Мать четырех ветров - Коростышевская Татьяна Георгиевна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая

Агнешка, вдруг вспомнившая о своих обязанностях, подошла ко мне:

— Ты не будешь возражать…

— Делайте все, что вам будет угодно, — раздраженно ответила я. — Любитесь, женитесь, размножайтесь! Совет да любовь!

— Я намеревалась помочь тебе со шкатулкой, — недоуменно пояснила водяница. — Князь думает, что в ней у тебя зеркало.

— Даже если так? Его сиятельство хочет поправить локоны?

Влад прислушивался к разговору, иронично приподняв бровь.

— Во дворец Акватико запрещено проносить зеркала, — терпеливо объясняла Агнешка, кажется, удивленная моим поведением. Я думала, ты об этом осведомлена. В конце концов, студентам читают ознакомительные лекции о других стихиях.

— Вы позволите? — Дракон, преодолев небольшое сопротивление, отобрал мою ношу. Зеркальце блеснуло в свете факелов, и мне показалось, что Иравари заполошно пытается набросить на себя какую-то завесу.

— Донья Брошкешевич, — медово проговорил князь, — не будете ли вы столь любезны показать нам дорогу? Мы с доньей Ягг последуем за вами в некотором отдалении. А зеркало… Что ж, мы у крыльца передадим его слугам.

Голубые глаза княжны затуманились, будто оконные стеклышки в мороз.

— Конечно, как вам будет угодно…

Наша небольшая процессия двинулась по ковровой дорожке.

— Почему именно вы сопровождаете нас? — светски спросила я, прикидывая, что никакого морока натянуть на себя уже не успею, так страхолюдиной и прохожу. — Неужели у Дракона нет других дел?

— О, это просто дань уважения сиятельному дону Акватико. — Влад нес шкатулку перед собой, будто позабыв захлопнуть крышку. — Являясь, как вы знаете, магом воды, я попросил убежища в своем стихийном доме. Так что, некоторым образом, вы, дорогая донья, находитесь в гостях и у меня.

Долгих десять шагов мы молчали, долгих десять ударов моего сердца.

— Я хотела попросить прощения.

— Не стоит, — прервал меня спутник. — Вы использовали меня. Не скрою, эта роль была для меня непривычна, но бесценный опыт, который я приобрел…

— Что значит — использовала? — шепотом воскликнула я. — Вы, человек, который всегда преследовал в наших отношениях только свои интересы, смеете меня в этом обвинять?

— Не обвинять, — блеснули зубы в злой усмешке. — Я смею выразить вам свое восхищение, Лутеция. На некоторое недолгое, но сладостное время я поверил в искренность ваших чувств и, представьте себе, действительно собирался похитить вас из Элории, презрев свои интересы. К счастью, мое ослепление не зашло далеко. Благодаря вам, любезная донья. Своим поведением вы недвусмысленно указали мне на мои заблуждения.

— Князь, вы дурак, — устало прошептала я.

— А вы интриганка.

— Один — один.

— Желаете отыграться?

К этому моменту мы уже подошли к колоннам крыльца. Агнешка беседовала с представительным мужчиной в серебристой ливрее.

— Игры кончились! — зашипела я. — Отдайте шкатулку!

Он попытался увести короб из-под моих рук; я сделала резкий шаг, крышка захлопнулась. Влад вскрикнул — кованый замочек прищемил подушечку пальца. Струйка крови потекла по полированному дереву. — Ну вот, теперь придется ее чистить, — раздраженно бросила я, передавая многострадальную шкатулку серебристоливрейному господину.

— Сохраните ее, уважаемый. Мне хотелось бы со временем получить ее назад.

Господин корректно пообещал проследить за сохранностью моих вещей. Дракон молчал, запеленывая палец в шелковый платок. Так тебе, злыдень, и надо!

