Пустой Трон (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 64
- Предыдущая
- 64/71
- Следующая
- Меня зовут, - крикнул он, - Сигтрюгр Иварсон. Желаю вам всем доброго дня.
Меревал ничего не ответил. Один из его людей бормотал перевод.
- Молчишь, - крикнул Сигтрюгр, - что, от страха? Тогда, ты прав, что боишься нас, потому что мы убьем вас. Заберем ваших женщин и обратим в рабство ваших детей. Если, конечно, вы не оставите город.
- Ничего не говори, - пробормотал я.
- Если вы уйдете, то я не буду вас преследовать. Гончие не преследуют мышей-полевок. Сигтрюгр подтолкнул коня пятками и подъехал еще на пару шагов ближе. Он посмотрел вниз, в затопленный ров, увидел заточенные колья, показавшиеся над водой, и снова посмотрел на нас. Теперь, когда он стоял ближе, я понял, почему Берг испытывал такое благоговение. Сигтрюгр был бесспорно красив: златовласый, голубоглазый, и, видимо, бесстрашный. Его, казалось, забавляло наше молчание.
- У вас в городе есть собаки и свиньи?
- Пусть говорит, - снова пробормотал я.
- Должны быть и те, и другие, - продолжил он после паузы для ответа, который не последовал. - Я спрашиваю только из практических соображений. Похороны ваших тел займут время, а сжигание трупов займет много дней, да и пахнут они плохо! Но собаки и свиньи съедят вашу плоть быстро. Если вы не уйдете. Он остановился, глядя на Меревала. - Выбирашь молчание? - спросил он. - Тогда должен сказать, что мои боги предсказали мне в этот день победу. Руны сказали своё слово, а они не лгут! Я выиграю, вы проиграете, но я утешу вас мыслью, что ваши собаки и свиньи не останутся голодными. Он развернул коня. - Прощай! - крикнул он и ускакал прочь.
- Высокомерный ублюдок, - пробормотал Меревал.
Мы знали, что он планирует напасть через северные ворота, но если бы Сигтрюгр сосредоточил готовых к этому штурму людей, то и мы бы собрали силы, чтобы противостоять ему, и даже если бы Ханульф со своими товарищами остались живы, чтобы предать нас, открыв ворота, то там было бы достаточно наших воинов, чтобы устроить кровавую драку у входной арки. Итак, Сигтрюгр решил обмануть нас. Он разделил свои силы, отправив половину на северо-восточный угол города, а половину - на северо-западный. Северо-западный бастион был самым слабым, поскольку в начале весны его частично разрушило наводнение, но даже полуобвалившийся бастион представлял собой грозное препятствие. Стену усилили бревнами, ров был глубоким и широким. Там располагались хорошие воины, как и на северо-восточном валу, хотя большинство наших воинов ждало, когда мы захлопнем ловушку. Они были сокрыты. Сигтрюгр мог видеть у северных ворот лишь группу из дюжины человек на высоком валу.
Сигтрюгр держал на дороге чуть более сотни человек. Они сидели на дороге или на обочинах. Я предположил, что мы должны были решить, что это его резерв, но, конечно, они ждали, когда откроют ворота. Остальные воины группами были разбросаны по всей северной стене, бросая копья и оскорбления, видимо, чтобы наши защитники глядели наружу, в то время как пять человек отворят ворота. Сигтрюгр, всё еще верхом, находился всего в шестидесяти или семидесяти шагах от стены в окружении других всадников и некоторого количества пеших воинов. Он умышленно смотрел в направлении северо-западного бастиона, делая вид, что совсем не интересуется воротами, затем выхватил меч, поднял его и через мгновение опустил, дав сигнал к атаке на этот угол города. Его люди заревели боевой клич, бросились ко рву и приставили свои громоздкие неуклюжие лестницы к верхушке стены. Они бросали топоры и копья, производили оглушительный шум, стуча мечами по щитам, но на самом деле ни один человек не пытался вскарабкаться вверх по неудобным лестницам. Вместо этого знаменосец Сигтрюгра вдруг махнул большим флагом из стороны в сторону, а затем умышленным и явным жестом, опустил знамя так, что красный топор лег плашмя на дорогу.
- Давай, - крикнул я вниз.
И ждущие в арке воины толкнули створки тяжелых ворот наружу.
