Замуж с осложнениями - Жукова Юлия Борисовна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/85
- Следующая
В следующий раз отлипаю от компа, когда просыпается Азамат. И обнаруживаю, между прочим, что у меня затекла шея. Ого, а время-то восемь вечера! Однако давно я до Сети не дорывалась, так ведь и заночевать могла.
Азамат ворочается и потягивается с очень довольным видом, и тут замечает меня. Видимо, он успел забыть о нашем договоре.
— Я думал, вы уйдете, — говорит сиплым спросонок голосом.
— Почему же? Я ведь сказала, что останусь.
— Ну… не так долго, сейчас ведь уже вечер.
— А я тут зачиталась, — машу рукой в сторону бука, — не заметила, сколько времени прошло.
В полутьме мне кажется, что капитан улыбнулся шире, чем обычно.
— А говорили, вам там нечего делать.
— Делать-то нечего, бездельничать есть чего, — ухмыляюсь. — Мы можем еще успеть на ужин.
— Ах да, действительно, ужин! — Капитан приподнимается на локте, чтобы взглянуть на часы, стоящие под таким углом, что ниоткуда толком не видно. Мне, после того как я ворочала эту тушу, просто удивительно, как он легко двигается. — Ну пойдемте, пойдемте.
Когда являемся на ужин, все как-то нехорошо оборачиваются. То ли мы слишком близко друг к другу, то ли слишком довольные… Не знаю. Но хорошо, что Алтонгирела в кухне нет.
Кстати, надо проведать пациентов. Прямо после ужина отправляюсь сначала к Гонду — благо ему как раз понесли еду. Все-таки Азамат его голодом не морит. У него все по-прежнему, ничего не болит, и с наказанием своим он свыкся. После него иду к Эцагану. Уже у самой двери едва не сталкиваюсь с Алтонгирелом, который как раз выскочил в коридор и понесся в сторону кухни так быстро, что волосы развеваются.
Стучусь и захожу. Эцаган сидит на кровати с бодрым видом и подозрительно красными губами. Это, кстати, очень хорошо. Это значит, что они не поругались из-за Эцагановой выходки. А то еще не хватало, чтобы у Алтонгирела начались проблемы в личной жизни, он же мне тогда покоя вообще не даст.
— Хорошо выглядишь, — говорю. — Как жизнь?
— Терпимо, — ухмыляется.
— Алтонгирела есть отправил? — спрашиваю одобрительно, пока проверяю пульс. Пожалуй, кровообращение восстановлено, новую капельницу ставить не буду, только антибиотиков еще вколю.
— Вообще-то мне принести, хотя я надеюсь, что он тоже что-нибудь съест.
Я делаю страшные глаза.
— Ты чего, тебе рано есть! У тебя еще кишки не срослись.
— Но ведь хочется, — жалобно скулит Эцаган.
Какой он все-таки еще маленький!
— Я тебе сейчас сахара в кровь загоню, от голода не помрешь. А есть тебе нельзя.
— Ну хоть чуть-чуть…
Странно, после таких травм обычно аппетит долго не появляется. Уж никак не раньше, чем кишечник заживет. Посмотреть, что ли, на него.
— Давай-ка я гляну, — говорю, берясь за сканер.
Эцаган с интересом рассматривает свой заклеенный живот. Пластыря тоже не видел?
А вот тут уже кое-что, чего я не видела… чтобы ткани настольковосстановились за какие-то двенадцать часов?! Не может быть! Если только предположить, что у муданжцев регенерация идет быстрее, чем у нас… вон Азамат и спит мало. Хм…
— Если палец порежешь, насколько быстро заживает? — спрашиваю для проверки.
— Ну за пару часов, наверное, а что?
— Так, чтобы совсем следа не осталось?
— Без следа за день.
Задумываюсь, барабаню пальцами по одеялу. Ну ладно, видимо, и правда быстрее восстанавливаются. Теперь я об этом аккуратно помолчу, а потом мы с одной надежной подругой из центра генетических исследований получим нобелевку.
— Разрешаю попить бульона. И не надейся, я тут буду стоять и прослежу, чтобы ты больше ничего не съел.
— Ура! — Эцаган делает рукой какой-то жест, видимо означающий победу. Внезапно он хмурится. — Ой, а можно вас попросить, пока Алтонгирела нет, посмотреть, что у меня там на лбу?
— Ты хочешь сам посмотреть или чтобы я посмотрела? — криво ухмыляюсь.
— Ну… я просто хочу знать, как буду выглядеть, до того, как он увидит…
Взгляд его становится весьма тоскливым. Ох уж мне эти эстеты.
