Домашняя работа - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 40
- Предыдущая
- 40/68
- Следующая
Шевалье – то есть безземельное дворянство – лэйр. Или лэйра, если женщина.
Барон (баронесса) – достопочтенный (-ая).
Графы – сиятельства.
Герцоги – светлости.
Если у графа есть наследники – это виконты. У герцога – маркизы. Своего рода титул учтивости. В свободном хождении его не встречают. То есть сам по себе маркизат не существует. Графство, герцогство, баронство. Но не виконтство и не маркизат. Это просто для наследников.
Лиля слушала, смотрела, как правильно кланяться, и думала, что Мария хоть и зануда, но человек нужный. Особенно когда она начала демонстрировать варианты приветствия. И Марк с Мири стали обращаться к ней то так, то этак. Дети определенно соревновались друг с другом. Лиля хвалила то одного, то вторую и продолжала проглядывать бумаги.
Да, преподавала Мария отвратительно. И больше всего под ее голос хотелось спать. Или устроить ей маленькую бяку. Но ведь полезна!
И далеко не дура.
Так что Лиля по мере сил старалась помогать учительнице. Не давала детям разойтись вовсю, корчила смешные рожицы в нужных местах, просила Марию повторить.
Урок шел.
Капитан «Золотой Лилии», Селим Рамар дин Ахмед, был по-прежнему черноволос, чернобород и обилен чревом. И гостеприимен.
– Али, друг мой! Пусть дорога твоего коня всегда будет гладкой, стада обильными, луга – густыми, жены – юными и прекрасными.
Али ответил не менее витиевато. Селим пригласил старого друга за стол, Али ответил несколькими бутылями вина, которое на прощанье презентовал ему Хельке, называя странным словосочетанием «самогон яблочный», и разговор завязался. Слово за слово…
Али рассказал о происшедшем с ним, показал ногу.
– Никогда бы не подумал! Ты и вовсе не хромаешь! – восхищался Селим. – Говоришь, только деревяшку снять?
– Мне осталось еще дней десять, и можно будет снимать. Сам видишь, я пока очень осторожен.
– Вижу. Куда ты сейчас отправляешься?
– В Иртон. Кстати, у тебя не найдется ли чего интересного для графини?
– У меня серьезный груз, друг мой. Аварец.
– Аварец? Жеребец?
– Именно. Огненный.
Али на миг задумался, а потом кивнул:
– Беру!
Селим огладил бороду.
– Ты хочешь…
– Да.
– Королевский подарок!
Аварцы действительно стоили столько, что их могли покупать лишь очень немногие.
Это была совершенно особая порода коней. Огненно-рыжие, «солнечные» кони с черными хвостами и гривами. Выведенные столетиями отбора, они просто не могли скрещиваться с другими конями. То есть могли, но от смешанных браков аварцы уже не рождались. Кровь терялась в первом же поколении. Ханганы очень неохотно продавали их на сторону.
– Моя жизнь дороже стоит. Или ты его кому-то вез?
– Не без того. Хотел в Ативерне продать. Говорят, Эдоард сына женит, вот было бы на подарок…
– Обещаю – в цене ты не потеряешь.
– Али, друг, ты же знаешь, с тебя я лишнего не спрошу.
Мужчины переглянулись и усмехнулись. Это была своеобразная прелюдия к торгу. Уже через десять минут каждый будет стенать, что небо свело его со скопидомом и скрягой, угрожать гневом Великой Кобылицы, чуть ли не рвать на противнике бороду… Но рано или поздно о цене они договорятся.
Так и произошло всего через два часа. Мужчины выпили еще вина. Скрепили договор рукопожатием, и Селим заметил:
– А ведь у меня на борту есть кое-кто, кому любопытно будет посмотреть на твою ногу.
– Кто же?
– Тахир Джиаман дин Дашшар.
– Что?!
Удивление Али было понятно. Тахир был выдающимся лекарем. Был принят самим ханганом, писал стихи, изучал свойства трав.
– Но почему?
– Потому что есть болезни, которые не в силах вылечить даже он. А если болеет сын Великого Хангана…
– Ты рисковал.
– Да.
Мужчины переглянулись. Все было понятно без слов. И то, что целителю пришлось бежать, и что Селим рисковал жизнью. Тогда понятно, почему он вышел в море в это время. Али пожал плечами:
– Пусть посмотрит.
