Жена Кукловода (СИ) - Данцева Юлия - Страница 59

• Предыдущая
• 59/82
• Следующая

- Ну какой из него медик, - улыбнулась она.

Улыбка вышла натянутой.

- А фотография – это серьезная профессия? – не унимался Руслан.

- Все, я сказал, закончили, – психанул Антошка, резко встал с кресла и метнулся к себе в комнату. Дверь захлопнулась с грохотом, даже стена вздрогнула.

- Не смей хлопать дверью! – вспыхнул Руслан, и хотел встать, но Людмила удержала его за руку.

- Оставь. Неужели не понимаешь? Это же мечта! Пожалей его… и меня.

Руслан тут же стушевался и виновато произнес.

- Прости. Как ты? Лучше?

- Лучше. Не уходи от разговора. Неужели мы ничего не можем поделать с сынком этого чинуши Петрова? Опять Антошку прокатят, как на городском.

Руслан нахмурился, презрительно скривил губы.

- Ты же знаешь. Взяток я давать не стану. Сам никогда не возьму, и давать – тоже преступление!

- Я не про взятки! Может, кто из твоих пациентов знает членов комиссии?

- Мила…

Людмила вздохнула, понимая, что продолжать бессмысленно. Руслан не станет помогать. Стало горько и обидно.

На объявление результатов конкурса участников и зрителей собрали в Белом Зале Комитета по культуре администрации Санкт-Петербурга на Невском. Руслан как всегда был занят – две сложные операции в платном отделении, поэтому группой поддержки Антошки стали мама и бабушка Таня.

Людмила смотрела на сына – в костюме, белой рубашке и галстуке он выглядел таким взрослым. Нахмурился, на лбу такая же «складка гордецов», как у отца. Сжал кулаки, так что костяшки побелели. Попыталась обнять его, чтобы успокоить, но Антошка отстранился.

- Мам…давай без этих нежностей.

Бабушка Таня нервно поправляла на шее новый шарфик и комкала в руке платочек.

Места для финалистов были в первом ряду, но родственникам и сопровождающим сесть рядом с ними не позволили. Людмила сжала руку сына, ободряя, но сердце заныло от тревоги.

Торжественная часть началась с длинных и нудных речей чиновников. Людмила разглядела на сцене в президиуме Василия Чернова, папу Антошкиного конкурента. Потом начали представлять жюри конкурса. Один за другим вставали и кланялись чиновники городской администрации, главред одного из крупных изданий, еще какие-то важные люди…

- Член Совета журналистов Санкт-Петербурга, обладатель многочисленных премий и победитель международных конкурсов фотоискусства, Артем Каверин!

Людмила вздрогнула от омерзения и почувствовала, как внутри все заледенело. Последняя надежда, и так зыбкая, разбилась. Только Каверина не хватало! Снова заныло в груди, будто от тупой ржавой иглы.

Людмила уже почти не слушала сменявших один другого ораторов, думая только об одном – как утешить Антошку и откуда брать деньги на платное обучение на подготовительных курсах Пражской академии. Деньги были не малые, помочь некому. Значит, придется брать кредит…

Из задумчивости ее вывели громкие фанфары, и ведущий торжественно объявил:

- Итак, настало время объявить победителей. Традиционно начинаем с детской группы, и не призовых мест по возрастающей.

Ведущий начал называть фамилии лауреатов Мальчики и девочки, нарядные, взволнованные, некоторые расстроенные до слез, некоторые счастливые, поднимались на сцену, получали грамоты, дипломы, книжки и цветы. Но фамилии Сикорский так и не прозвучало.

Людмила чуть не плакала от досады. Работы Антона всегда получали призовые места, никогда еще не было такого, чтобы он даже не вошел в десятку. А фотография на этот конкурс с удивительным видом их любимой аллеи в Петергофе, была великолепной. Так говорила Анна, когда помогала Антону готовиться к конкурсу.

Снова прозвучали фанфары, и ведущий торжественно объявил:

- В возрастной группе до восемнадцати лет первое место достается Петру Чернову, пятнадцать лет, за работу «Утренний Петербург». Людмила стиснула зубы… Так и есть. Все, как и обычно.

Пока счастливый победитель – краснощекий и пухлый мальчишка в туго натянутом на животе пиджаке получал диплом и кубок, она привстала и поискала глазами Антошку, чтобы увести его из зала.