— Эцаган, я думаю, уж раз он до сих пор сидит у твоей постели как пришитый…
— Да, я знаю, что он меня не бросит! — выпаливает Эцаган раздраженно. Видимо, я сегодня не первая явилась с умными мыслями. Или Алтонгирел его сам задолбал уверениями. — Я просто хочу знать, что там.
Ладно, в конце концов, можно и показать. С такой-то регенерацией там уже должно быть нестрашно. Поливаю пластырь перекисью — этот, хирургический, от нее сразу теряет липкость. Собственно, все совсем здорово: на месте лазерного ранения еле заметная блестящая полоска, и больше ничего. Моя машинка да их регенерация — вот он, рецепт чуда.
Эцаган замечает мое обалделое выражение и кидается к зеркалу, которое, к счастью, просто по другую сторону кровати.
— Руками не трогай, — говорю.
Все-таки кожа нежная еще, не стоит. Вижу в зеркале счастливую физиономию пациента: вот она, вечная награда за труды. Впрочем, от денег я тоже не откажусь. Да ладно, едой и транспортировкой откупились.
И тут, конечно, для пущего драматического эффекта входит Алтонгирел с сервировочным столиком. Пока длится немая сцена, я успеваю откатить столик в сторону, чтобы не свалили, и выскочить из каюты в коридор. Общение пациента с семьей наблюдать не нанималась.
Стою, жду, пока наобщаются, чтобы проследить за кормлением. В конце коридора нарисовываются Азамат с Тирбишем. Заметив меня, ускоряют шаг.
— Что-то случилось? — спрашивает Азамат озабоченно.
— Да нет, просто жду, когда эти двое там внутри смогут воспринимать информацию.
Тирбиш осторожно заглядывает в щелку.
— Ух ты… у-у-ух ты…
— Что, уже секс? — спрашиваю настороженно. С этим пока все же лучше погодить.
— Не-эт, — хихикает, — но прикольно.
Азамат складывает руки на груди и вперяет в меня якобы укоряющий взгляд. Я усмехаюсь, но молчу, как партизан.
— О, — говорит Тирбиш. — Можем входить.
Они входят, и я следом. Наши голубки слегка раскраснелись, но оба совершенно счастливы, удивительно, что нас заметили.
— Ого, — поражается Тирбиш. — Вообще ни следочка! Вот это я понимаю, крутые земляне!
Азамат некоторое время просто стоит у двери, качая головой, потом слегка улыбается и говорит:
— Тебе невероятно повезло.
— Знаю! — радостно отвечает Эцаган. — Госпожа Лиза, я ваш вечный должник!
Закатываю глаза в лучших традициях Алтонгирела. Хорошо хоть сказал он это весело, а то меня бы замутило.
— Ты, — говорю, — давай пей свой бульон, пока не остыл, а то щас еще одну капельницу получишь.
Алтонгирел быстро подвигает ему столик и даже полотенчико подкладывает в качестве нагрудника. Полюбовавшись, как Эцаган лопает бульон, духовник оборачивается ко мне.
— Лиза, я…
— Ты сейчас же пойдешь спать, — говорю веско, для убедительности хлопаю его по плечу. — Разрешаю перед этим тоже принять бульончику. Но потом в койку немедленно.
Ага, попытка построить резко возвращает ему привычные манеры.
— Ничего подобного, я останусь здесь и…
— Ой, Лиза, уложите хоть вы его! — подает голос Эцаган. — Мне уже смотреть страшно, но он не слушается!
— Я лучше знаю, где мне надо быть и когда спать! — огрызается Алтонгирел.
О да, как мне его не хватало! Азамат у него за спиной демонстративно хватается за голову. Ну ладно, сейчас обеспечим. Капитан хоть посмотрит, чем я ему угрожала. А Алтонгирелу как раз будет по заслугам.
Сделав вид, что отступилась, отыскиваю в своем медицинском мешке пузырек с сильным снотворным в растворе и новый шприц. Нахально пользуюсь тем, что Алтонгирел понятия не имеет, что все это такое и как оно работает. Потом как бы прохожу мимо него в сторону Эцагана, но по дороге всаживаю духовнику шприц в плечо.
Он только и успевает что вскрикнуть: «Э!» — а потом глазки затуманиваются.
— Азамат! — говорю. — Лови!
И Алтонгирел картинно падает, проваливаясь в сон.
Ошарашенный Азамат подхватывает заснувшего на лету духовника под мышки, и они с не менее ошарашенным Тирбишем выносят его прочь. Эцаган провожает их взглядом, застыв с пиалой у рта.
- Предыдущая
- 25/85
- Следующая