Одинокая блондинка желает познакомиться, или Бойтесь сбывшихся желаний! - Рыбицкая Марина - Страница 18
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
Из-за поворота на зрителей надвигалось что-то невероятное до ужаса. Первое впечатление – абстрактный экспрессионизм. Это било в глаза зелено-желто-синим цветом, двигалось и пыхтело. У меня начался небольшой шок, выраженный в значительном отупении. Такого в своей жизни я еще не видела. Эта… «не мышонок, не лягушка, а неведома зверюшка» [2]дотопала до нас, притормозила и, вывалив громадный фиолетовый язык, сказала:
– Гы!
– Зд-драв-вств-вуйт-те, – заикаясь, выговорила я, помахав гиганту враз ослабевшей рукой.
– Гы, – повторила неведомая зверюшка и хлюпнула языком, собирая стекавшую с клыков слюну и доброжелательно поглядывая на меня маленькими красными глазами, утопленными под выпирающими надбровными дугами.
Шокирующая своим внешним видом тварь, казалось, состояла из фрагментов нескольких животных, знакомых мне по земной фауне. Ростом выше лошади, она имела длинное массивное тело, крепко стоящее на медвежьих лапах. Весело мотала из стороны в сторону лысым крысиным хвостом сзади и щерилась полным набором острых клыков с торчащими из пасти маленькими бивнями. Выступающая нижняя челюсть указывала на неправильный прикус и навевала мысли о пособии для студентов стоматологического факультета, вариант из кунсткамеры. Тело создания покрывала волнистая длинная шерсть желтой расцветки в синих яблоках. Шея практически отсутствовала, или ее не было видно в густом волосяном покрове. Приплюснутая харя, похожая на морду персидского кота, была опушена более коротким ворсом. Венчали это великолепие треугольные уши неимоверных размеров, жившие своей, отдельной друг от друга жизнью. Одно, например, сейчас свисало вниз, а второе двигалось локатором на сто восемьдесят градусов.
В голове пробежала сплошная линия, как на мониторе, сигнализирующая о полной потере жизнедеятельности или, вернее, – мыследеятельности. Сейчас я выглядела как типичная представительница племени натуральных блондинок: ни проблеска мысли в глазах, полуоткрытый рот и выражение идиотки на лице. Для завершения образа олигофренки не хватало лишь стекающей тонкой струйкой слюны.
Если это, не дай бог, произойдет (это я про развешивание слюней), то зверюшка запросто примет меня за родственницу по масти и сопутствующим признакам. Так и будем друг перед другом слюной капать…
У меня редко случалось такое состояние. Можно было по пальцам пересчитать. Вот сейчас следовало загнуть безымянный…
– Гы, – повторило животное и сделало ко мне шаг.
– Не «гы»! – вырвалось у меня при отступлении.
– Че? – свесилась сверху зверюшки физиономия тролля.
Так вот почему издалека мне еще и зеленое пятно мерещилось! Это тролльное средство передвижения… или троллевое? В общем, для троллей! А они чем-то похожи. Цвет глаз идентичный, овал лицеморды и форма носа сходны. Только один на двух ногах передвигается, а другая – на четырех лапах. И по общей цветовой гамме немного дисгармонируют…
– Мыр, – отмерла я, выходя из шокового состояния, – это кто?
– Монь! – с гордостью поведал мне тролль, ласково поглаживая животное по массивному загривку.
– Это имя, ругательство или название вида? – уточнила.
– Все вместе, – получила в ответ.
Понятно. Экономия слов и понятий. Конь по имени Конь. Монь по имени Монь. Мыр на Моне. Мыр-Монь. «Тра-ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Какая досада» [3]. Я спятила… Прямо всем организмом чувствую: еще немного, и в моем лексиконе останутся лишь «гы», «че» и «ага». И наступит полнейшая деградация личности…
– Ага, – сорвалось с языка. Мобилизовав все свои умственные усилия, еще не сбежавшие в панике, я продолжила познавать новый вид животного. – Чем питается Монь? – попробовала понять, какое расстояние будет считаться безопасным.
– Всем, – обрадовал меня Мыр.
– Какая прелесть… – отозвалась я полуобморочным голосом и включила заднюю передачу.
– А то! – загордился тролль, слезая с животного. – Жрет о-го-го! Но все!
