Замуж с осложнениями - Жукова Юлия Борисовна - Страница 47

• Предыдущая
• 47/85
• Следующая

После развлечений все-таки идем завтракать. Не знаю уж, смутили мы кого-то своим взрывом страсти в машине с незатемненными окнами или нет. Я лично считаю, что если человеку на автостоянке около супермаркета делать больше нечего, как в чужие машины заглядывать, то это его проблемы, а не мои.

Азамат ест так, как будто неделю маковой росинки во рту не было. На мое хихиканье по этому поводу он только ухмыляется:

— Я всегда много ем, когда доволен жизнью. А когда грустно, ведь вкуса не чувствуется, правда же?

Никогда об этом не задумывалась, теперь пытаюсь прикинуть.

— У меня скорее наоборот, когда грустно — хоть вкусной еде можно порадоваться.

— Молодец, правильно, сам всегда ищу хорошие стороны во всякой дряни, потому и жив до сих пор, — тараторит он, наворачивая фаршированных мидий. — Кстати, раз уж мы летим на Муданг, то имеет смысл подвезти наших бывших коллег. В качестве пассажиров, конечно.

А, так Гонд и Эцаган вернутся на борт?…И Алтонгирел.

Азамат следит за тем, как у меня меняется выражение лица в соответствии с мыслями, и начинает хохотать.

— Лиза, ну не переживай ты так. Алтонгирел с тобой примирился, он больше не будет строить козни.

— Еще бы я с ним примирилась, совсем было бы хорошо.

Азамат некоторое время сосредоточенно жует и только мотает головой.

— Понимаешь, Алтонгирел сам себя подставил, — говорит наконец. — Когда мы прилетим на Муданг, он должен будет представить нас Старейшинам и рассказать, из каких соображений решил, что мы хорошая пара. И если он расскажет неубедительно, его учитель будет очень недоволен. Так что Алтонгирелу теперь жизненно необходимо, чтобы у нас все было хорошо. Он больше не будет пытаться нас поссорить.

Я закатываю глаза.

— Если он примется устраивать нашу личную жизнь с тем же рвением, с каким до сих пор расстраивал, то, боюсь, брак будет весьма недолговечным.

Азамат собирался как раз перейти к следующей мидии, но вместо этого теперь угрюмо утыкается в тарелку. Я легонько пинаю его под столом:

— Не грузись, это я так шучу. Ты же не будешь спорить, что до сих пор у него с нами все время получается наоборот?

— Это да, — соглашается Азамат и углубляется в еду.

Я считаю это хорошим признаком и, успокоенная, вгрызаюсь в тост. Как я, оказывается, соскучилась по хлебу! А думала, совсем его не ем…

— У нас сегодня вечером еще одно мероприятие, — внезапно тихо говорит Азамат. — Встреча с другими… нашими…

— Тайная? — шепотом спрашиваю я.

— Не совсем, но… чужих нам там не нужно. Я бы очень хотел, чтобы ты пошла со мной.

Мне нравится это не сильно завуалированное принятие в «свои».

— Пойду, конечно, — охотно киваю. — А что там будет?

— Ну сначала мне с другими капитанами надо поговорить, заодно, думаю, удастся продать захваченный корабль. Нам-то он не нужен, но вот некоторые копают под джингошей…

Подобные разговоры всегда заставляют меня осматриваться. Мы сидим в уютной забегаловке с закосом под средневековую таверну, столики отделены друг от друга довольно высокими деревянными перегородками. Когда заходили, тут почти никого не было, но…

— Не волнуйся, сюда посторонних не пускают, — подмигивает Азамат. — Хозяйкина бабка была из первых сбежавших с планеты после завоевания.

Киваю.

— А если продадим, из этих денег Эцаган с Гондом что-нибудь увидят?

— Конечно. — Азамат сдвигает брови. — Собственно, все, за вычетом того, что они съедят на обратном пути. А что?

— Так, просто интересно… — пожимаю плечами. Чувствую, кто-то не любит, когда женщина лезет в его дела. Ну милый, если б я вела себя, как у вас принято, черта с два бы я за тебя вышла, не так ли? — Так что там дальше будет на этой вашей посиделке?

— Ну так… музыка, игры… там можно много приятного народа встретить. В общем, праздник по сути.

— Хм… — О чем-то мне напоминает слово «праздник»… А! — Слушай, а туда надо эту хреновину платиновую надевать?

Азамат широко открывает глаза.

— Ты еще про нее помнишь?