Агнешка Брошкешевич, ляшская княжна, была кем угодно, только не дурочкой. И хотя ее голубые, как горные озера, очи и золотистые локоны ввели в заблуждение не одного благородного кабальеро, свои шаги стихийница умела рассчитывать с ювелирной точностью. Поэтому, когда во дворе Квадрилиума повстречала она таинственного незнакомца, бросающего страстные взгляды в сторону Лутеции Ягг, которая, кажется, вообще ничего вокруг себя не замечала, Агнешку осенило: вот он, шанс, как называют его галлы, — великолепная возможность быстро поправить свое положение. Еще в детстве, деля огромную сырую спальню Казимижского замка с шестью сестрами (ибо плодовитость князя Витольда уже вошла в народные предания наравне с его бедностью), Агнешка решила, что никогда не будет испытывать лишений. Ни за что, ни за какие коврижки. В славной блондинистой головке, в которую также с детства, наравне с точными науками, вбивались геральдические знания и генеалогия всех княжеских семей континента, за считаные секунды родился чудесный план. Инкогнито синеглазого кабальеро было раскрыто без труда. И Агнешка, приблизившись к мужчине, прошептала по-романски:

— Низкий поклон сиятельному Дракону.

Князь вздрогнул, на мгновение оторвав пылающий взор от бледной ветреницы, и приветливо улыбнулся.

— Мы знакомы?

— Не смею надеяться. — Знания романского ограничивались у Агнешки всего одной-двумя фразами, поэтому беседу она предпочла вести на элорийском. — Когда вы гостили в Казимижском замке, вряд ли обратили внимание на чумазую девчонку.

— Так вы одна из дочерей князя Витольда? — весело осведомился Дракон. Ноздри точеного носа дрогнули, как будто пытались уловить какой-то аромат. — Мэтресса воды? Не могу передать, как меня радует наша встреча, ваше высочество.

— Агнешка. Друзья называют меня так.

— Почту за честь, ваше высочество, — низко поклонился Дракон, но называть себя по имени не предложил.

Донья Брошкешевич облегченно вздохнула. Адюльтер в ее планы нисколько не входил, поэтому то, что валашский господарь несколько дистанцировался, ее обрадовало.

— Я не удержусь в седле без вашей помощи.

— Мы решим эту проблему, — улыбнулся князь.

Продолжить ему не дали — в разговор благоухающим вихрем ворвалась донья Бланка дель Соль.

— Почему ты не предупредил меня? Я была уверена, что ты на континенте! Влад! Как я рада нашей встрече!

Уголком глаза Агнешка заметила, как напряженно прислушивается к их разговору Лутеция. «Кажется, мне придется стать наперсницей влюбленных, — весело подумала княжна. — Любопытно, какая кошка между ними пробежала и почему они делают вид, что едва знакомы? Это какое-то представление для посторонних глаз? А остальные дамы? Ну, с Бланкой все как раз понятно — она была студенткой примерно в то же время, что и Влад Дракон, так что отношения их должны связывать самые дружеские. А вот интерес Эмелины надо пресечь в зародыше. Эта вершина ей не по силам».

Бланка вырвала у князя обещание скорейшего свидания и удалилась. Эмелина, взволнованно дыша, осталась у подъезда, провожая портшез и двух всадников завистливым взглядом. Агнешка, сидящая в седле перед Владом, рассеянно помахала ей рукой.

— Я приглашена ко двору Акватико в качестве одного из магов, — сделала первый ход ляшская княжна.

— Мои поздравления. Для юной девы это немалая удача. Большой шаг во взрослую жизнь.

— Вы действительно так думаете? — иронично переспросила Агнешка. — Девушка, да еще иностранка, среди элорийских аристократов может добиться большего?

Влад не ответил. Рассмотреть выражение его лица не представлялось возможным, поэтому княжна тоже замолчала.

Свою будущность, несмотря на браваду в разговорах с другими студентками, она прекрасно себе представляла. Донью Брошкешевич придержат до поры до времени, чтобы в удобный момент использовать в качестве разменной монеты в борьбе четырех домов. Родственной поддержки у нее в Элории нет, поэтому в самом лучшем случае ее выдадут замуж за представителя другого дома для укрепления межстихийных связей, а в худшем…

— До острова доходят слухи, что на континенте вы открываете новые учебные заведения, — не выдержала, наконец, девушка, ощутив затылком движение мужской груди. Всадник то ли засмеялся, то ли вздохнул. — Я бы хотела просить у вас место в одном из них.

— Вы хотите обучать студентов?

— Я хочу стать ректором лучшего в мире университета. Вы можете возразить мне, что я еще слишком молода, но надо же с чего-то начинать.

• Предыдущая
• 37/73
• Следующая