– Очень экономно, – согласилась, проявляя дальновидность и ускоряя отход.
Монь посмотрел на мои телодвижения и, облизав длинным языком кровожадную морду, двинул за мной.
Пока мы с ним играли в салочки, тролль поинтересовался у эльфов, увлеченно и с некоторым злорадством наблюдавших за нашим с Монем передвижением на местности:
– Че встали?
Эльфы начали рассказывать о возникшей проблеме моей перевозки, завершив бурные объяснения потрясающими словами:
– Наши кьяфарды ее к себе не подпустят.
Моню надоело меня преследовать. Догнав в два прыжка, он обхватил меня передними лапами и пригреб к себе.
– А-а-а! – завопила я и была немедленно обслюнявлена.
Животное, урча и облизываясь, нежно прижимало меня к покрытой мягкой шерсткой груди и активно создавало мой новый имидж. Видимо, старый ему не понравился, и Монь решил его радикально изменить, не спросив моего согласия. И ему это удавалось выше всяческих похвал. Изменение шло семимильными шагами…
Убедившись, что мужчины слишком заняты обсуждением архиважных вопросов и не реагируют на мои вопли, я смирилась с незавидной участью, предупредив Моня:
– Я невкусная!
– Гы? – удивился он, на секунду прекратив «утюжить» мои волосы, зализывая их в разные стороны.
– Диарею, гад, заработаешь, – вздохнула, понимая, что самой мне от этого «имиджмейкера» не освободиться. – Или холеру!
Оно гыгыкнуло, заверив меня в крепости своего пищеварительного тракта и стойкости иммунитета, аппетитно продолжив увлекательное занятие под названием «Наведение красоты по системе Моня». Пришлось расслабиться и получать удовольствие, искренне надеясь не облысеть после интенсивной терапии.
Знаменитым стилистам остается только удавиться от зависти к такому новшеству в мире гламура…
– Эй, мужики, пока вы тут болтаете, у вас там девчонку до смерти залюбят! – прокомментировал подошедший Дирк, привлекая внимание к моей основательно пожеванной особе.
И тут я поняла, как люблю орков!
Участники горячих дебатов соизволили оторваться от решения глобальных проблем и сообразили: еще чуть-чуть – и перевозить будет некого. Меня элементарно залижут до скелета, как эскимо.
Мыр первым бросился мне на помощь, ревя во всю глотку:
– Брось!
Правда, мило? Брось каку, она плохая! Настоящий героический поступок – вырвать замурзанную и обслюнявленную девушку из лап симпатизирующего ей монстра…
Монь обиделся за меня. Рассерженно заворчав:
– Гы-гы-бу-бу-гы, – он прижал полузадушенную чрезмерной любовью девушку к себе покрепче и повернулся к мужчинам тылом, отгоняя защитников чести прекрасной дамы ударами хвоста. Куда он им там попадал, я не видела, но звуки долетали своеобразные и нецензурные.
Наконец моему новому поклоннику надоело проявление повышенного внимания к объекту его благосклонности. Он сел на задние лапы и попытался запихнуть девушку в меховой карман на животе.
Йе-о-о, кунгуру! Извините, кенгуру. Я сейчас или тронусь умом, или скончаюсь на месте… Или все сразу, в любом порядке! Любопытно, труп может сойти с ума?
Дело нашлось всем.
Я в карман не помещалась. Монь злился, пыхтел и утрамбовывал. Мыр бесился, орал и выковыривал. Эльфы ржали и мешались под ногами и лапами. Дирк руководил и давал советы. Одна я истерично хихикала, индифферентно наблюдая за собственным спасением…
Если после этого я останусь в живых и в полном рассудке, то диэры мне уже не страшны! Подумаешь, какой-то гарем! Вот тут ого-ого, а там… плюнуть и растереть! И где мое воспитание? Где-где… в кармане!
Наконец кому-то в голову пришла умная идея, и перед Монем поставили корзину красных и вонючих корнеплодов. Зверь повел носом, принюхавшись, сравнил меня и овощи и сделал выбор в пользу еды, поставив меня на ноги и разжимая меховые объятия. Лизнув меня напоследок, Монь потрусил к корзине и занялся угощением, чавкая и брызгая соком.
Окружившие меня мужчины наперебой интересовались самочувствием:
- Предыдущая
- 18/69
- Следующая