Великий целитель оказался высоким сухопарым стариком с длинной бородой и доброй улыбкой. Он ощупал ногу Али, осмотрел ее и покачал головой.
– Я был бы счастлив узнать, кто это сделал. Воистину, сего мудреца осенила благодать Звездной Кобылицы.
– Это сделала женщина. Графиня Лилиан Иртон.
Али пришлось повторить рассказ еще раз. Результат оказался предсказуем. Целителю захотелось отправиться в Иртон.
Спустя несколько часов корабли разошлись.
Корабль Али стал тяжелее на одного коня, одного целителя и двух его ручных мангустов.
Время до обеда Лиля уделила Миранде. Время после обеда – пленникам.
Засела в кабинете, приказала приводить по одному и принялась расспрашивать. Что, кто, как, где жил, чем занимался…
У нее в активе оказалось шестнадцать потенциальных рабов. Из них два плотника, семь крестьян, шесть матросов и один учитель. Истории были в принципе похожи. Матросов погрузили пьяными в дупель, в порту, так, что они очнулись уже в трюме.
Плотники были проданы в рабство своим мастером. Да, официально рабства в Ативерне не было. Но если захочешь избавиться от строптивых подмастерьев, которые совершили страшное – подсмотрели секрет пропитки.
Лиля поставила ушки торчком и узнала, что мастер придумал состав, после пропитки которым дерево переставало бояться сырости. Дорого, да. Но…
Ладно. Зимой и подумаем. Поэкспериментируем.
Крестьян вообще продали их старосты. Кого за долги, кого за бесполезность. На какое-то время Лиля задумалась, что с ними делать. А потом твердо решила – на халяву не отпускать! Если бы не она, оказались бы товарищи на Вирме, так? Или еще где похуже. Так пусть отрабатывают.
Что Лиля и объявила. В принципе, «рабы» были не против. Даже наоборот – зима на носу. Денег нет, работы нет, теплой одежды и той нет. На большую дорогу идти? Так и дороги тоже нет! Одни направления.
Так что Лиля приняла достаточно жесткое решение.
Денег она платить не будет. Работать за еду и одежду. Как станет возможным путешествовать – по результатам подбросит пару монет и отпустит на все четыре стороны. Если кто захочет. А пока моряков – вирманам в подручные. Пусть возятся с лодками и рыбой. Крестьян – срочно строить баню. Еще одну. А лучше две. Туда же плотников. Потом еще пригодятся. Халявщиков нам не надо.
А вот учитель…
Лонс Авельс выспался, сытно поел и впервые за несколько недель обдумал происходящее. И когда его позвали пред очи графини Иртон, не растерялся.
Если уж он перед королем не трусил…
Графиня Иртон оказалась вполне приятной молодой женщиной. Полноватой, да. Но в зеленых глазах светился неженский ум. Да и полнота… в некоторых местах, например на груди, была очень кстати. Жаль только – ни декольте, ни даже маленького выреза.
Лонс сглотнул и посмотрел на графиню.
– Ваше сиятельство.
– Как вас зовут?
– Лонс Авельс. Шевалье Лонс Авельс.
Лиля поблагодарила про себя Марию. А то сидела бы дура дурой, не зная, как обращаться. И слегка склонила голову.
– Итак, лэйр Авельс. Как же вы оказались в рабстве?
– Меня продали разбойники. Шевалье тоже можно захватить. А веревки не разбирают.
Лиля задумалась. С дворянином, хоть и хлипеньким, номер просто не пройдет. Если к нему отнестись как к матросу.
– Лэйр Авельс, чем я могу вам помочь?
Лонс уже успел это обдумать, на «собеседование» его позвали одним из последних. Так что…
– Ваше сиятельство, при других обстоятельствах я попросил бы доставить меня в Альтвер. Но у меня нет денег, а просить у дамы…
Лиля чуть склонила голову. Да, она ограничена в отношении Лонса. Но и на него накладываются свои ограничения.
– Я мог бы оказаться вам полезным как учитель?
Лиля тряхнула головой.
– В замке есть леди Миранда. Моя падчерица. Полагаю… вы учитель чего?
– Математики, чистописания, истории, землеописания.
- Предыдущая
- 40/68
- Следующая
