячи лучников и четыре тысячи латников.

Женевьева замолчала, и он предположил, что она размышляет о неравной численности армий.

- Бертийя молится, - произнесла она.

- Полагаю, многие сейчас молятся.

- Она стоит на коленях у креста, - сказала Женевьева.

- У креста?

- Позади дома, у перекрестка, есть распятие. Она говорит, что останется там на всю ночь и будет молиться, чтобы ее муж умер. Как думаешь, Господь прислушивается к молитвам вроде этой?

- А ты как думаешь?

- Я думаю, что Бог от нас устал.

- Лабруйяд не будет драться в первых рядах, - сказал Томас. - Он сделает так, чтобы впереди были другие. А если дела пойдут плохо, то просто сдастся.

Он слишком богат, чтобы быть убитым, - он погладил ее лицо, ощутив кожаную повязку, закрывающую поврежденный глаз. Она ослепла на этот глаз, ставший молочно-белым. Томас сказал, что это ее не портит, и действительно в это верил, но она не верила. Он прижал ее к себе.

- Хотела бы я, чтобы ты был слишком богат, чтобы быть убитым, - произнесла она.

- Так и есть, - улыбнулся Томас. - Они могли бы назначить за меня целое состояние в качестве выкупа, но не станут.

- Кардинал?

- Он не прощает и не забывает. Хочет сжечь меня живьем.

Женевьева хотела сказать ему, чтобы был осторожен, но это была лишь пустая трата слов, как и молитвы Бертийи перед крестом у дороги.

- Что, по-твоему, произойдет? - спросила она вместо этого.

- Думаю, мы услышим, как горн протрубит семь раз, - ответил Томас.

А потом он поскачет на юг, как будто за ним гонятся все демоны ада.

Король Иоанн и два его сына встали на колени, чтобы получить гостию и приобщиться к телу Христову.

- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti, - нараспев произнес епископ Шалонский.

- И пусть Сен-Дени хранит тебя, оберегает и принесет победу, которую желает Господь.

- Аминь, - буркнул король.

Дофин принц Карл встал, подошел к окну и распахнул ставни.

- Еще темно, - произнес он.

- Это ненадолго, - сказал граф Дуглас. - Я слышу первых птиц.

- Позвольте мне вернуться к принцу, - заговорил кардинал Талейран из дальнего конца комнаты.

- С какой целью? - спросил король Иоанн, раздраженный тем, что кардинал не назвал его "сир" или " ваше величество".

- Чтобы предложить им перемирие, когда условия прояснились.

- Условия ясны, - ответил король, - и я не склонен их принимать.

- Вы предложили эти условия, сир, - с почтением указал Талейран.

- И они слишком легко их приняли. Что означает, что они напуганы. Что у них есть причины испугаться.

- Со всем уважением, сир, - вмешался маршал Арнуль д'Одрам. В свои пятьдесят он был умудрен в боях и опасался лучников вражеской армии.

- Каждый день, что они задерживаются на том холме, ослабляет их. Каждый день увеличивает их страх.

- Сейчас они испуганы и слабы, - сказал Жан де Клермон, второй маршал французской армии. - Они овцы на заклание, - он презрительно ухмыльнулся другому маршалу. - Ты просто их боишься.

- Если мы будем драться, - заявил д'Одрам, ты будешь смотреть в зад моей лошади.

- Хватит! - огрызнулся король Иоанн. Люди боялись его взрывного характера и замолчали. Король нахмурился, поглядев на слугу, несущего в руках кипу жиппонов. - Сколько?

- Семнадцать, сир.

- Отдай их воинам из ордена Звезды, - он повернулся и посмотрел в окно, на востоке пробивались первые бледные лучи света. Король уже надел голубой жиппон, декорированный золотыми лилиями, а те семнадцать, что нес слуга, были в точности такими же.

Если битва состоится, то пусть враг запутается в поисках короля, а воины ордена Звезды были в числе величайших воинов Франции.

Этот рыцарский орден учредил сам король Иоанн в качестве ответа английскому ордену Подвязки, и сегодня рыцари Звезды защитят своего монарха.

- Если англичане настолько глупы, чтобы согласиться провести еще несколько дней на холме, пусть будет так, - сказал он Талейрану.

- Так могу я продлить перемирие? - спросил кардинал.

- Посмотрим, что они скажут, - ответил король и сделал Талейрану знак удалиться. - Если они попросят дать им время, - сказал он оставшимся в комнате, - это будет означать, что они напуганы.

- Испуганных людей легко разбить, - заметил маршал Клермон.

- О, мы разобьем их, - отозвался король Иоанн, и его снова охватил прилив нервозности из-за решения, которое предстояло принять.

- Так мы будем драться, сир? - спросил лорд Дуглас. Он запутался, хочет ли король сражаться или продлить перемирие.

Все находящиеся в комнате не спали полночи, потому что оруженосцы одевали их в кожу, кольчуги и сталь, а теперь король снова заигрывал с идеей перемирия?

Король нахмурился, услышав вопрос. Он помедлил. Заерзал, почесал нос, а потом неохотно кивнул:

- Мы будем драться.

- Благодарение Господу, - пробормотал Клермон.

Лорд Дуглас упал на одно колено.

- Тогда с вашего разрешение, сир, я поскачу вместе с маршалом д'Одрамом.

• Предыдущая
• 73/94
• Следующая