Божественное правосудие - Балдаччи Дэвид - Страница 50

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая

— Он что, наркоман? Пьяница?

— Не наркотики, не алкоголь, у Дэнни своей дури хватает. Его мать выиграла солидный иск к угольной компании после несчастного случая, унесшего жизнь ее мужа. Хотя теперь у них полно денег и они живут в огромном доме, Дэнни время от времени исчезает.

— Шериф говорит, он тоже пропал.

— Ваш отец произвел на меня впечатление хорошего человека. Я бы посоветовал ему не ожидать, что здесь кто-то еще станет исповедовать такие же принципы, в том числе и Дэнни, несмотря на то что ваш отец спас ему жизнь.

— Это предостережение распространяется и на вас? — спросила Аннабель.

— Я здесь недавно. До этого я сорок лет прожил в Вашингтоне. У меня там много друзей, мы по-прежнему поддерживаем отношения. И… — Тримбл внезапно запнулся, глядя, как будто сквозь Аннабель, на что-то вызвавшее неимоверный интерес.

— Мистер Тримбл? — Аннабель не понравился этот взгляд.

— Прошу прошения, мне необходимо кое-что немедленно проверить.

И он чуть не бегом бросился прочь.

Аннабель прошла по улице до фургона и передала друзьям содержание беседы с шерифом Тайри и о стычке с репортером.

— Считаешь, он заподозрил, кем на самом деле является Оливер? — спросил Калеб.

— Я бы не поручилась, что это не так. Думаю, на данный момент вероятность ошибки равна нулю.

— Черт, и угораздило же Оливера! — в сердцах воскликнул Рубен. — Город, который он выбрал, оказался сборищем убийц.

— Скорее в меблированные комнаты. Время поджимает.

Через пять минут Аннабель уже охмуряла старика Сандаласки.

— Здесь был Нокс, — сообщила она, вернувшись в машину. — Расспрашивал про Оливера. Берни сказал ему, что Оливер в больнице и что Нокс может еще попытаться навести справки в усадьбе Аби Райкер. Если Нокс явился в больницу и обнаружил, что Оливера там уже нет, он мог отправиться на ферму «Летняя ночь». Погнали.

Нокса и Стоуна втолкнули в серое бетонное помещение без окон и приковали к металлическим стульям, наглухо привинченным к полу. Они сидели здесь уже несколько часов и совершенно окоченели. Вдруг от удара с грохотом распахнулась дверь, и вошли пятеро мужчин, все в синей форме, с пистолетами и полицейскими дубинками на широком поясном ремне. Встали перед пленниками плотным полукольцом, скрестив на груди руки.

Скрипнула дверь, и Стоун вздрогнул, увидев вошедшего.

Это был Тайри и не Тайри. Во всяком случае, не Линкольн Тайри. Это была его уменьшенная тучная копия.

Стоун мгновенно догадался — Говард Тайри, старший брат шерифа, начальник тюрьмы. На нем была голубая форменная рубашка с коротким рукавом, отглаженные брюки цвета хаки и легкие мокасины с кисточками; очки в тонкой оправе на гладко выбритом лице. Он был похож не на свирепого начальника тюрьмы строгого режима, а на страхового агента, играющего в гольф в выходной день.

— Доброе утро, джентльмены, — произнес Тайри.

У Стоуна замерло сердце — именно этот голос он слышал, когда звонил с телефона Дэнни.

Охранники тотчас встали по стойке «смирно». Начальник тюрьмы сел за небольшой стол напротив Стоуна с Ноксом, открыл принесенную папку и погрузился в чтение.

Вскоре он снял очки и посмотрел на Стоуна.

— Энтони Батчер, тройной убийца, на свое счастье, ты совершил преступления в штате, не применяющем высшую меру. Поэтому ты приговорен к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение. Сменил четыре исправительных учреждения за последние двенадцать лет, включая тюрьму строгого режима в Арканзасе, потому что подвержен вспышкам беспричинной ярости. — Он заглянул в папку. — Проявляет неуважение к начальству.

Стоун бросил взгляд на Нокса и снова на Тайри.

— Сколько стоит такая писулька, Гови?

Начальник тюрьмы постучал по столу большим пальцем, и один из охранников подал ему полицейскую дубинку, полотенце и эластичный шнур. Тайри встал, не спеша обмотал конец дубинки полотенцем и обвязал сверху шнуром.