Тем временем аплодисменты смолкли, и ведущий продолжил:

- Но в этом году жюри решило отступить от правила о том, что победитель может быть только один. Первое место, а также стипендия от Пражской академии искусств, благодаря которой ее обладатель сможет бесплатно пройти двухгодичные подготовительные курсы и поступить на отделение фотоискусства, жюри решило присудить еще одному конкурсанту. Антону Сикорскому, пятнадцать лет. Поздравляем!

Людмила все еще не верила своим ушам, и смотрела сквозь слезы как смущенный, растерянный, красный Антошка поднимался по ступенькам, на сцену, споткнулся, еще гуще покраснел и неловко топтался на месте. С дипломом в рамке и красной бархатной папкой к нему вышел Каверин, вручил призы и похлопал по плечу. Потом с улыбкой посмотрел в зал, и Людмиле показалось, что он искал ее.

Вечером они праздновали победу с тортом «Ленинградский» из «Севера» и настоящим шампанским. Антошка сиял от счастья как начищенный самовар, и не отнимал телефон он уха – звонили друзья, подружки, знакомые. Даже профессор Сикорский поздравил внука с успехом, но при этом не забыл сказать, что надеется на продолжение врачебной династии. Бабушка Таня квохтала над внуком как наседка, усиленно напрашивалась поехать с ним в Прагу «для присмотра». Руслан, явно гордый за сына, сдержанно улыбался.

Шампанского налили даже Антошке, при снисходительном согласии отца, но сын пригубил, скривился и отставил бокал:

- Гадость… налейте лучше «Колы».

Людмила любовалась счастливым сыном, только радость ее отравляло то, что к этой победе явно приложил руку Каверин. Руслану об этом она говорить не стала. Но торжествующую улыбку и взгляд, явно предназначенный для нее, Людмила забыть не могла.

Победа Антошки была единственным светлым пятном в монотонных серых буднях. Жизнь словно выцвела, потеряла все свои краски. Людмила всегда любила лето, пусть короткое северное, с частыми дождями и переменчивой погодой. Но теперь даже солнечные лучи, тепло, свежая июньская зелень и щебет птиц уже не радовали.

Ездить на работу в редакцию Руслан категорически запретил. Большова сначала согласилась сохранить за Людмилой авторскую рубрику и раздел в электронном журнале, но потом все же вывела ее за штат, и все реже и реже присылала материалы для работы.

Людмила погрузилась в свой блог. «Подсолнух» набирал все большую популярность, ей писали самые разные люди, спрашивали советов, рассказывали свои истории. Из этих историй, писем и комментариев френдов постепенно в ее голове стали прорастать свои сюжеты, придумывались образы, герои, складывались картинки. Сначала короткие рассказы в стиле блоговых записей, потом задумалась над большой формой. Отрывки из будущего романа под рабочим названием «Кукольных дел мастер» она начала выкладывать на своей страничке в ЖЖ. Удивлялась интересу читателей, иногда плакала над негативными отзывами.

Руслан все больше пропадал на работе: на операции к нему записывались на полгода вперед. Антошка тоже все реже бывал дома – друзья, тусовки, фотосессии. Людмила с грустью чувствовала, как с каждым днем пуповина, что связывала ее с сыном, становится тоньше. Не пройдет и трех месяцев, как он уедет в Прагу, начнет взрослую самостоятельную жизнь.

Одиночество в четырех стенах наедине с ноутбуком, книжками и любимыми куклами, Людмилу угнетало. Но и в редкие минуты общения с мужем больше не было той непринужденной сердечности и теплоты. Людмила отчаянно пыталась сохранить в целости свое счастье, распадающееся на мелкие обрывки, будто изъеденная кислотой тряпка, и с ужасом понимала – все изменилось.

То, что раньше их объединяло, - общая тайна, Игра, теперь стало непреодолимой стеной. Руслан ни разу не заговорил с ней на эту тему. Но Людмила знала, что муж продолжает исполнять обязанности председателя, бывает на собраниях, встречается в бывшем офисе Шталя с членами сообщества, решает спорные вопросы. Иногда Людмила улавливала обрывки телефонных разговоров и понимала – эта странная, гротескная жизнь течет своим чередом. Только уже без нее.

• Предыдущая
• 59/82
• Следующая