Сами мы не местные - Жукова Юлия Борисовна - Страница 45

• Предыдущая
• 45/84
• Следующая

Следующие несколько дней мы в основном сидим дома и приходим в себя. С Орла сообщили, что дерево они разломали и как следует промыли из шланга, так что, надо надеяться, дух уплыл в море. Я пошарила в Сети на предмет того, как сочетается беременность с пространственно-временными прыжками. Оказалось, что ей это параллельно. Просто считаем, как будто той недели и не было.

Азамат, конечно, трясется надо мной как никогда. С учетом того что целитель вернулся и пациентов у меня снова убавилось, мы почти все время проводим вместе. Только рано утром, пока я еще сплю, он решается отлучиться погонять своих вояк. А так, даже когда у меня собирается клуб, он пристраивается в уголке что-нибудь мастерить. Сделал мне три бормол – змею, сундучок и крокодила. То есть мудрость, безопасность и забота о детях. Оказывается, муданжские крокодилы широко известны как любящие родители.

Старейшина Никогда-не-выговорю с нами сегодня пообщался – сначала со мной, потом с Азаматом. Спрашивал меня, как проходит беременность и сколько у Азамата зубов мудрости. Я сообщила, что три, и осторожно поинтересовалась, зачем Старейшине такая информация. Он ответил, цитирую: «Это информация о тебе». Я немедленно стала выяснять, может, муданжцы все-таки целуются взасос? Старейшина поморщился и расспросил меня про Азамата подробнее: любимый цвет, любимые и нелюбимые блюда, история семьи, история жизни… В истории семьи я жутко плавала, ибо дальше родителей знаю только, что дед смастерил лыжи. Потом Старейшина стал расспрашивать то же самое про меня. В общем, вышла я от него в некотором недоумении и отупении и пошла в «Лесной демон» ждать, пока Азамат отмучается. Его отпустили быстрее.

– По-моему, Старейшина остался нами доволен, – говорит Азамат, приземляясь на подушки по другую сторону стола. На его лице светится облегчение, что я здесь и не пропала, пока он беседовал с духовником.

– А тебя он тоже допрашивал?

– А как же. Когда меняешь духовника, всегда так расспрашивают. Тем более нас двое. Он хотел понять, насколько мы друг друга знаем.

– А-а… Ой, слушай, я про твою семью мало чего могла сказать. Это ничего?

Азамат смеется.

– Я думаю, он был поражен, как много ты знаешь о моей семье. Ты даже видела обоих моих родителей и представляешь себе, что они за люди. А ты вот лучше скажи, какой у тебя любимый цвет? Я как-то не заметил никаких предпочтений.

– А их и нет. Я серый не люблю, а остальные прекрасны.

Он кивает.

– Я что-то в этом роде и сказал. А еще я не совсем понял, как у вас устроено образование. Как ты училась?

– Ну мы с семи до двенадцати лет ходим в школу, там учимся читать, писать, считать, водить машину, знать свои права, оказывать первую помощь, еще учим всеобщий и карту космоса – где какие народы живут, где чего добывается… И много занимаемся спортом. А потом выбираем специальность, и дальше уже по специальности кто сколько лет. Я шесть лет училась, потом еще три года работала под надзором, а потом получила квалификацию и стала работать сама. Ну еще два года посещала вечерний колледж для работы в космосе, там же и ваш язык выучила.

– Плотный у вас график. У нас-то дети до двенадцати по большей части дурака валяют, только самые сознательные чему-то учатся.

– Да у нас тоже можно было бы половину разогнать… Но это все обязательно, иначе не дадут сертификат гражданина Земли. Так что, если тебе когда-нибудь приспичит переехать на Землю, придется сдавать экзамены. Впрочем, не думаю, что тебе это будет трудно, – усмехаюсь я.

Тут у него звонит телефон. Насколько я понимаю из его ответов, это строители, которым на Доле надоело сидеть без указаний две недели. Азамат отвечает невнятно и расплывчато, дескать, он не знает, когда сможет приехать.

– Да слетал бы завтра, – говорю. – Че ты им за сидение на заднице деньги платишь? Никуда я не денусь, не переживай.

– А может, ты со мной?

– Так ты же хотел меня уже в доделанный дом привести. Да и на лошади можешь там покататься, мне-то сейчас нельзя, даже если захочу. Тем более у меня завтра в клубе интересное будет, откладывать не хочется…

Интересное – это пошив халата. Мне страшно любопытно, как эта штука будет на Азамате смотреться.