— Конечно, она у меня так и висит на спинке кровати. Так как, надо?

— Можешь не надевать, — говорит он после мгновенной паузы. Кажется, кто-то идет на уступки.

— То есть по-хорошему надо? — уточняю. Он мнется. — Ну ты наденешь?

— Да, но тебя никто заставлять не будет. Я понимаю, что тебе тяжело. Ты такая тоненькая, легкая, естественно…

Положим, не такая уж я эфемерная, а на Тирбишевых харчах еще и поднабрала. Страшно подумать, на что похожи эти их бабы. Но проблемы это не отменяет.

— Может, я надену ненадолго, а потом потихоньку сниму? — предлагаю. — Если за столом будем сидеть, то все равно не видно, она же длинная.

— Хорошо, — охотно кивает Азамат. — Если тебе не трудно, то это прекрасная идея.

Так, этот вопрос решили. Дальше.

— А что мне надеть из одежды?

— Это уж тебе виднее, — теряется Азамат.

— Да я вот думаю, что лучше — подчеркнуть, что я с Земли, или надеть одно из тех шикарных платьев, которые ты подарил? Тебе что будет приятнее?

Он смотрит на меня с почти нездоровой признательностью, и я глажу его по руке, испачканной в масляном соусе. Руки-то и помыть можно, а мне надо сейчас же, сию секунду всеми возможными средствами показать, как мне хочется сделать ему приятное.

— Надень синее платье, — говорит он. — Тогда все сразу заметят твои земные глаза.

Удивительно, как он умудряется произнести слово «земные», как будто оно значит «небесные».

Потом мы идем на почту отправить маменьке цветочки и камушки. Почта тут прогрессивная, пространственно-временная. То есть по сути тот же туннель, как те, через которые летают корабли, только тут сквозь него проходит просто контейнер на рельсах. Азамат говорит, что и на Муданге есть такие туннели, но естественного происхождения и очень неустойчивые. Не очень ценные вещи отправлять можно, а вот людям лучше не соваться, порубит в капусту.

Азамат отвозит меня «домой», то есть на корабль (причем, залезая в машину, мы оба хихикаем, как подростки), выгружает мою посуду и бытовую технику, а потом извиняется, что вынужден укатить «по делам». Ладно, я поняла, что меня это не касается.

Я чапаю к себе в каюту, но по пути налетаю на лазурную парочку.

— Рада вас видеть снова на борту, — легко улыбаюсь Эцагану, а потом старательно растягиваю улыбку и на Алтонгирела тоже.

Эцаган ощеривает ровные белые зубы:

— Спасибо, Лиза! Я так рад, что можно на родном корабле долететь домой!

У духовника, естественно, энтузиазма поменьше.

— Конечно, — говорит он иронично, — это чисто ее заслуга. Наша леди так хочет избавиться от мужа, что готова для этого лететь хоть на край Вселенной.

У меня руки сами сжимаются в кулаки, вот честно. Я думала, это просто фигура речи.

— Все не можешь придумать, как перед учителем будешь оправдываться? — спрашиваю сладенько. — Бе-э-эдный.

Дразню его, а сама думаю: вот ведь наговорит всей этой чуши Азамату… Хотя тот и сам себе страшилок напридумать горазд.

Алтонгирел полностью разделяет мою неприязнь.

— Вам нечего ловить на Муданге, — говорит он глухо.

— Лучше бы подсказал что-нибудь дельное, как Старейшин убедить, — кривлюсь я. Духовник закатывает глаза:

— Если бы я видел хоть малейший шанс женить Азамата по-настоящему, я бы сделал для этого все! Но это не-ре-аль-но!

— Спасибо за поддержку. Ну ладно, хотя бы суперпапаше нос укорочу.

Алтонгирела передергивает.

— Он не из тех, кто легко ломается под пыткой.

Эцаган откашливается.

— Это ничего, что я тут стою?

— Ничего, солнце. — Я пользуюсь поводом прекратить бессмысленное препирательство. — Привыкай, у нас тут все время такая дружеская атмосфера.

Делаю им ручкой и смываюсь.

Мне, между прочим, есть чем заняться. Надо перенюхать все духи и выбрать что-то на вечер. Потому что, я так подозреваю, лучше выставить напоказ как можно больше дорогого хлама, если я не хочу подводить Азамата перед его согражданами. Может быть, стоило оставить хоть пару украшений — не для себя, а для понта.

• Предыдущая
• 47/85
• Следующая