В следующее мгновение Стоун резко завалился на стуле набок, по разбитому лицу потекла кровь.

Тайри бросил на стол окровавленную дубинку и сел на место. Он не заглядывал в папку, пока тщательно не вытер носовым платком брызги крови со стекол очков.

— Через полотенце следов практически не остается, — проворчал он небрежным тоном. — Мы находим такой способ полезным для поддержания порядка. Заключенные отнимают слишком много времени, жалуясь на всякие пустяки.

Перевернув еще несколько страниц, Тайри указал на Нокса.

— Ричард Прескотт, известный также как Ричи Паттерсон из великого штата Миссисипи. Двадцать один год назад убил двоих человек во время вооруженного ограбления в Ньюарке и еще одного уже в исправительном учреждении. Штат Нью-Джерси больше не желает с тобой возиться, поэтому теперь ты наш гость до самой своей смерти.

Все это он говорил таким тоном, будто повторял под запись кусок нудной лекции скучающим первокурсникам.

— Я Джозеф Нокс из Центрального разведывательного управления. В ближайшие двадцать четыре часа сюда явится целая армия федералов, а потом вы, сволочи, сами будете гнить в тюрьме строгого режима!

Тайри ударил его дубинкой так, что стул сорвался с креплений и вместе с потерявшим сознание Ноксом упал на бетонный пол.

Тайри захлопнул папку.

— Поднимите их.

Охранники расстегнули наручники и поставили Стоуна с Ноксом на ноги.

Тайри внимательно посмотрел на находящегося без сознания Нокса. Скучным тоном приказал:

— Приведи его в чувство, Джордж. Он должен слышать.

В лицо Ноксу плеснули ведро воды. Захлебнувшись, он пришел в сознание, и его тут же стошнило водой и собственной кровью.

Тайри дождался, пока Нокс отдышится, и стал прохаживаться перед ними, заложив руки за спину.

— Вы находитесь в тюрьме строгого режима «Голубая ель». Она отличается от всех тех тюрем, с которыми вы, джентльмены, хорошо знакомы. Я — Говард В. Тайри, удостоенный чести быть начальником этого выдающегося учреждения. Сюда к нам направляют заключенных, у которых есть проблемы с адаптацией к жизни в заключении. Вас этапировали сюда, потому что в «Голубой ели» мы специализируемся на решении именно этих задач. У нас не бывает беспорядков, не говоря уже о побегах. Мы профессиональная организация. До тех пор пока вы соблюдаете установленные правила, у вас не будет никаких причин для беспокойства; можете не волноваться об угрозе вашей личной безопасности ни со стороны собратьев-заключенных, ни со стороны тех замечательных людей, что несут охрану этого учреждения.

Кровь из разбитых лиц Стоуна и Нокса капала на пол. Тайри раздраженно щелкнул пальцами, и один из охранников торопливо вытер пятна крови дубинкой, обмотанной полотенцем.

— Принуждение мы применяем лишь в случаях, когда иначе нельзя. Так как вы должны иметь ясное представление о степени воздействия, я это сейчас продемонстрирую.

Он помолчал и вгляделся в их лица.

— Если заключенный не выполняет команду охранника немедленно, может и должно быть применено принуждение.

Тайри взял у охранника дубинку и ткнул ею в живот Стоуну.

Стоун согнулся, выдал то немногое, что оставалось в желудке, и рухнул на пол.

Тайри невозмутимо продолжил:

— Будьте добры, зарубите себе на носу, что в «Голубой ели» в отличие от других исправительных учреждений любого рода предупреждения заключенному обязательными не являются. Несанкционированные действия со стороны заключенного немедленно влекут за собой соответствующие последствия.

Тайри дождался, пока задыхающийся Стоун встал.

— Если заключенный в словесной или иной форме нанесет оскорбление охраннику, может и должно быть применено принуждение.

Тайри резким ударом дубинки свалил на пол все еще полубессознательного Нокса. Затем воткнул дубинку ему в рот и держал ее там, пока Нокс не начал синеть и конвульсивно дергаться от удушья.

Тайри разогнулся и вручил дубинку охраннику; задыхающегося Нокса поставили на ноги.

• Предыдущая
• 50/71
• Следующая