Он мнется еще немного, но все-таки поддается на мои уговоры и обещает своим работягам завтра быть на месте.

А я пользуюсь этим случаем, чтобы совершить диверсию. С утра пораньше звоню Эцагану. Он с этими тренировками совсем жаворонком стал, хотя в норме любит поваляться.

– Ой, Лиза, здрасте! Что-то случилось?

– Нет. Слушай, ты не знаешь, кто такие Убуржгун и Онхновч?

– Знаю, они ходят на тренировки. Приятные такие мужики. А что, капитан вам их не представил? Они же вроде как тоже его друзья.

– Пока не представлял, но это сейчас неважно. Ты вот скажи, у тебя есть их контакты?

Контакты есть, и я их записываю.

– А зачем они вам, Лиза? – продолжает удивляться Эцаган.

– Попозже узнаешь. Ты сегодня свободен? Да? Тогда будь морально готов в районе обеда подойти к Старейшине Унгуцу. Я еще позвоню, пока.

Дальше я сажусь за бук, перекидываю на него запись с мобильника (который, к счастью, в целости приехал с Орла) и аккуратно вырезаю все имена. Потом звоню Унгуцу и договариваюсь зайти.

Унгуц встречает меня на пороге. Он все еще с палочкой, но уже бодро бегает.

– О, Лиза-хян! Давненько-давненько… Я уже слышал о твоих похождениях. Ты представляешь, Алтонгирел никому не позвонил и не сказал, что ты пропала. Мы тут и не знали… Он, видите ли, думал, что сам справится. А в итоге справилась ты, хе-хе.

В доме у него светло и чисто и пахнет свежим деревом. Над дверями висят венки из полевых цветов, которые тут не отличаются от садовых.

– Старейшина, – начинаю я, когда мы усаживаемся пить чай с медом. – У меня к вам небольшое дело.

Он заинтересованно склоняет голову набок.

– Вот вы, и Алтонгирел, и Арон, и многие другие люди хорошо относитесь к Азамату, так ведь?

– Конечно, – кивает он, дескать, само собой.

– Так вот. После возвращения на Муданг ему очень тяжело тут опять освоиться. Мне кажется, он не в своей тарелке. Тут ведь к нему совсем не так относятся, как среди наемников. Да и я сильно выделяюсь. Понимаете, я подумала, может быть, мы все вместе можем как-то облегчить ему… ну адаптацию, что ли…

– Хмм… – протягивает Старейшина. – Не совсем понимаю как, но… У тебя есть какие-то идеи?

– Есть. Но мне бы хотелось рассказать о них сразу всем, кого можно к этому подключить. Я бы не стала вас беспокоить, но, понимаете, я не всех их хорошо знаю, и мне будет трудно их собрать вместе. Поэтому я хотела вас попросить, может быть, вы им позвоните и попросите зайти к вам после обеда сегодня? Вам-то не откажут. Вот список людей с телефонами…

– Конечно, Лиза, для тебя – все что угодно! – улыбается он. – Старый Унгуц умеет быть благодарным!

Он тут же при мне всех и обзванивает, и все они, озадаченные, обещают зайти сразу после обеда…

Оставшееся до собрания время я провожу в «Щедром хозяине», обучая Ориву. Историю с Орла мы уже обсосали со всех сторон и теперь выясняем в подробностях, в каких тварях какие глисты живут и что надо делать, чтобы их не подцепить. А еще она вдруг осознала великий смысл диагностики. До сих пор ей казалось, что самое главное – знать, каклечатся все болезни. А тут вот поняла, что надо еще понять, что перед тобой. В общем, личностный рост во всей красе.

Ее я на свое мероприятие не зову. Не думаю, что от нее будет толк. Орива – хороший человек, но она из тех, кто старается не вмешиваться в чужие житейские неприятности. Она может помочь конкретно и материально, если попросят. Но мне нужно нечто иное.

Я заканчиваю обедать пораньше и быстренько добегаю до Унгуца, чтобы занять выгодное положение перед прибытием «фокус-группы». Старейшина прячет меня на кухне, а гостей аккумулирует в гостиной, как положено. Все они, ну или почти все, здесь уже были, потому что принимали участие в постройке дома.

• Предыдущая
• 45/84
• Следующая