Друзья Мамеда - Гаджиев Меджид Джирасович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/29
- Следующая
Мы расчищали снег, разгружали кирпич и цемент, перетаскивали его из одного конца двора в другой, откапывали и чистили металлические фермы.
Но потом пришлось делать и другие работы. Надо было резать и сваривать трубы и металлические конструкции. И мы постепенно овладевали специальностью газо- и бензорезчиков и сварщиков.
Еще раньше, когда мы только пришли на стройку, я подолгу стоял и смотрел, как работают резчики. На головах у них были надеты защитные маски, похожие на рыцарские шлемы, которые я видел на картинке в книге. В руках резаки, к которым тянулись длинные толстые шланги. В головке резака горел синий-синий огонек. Этим волшебным огнем резчик, словно сыр кинжалом, резал толстые чугунные и стальные плиты. С виду казалось, что это очень легкая и веселая работа. И вот резак с волшебным огнем у меня в руках. Прежде чем дать мне его в руки, пожилой рабочий, с которым мне предстояло работать, объяснил мне: по одному шлангу в резак подается газ, по другому — кислород. Ведь газ без кислорода гореть не будет. На рукоятке резца — краны, чтобы регулировать подачу газа и кислорода. Шланг, по которому идет кислород, присоединен к баллону. Газовый шланг ведет к баку. В баке вода, а в ней, в другом баке поменьше, — карбид. Вода небольшими дозами постепенно попадает на карбид. При соединении карбида с водой и образуется ацетиленовый газ. Карбид по виду напоминает известь. Если плеснуть на него водой, он зашипит. Окрестные мальчишки придумали такую забаву. Заберутся на стройку и, когда никто не видит, наберут карбида. Насыплют его в бутылку, а потом нальют туда воды, закупорят и быстро разбегутся, оставив бутылку лежать на земле. Через некоторое время раздастся взрыв, и бутылка разлетится. Ее разорвет образовавшийся при соединении воды с карбидом газ. Мальчишки рады. Они играют в войну и представляют себе, что взрываются на минах фашистские танки. Но Петрович и рабочие, как увидят их, непременно отругают и прогонят со стройки. Раньше я не понимал, почему они так сердятся на ребят, а когда сам получил в руки резак, сразу понял: может случиться беда. С карбидом шутки плохи. Со мной в один из первых дней работы тоже чуть было не случилось несчастье. Мой учитель начертил мелом на чугунной плите линии разрезов, а сам отошел. Я был очень рад этому. Значит, я хорошо работаю, если он мне доверил выполнить задание самостоятельно. Первые дни он не отходил от меня, объяснял, как нужно держать резак, как регулировать подачу кислорода и ацетилена, поправлял, если я ошибался.
И вот наконец я сам себе хозяин. Резец у меня в руках. Сейчас вспыхнет синий огонек. Поднесешь его поближе к детали, которую надо разрезать, и он мгновенно выжигает в ней щель, насквозь прожигает металл, толстую чугунную плиту. Нужно только внимательно следить, чтобы пламя двигалось точно по намеченной линии, иначе деталь будет испорчена и пойдет в брак. Мой учитель не раз напоминал мне об этом и советовал: «Тверже держи резец, двигай его быстро и равномерно». Когда он сам работал, а я смотрел, казалось, что это не так уж сложно. Резак в его руках был послушен. Линия разреза точно совпадала с линией, прочерченной мелом. А у меня поначалу дрожали руки. И хотя я старался делать все, как мне советовал мой учитель, линия получалась неровной, и ему приходилось исправлять мою работу. Но он не сердился, а говорил: «Ничего, ничего, не робей, парень». И вот теперь он доверил мне работу, а сам ушел. Я поднес головку резца к дымящемуся фитилю и стал осторожно поворачивать газовый кран. Вспыхнул огонек. Но пламя желтое, с копотью. Значит, нужно повернуть кислородный кран. Вдруг что-то внутри резца захрипело, закашляло. Из головки полетели искры. Растерявшись, я стал вертеть то газовый, то кислородный краны, но резец продолжал хрипеть. Вдруг я сквозь толстую перчатку почувствовал, что он нагревается. И тут на моих глазах лопнул кислородный шланг. Я знал, что это опасно, но никак не мог сообразить, что надо сделать. Хорошо, что вернулся мой учитель. Он сразу же понял, в чем дело. Бросился к кислородному баллону и отключил редуктор, регулирующий давление. Лицо у него было встревоженное и сердитое. Он стал мне выговаривать. Ведь он предупреждал меня, что надо следить за давлением в кислородном шланге! А я не отрегулировал редуктор. Кислород хлынул мощной струей, сбил пламя…
— Хорошо еще, что так обошлось, — говорил мой учитель, — а то бы мог произойти обратный удар, как мы его называем. Струя кислорода прижала пламя к головке резца, поэтому резец и стал нагреваться. Еще немного, и кислород мог попасть в ацетиленовый шланг. Газ потек бы в обратном направлении, к баку с карбидом. Это мы и называем обратным ударом. Загорелся бы ацетилен, а тогда жди взрыва. Поэтому, когда работаешь с карбидом, нельзя курить. Теперь понял, что надо быть осторожным? — спросил он, уже мягче взглянув на мое испуганное лицо. — Мог без руки остаться.