И норвежци рванули вперед. Они были быстры, так быстры, что четверо моих людей, что сняли засов и толкнули тяжелые ворота, были почти настигнуты всадниками Сигтрюгра, которые первыми добрались до арки ворот. Эти всадники, должно быть, думали, что им повезло, поскольку в них не полетели сверху копья. Я не хотел останавливать атаку, а хотел, чтобы в заблокированной улице оказалось как можно больше норвежцев, и потому лошади беспрепятственно пролетели через арку, их копыта неожиданно громко застучали по старым камням, а за ними последовала ватага пеших воинов. А те, кто делал вид, что атаковал угловые бастионы, теперь бросили этот трюк и устремились в сторону открытых ворот.
А Сигтрюгр теперь оказался внутри города, и на мгновение или два должен был подумать, что одержал великую победу, но затем увидел перед собой высокий барьер, увидел воинов, ждущих на баррикадах с восточной стороны улицы, и быстро развернул коня, понимая, что его атака уже обречена, и следующие за ним всадники столкнулись с его жеребцом.
- Пора, - закричал я, - Пора! Убейте их! - И полетели первые копья.
Лошади почти достигли высокой баррикады, что перегородила улицу, и не имели никаких шансов на выживание. Они ржали, падая, ржали, когда с трех сторон их пронзали тяжелые копья и вихрем проносились метательные топоры. На мостовую лилась кровь, копыта молотили, всадники пытались выбраться, а за ними в воротах уже спешила следом орда норвежцев, еще не зная о ловушке впереди.
И именно так, думал я, погиб мой отец. Так пала Нортумбрия. Так датчане начали завоевание саксонской Британии, которое почти увенчалось успехом. Как потоп они захлестнули юг, и их победы привлекли еще больше северян, и теперь нам приходится отбивать обратно графство за графством, деревню за деревней, отвоёвывая нашу землю обратно с юга на север.
- Господин? - нетерпеливо спросил Гербрухт.
- Да, - отозвался я, и Гербрухт со своими товарищами сбросили вниз толстые стволы деревьев, чтобы создать препятствие в воротах, а затем, ликуя, швырнули горшки с дерьмом в мельтешащих норвежцев. Теперь перед воротами столпилось еще больше норманнов, не понимающих причину задержки, не осознающих весь ужас, что мы для них приготовили, и четверо моих людей начали бросать вниз большие камни, каждый из которых мог раздробить голову, защищенную шлемом.
Это была безжалостная, односторонняя резня. Некоторые из воинов Сигтрюгра пытались подняться на баррикады, но наши люди стояли выше, a карабкающийся человек не может защитить себя от удара копьем, не говоря уже об ударе топором. Я смотрел с верхней точки ворот, довольствуясь, что молодежь сражается в этой битве. Норвежцы пытались сопротивляться, но только добавили мертвецов перед баррикадами. Дюжина воинов попыталась ворваться в длинный дом, надеясь спастись через задние двери. Они разбили входную дверь топорами, но Осферт уже приказал бросить пылающие факелы в комнату, и густой дым и внезапный яростный жар отбросил людей от двери.
Какие-то воины Сигтрюгра хотели сбежать через открытые ворота, но другие всё еще пытались войти, и Гербрухт и его четверо спутников бросали вниз большие камни. Атакующие кричали, чтобы очистили ворота, другие пытались увернуться от летящих камней, а затем Финан ударил с большой баррикады, что перекрывала улицу.
Он не позволил мне сражаться.
- Ты еще не полностью восстановил силы, господин, - настаивал он.
- Он прав, - согласился мой сын.
Поэтому я остался на боевой площадке над воротами и оттуда наблюдал, как Финан и мой сын повели в атаку пятьдесят человек с этой высокой баррикады. Они спрыгнули на улицу, в очищенное копьями и камнями пространство, заваленное телами людей и лошадей, пространство, где они выстроились в стену из щитов, и норвежцы, яростные, раненые, испуганные и растерянные, набросились на них как безумные. Но они в своей ярости не встали в собственную стену из щитов, они лишь увидели врага и атаковали, и их встретили перекрывающиеся щиты и нацеленные копья.
- Вперед! - крикнул Финан. - Медленно и спокойно! Вперед!
- Предыдущая
- 64/71
- Следующая
