Мастер и Виктория (СИ) - Данцева Юлия - Страница 26

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая

Мой Антон. Мой муж. Мой Солнечный Зайчик. Ради него я вынесла все эти муки. И оказалась преданной и растоптанной. Вот теперь Мастер и вправду меня сломал.

- Ну, девочка. Что же ты остановилась? Ведь это твой любимый. Сделай ему хорошо. Как мне.

- Почему? – хрипло спросила я.

Антон отвел глаза и посмотрел на Мастера у меня за спиной. И вдруг его лицо стало страшным. Он заскрежетал зубами и прорычал:

- Ты мне сказал, что это терапия! Что ты вылечишь ее от кошмаров! И она будет снова счастливой!

- Я сказал правду, - голос Мастера - насмешка и презрение. - Посмотри, она счастлива! Ведь ты счастлива, девочка моя? Гляди, твой ванильный принц сам отдал тебя мне. Сам! Твой хард-лимит – передача другому. И он его нарушил!

Лицо Антона исказилось от муки:

- Я не знал… ничего не знал… ты обещал… психотерапия…

- Ну можно и так сказать, - снова жестокая насмешка. – Пойми, глупец. Она моя! Была моей! И останется моей!

Я тихо рыдала на полу, не смея поднять на него глаз. Жалкая, избитая, оттраханная сука. Разве было мне место в его светлом, солнечном мире? Нет. Такие там не живут. Разве я смогу смотреть в глаза его матери после того, как он видел меня такой? Нет. Скорее я сдохну. Мое место здесь. В моем персональном аду.

- Девочка, пора решать, – жесткая ладонь на моем плече. – Ты хочешь уйти или остаться?

Я сглотнула слезы. Выпрямила спину. Развела бедра и сложила руки за спиной. Опустила глаза в пол. Стандартная поза покорности.

- Как будет угодно моему Мастеру, - бесстрастно произнесла я ставшими чужими, непослушными губами, чувствуя, как из разорванного сердца вытекает последняя капля жизни.

Я слышала, как шумно выдохнул Антон. Как заскрипели его зубы. Хрустнули суставы рук, сжимаясь в судорогах. Я не поднимала глаз.

Мастер захохотал. Безумно, победно.

- Пошел вон, сопляк! – закричал он. - Вон! Она моя! Убирайся!

Я почувствовала, что сейчас отключусь. В голове шумело, снова рот наполнился противным металлическим привкусом. И то, что случилось дальше, показалось мне сном. Продолжением одного из моих кошмаров.

Антон со звериным рычанием рванулся вперед, откинув меня со своего пути. Я больно ударилась локтем о камень пола, и эта боль привела меня в чувство. Обернувшись, с ужасом я смотрела на то, как мой муж сжимает в своих ручищах горло того, кого я знала как своего Мастера. Впервые я увидела его лицо, бледное, испуганное. Оно было мне знакомо. Это был Зимин.

- Антон!– выкрикнула я из последних сил. - Ты убьешь его! Не надо… Антон…

Эпилог

Тяжелые капли падают вниз. Этот влажный звук сводит с ума.

Хочется пить… но сил встать нет. Голова гудит, тяжелая, будто набитая пыльными камнями. Но нужно встать. Нужно… Соберись, Виктория!

Распахнула глаза – бархатная синяя темнота, только в углу мягкий желтоватый свет. Напряженно прислушалась.

Тихое уютное посапывание… Фух… спит. Наконец-то. Третья ночь без сна. Почти что пытки инквизиции. Алиса говорит - это нормально – режутся зубки. Нормально… Я уже почти зомби.

Босые ступни мягко шлепают по ламинату. Опять течет кран на кухне. Эх… Папе некогда. Папа спасает чужие жизни. Завтра вызову сантехника. Положила в раковину тряпку, чтобы звук был потише. Налила воды из кулера. Как же хорошо…

Прошлепала обратно в спальню. Склонилась к кроватке. Никитка… солнышко мое… Вылитый папочка. Солнечный мальчик.

Завтра обещала приехать Антошкина мама, может, удастся поспать. Антон в командировке в Крымске. ЦентроСпас помогает ликвидировать последствия наводнения.

Упала в постель, прижалась лицом к подушке. Вдохнула его запах. Специально не стала менять постельное белье. Так мне легче. Будто он рядом.