Вот какое происшествие случилось со мной на новом месте работы. И все же мне нравилась моя новая профессия. Держа в руке резак с синим огнем, я чувствовал свое могущество. И снова мне приходила в голову мысль: хорошо бы увидел меня за этой работой кто-нибудь из нашего аула. Аульские ребята, если рассказать им, наверное, и не поверят. Будут считать, что я все выдумал. Но я говорю правду. Замечательная это профессия — газорезчик. Хоть я и научился обращаться с резаком, но делаю пока самые простые операции. А есть такие рабочие, настоящие мастера своего дела. Они выполняют очень сложные операции. У них и резаки другие — на колесиках, чтобы легче было резать затейливые фигурные линии. Даже днем это красивое зрелище — газорезка и сварка. А в вечернюю смену и вовсе замечательно! Кажется, что на земле зажглись синие звезды.
Всем нам, конечно, выдали защитные маски. Надели их ребята, и теперь не узнаешь, где кто. Вот на другом конце барабана трудится какой-то рабочий в ватнике. Работает быстро и ладно. Я даже подошел поближе, залюбовался, как точно двигается его резец. Наверное, старый, опытный рабочий. Но рабочий, закончив резать плиту, снял шлем, вытер с лица пот, а я с удивлением узнал Колю. Только Леню по-прежнему можно было узнать. Даже если он был в маске. Он такой высокий, широкоплечий, что его ни с кем не спутаешь.
Не знаю, почему мне взбрело в голову работать без маски. Может, мне хотелось, чтобы ребята, а главное, девочки, проходившие мимо, видели, что это работаю я, а не кто-нибудь другой. Ведь я теперь хорошо научился работать. Сам Петрович похвалил меня. А девочки как раз неподалеку очищали от ржавчины металлические формы. Слышно было, как они перебрасывались шутками и смеялись. И Валя там была, и Салимат, и Зина. Она теперь тоже работала на стройке вместе со всеми. Я снял маску, посмотрел в ту сторону, где работали девчата, а потом снова принялся резать плиту, стараясь быстро и ровно вести резец по меловой линии. Получалось у меня неплохо. И хотя девушкам вряд ли было видно, как тут у меня идут дела, я представлял себе, что они заметили меня и говорят друг с дружкой.
«А вы заметили, какой молодец Мамед?» — спрашивает Салимат.
«Да, конечно, — отвечает Валя, — он очень ловко работает. Посмотри, Зина».
«А где он, Мамед? Ведь все в шлемах и никого нельзя узнать».
«Да вот он, Мамед, на верхней площадке. Маску снял. Видишь?»
«Вижу, вижу, — говорит Зина. — И вправду молодец, не хуже Лени работает».
«Не хуже», — соглашается Валя.
Так я мечтал, продолжая водить резцом по плите. Вдруг что-то сильно ударило меня по глазу. Ощущение было такое, что в глазное яблоко впилась иголка. Я схватился рукой за глаз и плотно прикрыл его. Боль не проходила. Я не мог продолжать работу. И не знал, что делать. Ведь погасить огонь в резце нельзя. Он будет гореть до тех пор, пока не выгорит весь карбид в баке. Потому и загружают карбид по норме, с расчетом на определенный срок работы.
Держа в руках горящий резец, я стал спускаться с площадки.
— Ты что, Мамед? — окликнул меня Коля, работавший неподалеку.
— Что-то в глаз ударило, — сказал я, — не могу смотреть этим глазом.
- Предыдущая
- 23/29
- Следующая