Завтра наша годовщина. Два года. Антошка обещал успеть. Значит успеет. Он всегда выполняет обещания. Улыбнулась своим мыслям – опять будет огромный букет из желтых цветов. Мы не верим в предрассудки. Обняла сильнее подушку, зарылась в нее лицом и задохнулась от счастья.

Год назад мы его чуть не потеряли. По собственной глупости. Любовь предполагает доверие. А я забыла об этом. Если бы я сразу рассказала все Антону, ничего бы не случилось. Да и он был хорош. Без моего ведома пошел к психоаналитику. А тот оказался человеком Темы и близким другом Зимина. И рассказал ему в дружеской беседе о девушке, которая видит странные тематические сны. Он тут же понял, о ком речь. Позвонил Антону и пообещал помочь. Но сказал, что ему понадобится его полное доверие и один месяц со мной наедине. И мой доверчивый Солнечный Зайчик поверил.

Зимин рассчитал все точно. Методично ломал меня, и припас последний козырь – предательство Антона. Он почти добился своего. Но не смог предугадать только реакции моего мужа, который в ярости едва его не убил. Чудом остановился, бросив его полузадушенного на полу. Антон требовал, чтобы я заявила в полицию. Я отказалась наотрез. Рассказала только Надежде. Она была в шоке, но пообещала, что Зимин больше никогда не причинит мне вреда. Так и было. Он покончил с собой через месяц после того страшного дня. Я узнала от Антона, его ребята выезжали по вызову домработницы, которая нашла труп Зимина. В том самом подвале.

Я долго размышляла над тем, как могла не узнать Зимина в Мастере, ведь я достаточно хорошо его знала. Возможно, в нем изначально жили две разных личности и, становясь Мастером, он менялся до неузнаваемости. Возможно, он специально что-то делал со своим голосом, чтобы оставаться неузнанным. Возможно я, ослепленная не только повязкой, но и своим безумным обожанием, не смогла уловить в его голосе знакомые нотки. Теперь уже это было не важно.

Больше всего я боялась, что Антон, узнав о моем прошлом, откажется от меня. У него было такое право.

Когда Антон вынес меня из того страшного подвала на руках, закутав в свою куртку, я почти ничего не чувствовала. Внутри была черная, удушливая пустота. Будто выжженная пустыня. Пепел. Горько-соленый. Как мои слезы, которые просто текли по щекам. Как кровь из прокушенной губы.

Антон посадил меня в машину и, не говоря ни слова, отвез домой. Набрал ванную, вымыл сам, как ребенка. Закутал в полотенце и уложил в постель. Подоткнул одеяло. Мне захотелось завыть от его молчаливой заботы. Я чувствовала – что-то сломалось у него внутри. Ничего не будет так, как прежде. Но сил думать просто не было. Чувств тоже. Пустота. В нее я и провалилась.

А когда проснулась – Антона не было. И его вещей. И тут меня накрыло.

Не знаю точно, что случилось. Скорее всего, испуганные диким звериным воем и стуком в стену соседи позвонили в Службу спасения.

Антон ворвался в квартиру, когда я сидела на подоконнике открытого окна, свесив вниз ноги…

Он стащил меня с подоконника. Грубо, не церемонясь. Не заботясь о том, что я сдираю в кровь колени и ломаю ногти, цепляясь за раму. А потом ударил. Первый и последний раз. Отвесил мне хлесткую пощечину. Не рассчитав свою силищу. Так, что у меня помутилось в глазах.

Очнулась в постели. Стиснутая его ручищами, отчего было трудно дышать.

Еще почти месяц мы почти не разговаривали. Пока я, наконец, не взяла его за руку, усадила на диван. Села перед ним на пол. И начала рассказывать. Обо всем. Про маму, отца, друга Сережку, Владлена, Костика. Про Исповедника и госпожу Бранд. Про Зимина. Антон не проронил ни слова. А потом, когда я закончила, вдруг опустился передо мной на колени. Взял мое лицо в ладони и посмотрел в глаза.

- Я никому тебя отдам.

Это прозвучало как молитва. И я поверила…

-У-у-у, ы-ы-ы, - ну вот. Мое чудо чудное проснулось. Завело свои нанайские напевы. Прощай сон.

Взяла на руки, прижала к груди… теплый, мягкий.. прикоснулась губами к покрытому испариной лобику, убрала прилипшую прядку.

Пригревшись, Никитка уснул, посасывая кулачок. Осторожно положила его обратно в кроватку, стараясь даже не дышать. Спать, спать, спать…

Упала на подушку и только закрыла глаза.

• Предыдущая
• 26/27
• Следующая