Гатчинский коршун (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/72
• Следующая

Все-таки проще подобрать двойника - целоваться же с ним мы никому не позволим, а с пяти метров и более сделать сходство достаточно полным нетрудно. Специалисты уже разбирали бумаги бакинского и батумского отделений концерна, и до полного овладения почерком, стилем письма и прочими отличительными свойствами этого Ротшильда было недалеко.

Еще я посмотрел, как Танины девочки управляются с пневматиками. Их (пневматиков, понятно, а не девочек) было три. Замаскированный в пудренице, маленький, с мизерной дальнобойностью и неудобный. В фотоаппарате - уже существенно лучше, ну а из имеющего вид зонтика девочки всаживали в десятку четыре из пяти с пятидесяти метров. Ядовитые иглы для этой техники уже проходили сдаточные испытания, так можно было не особо переживать за судьбу семейства, имеющего совершенно неправильное хобби - финансировать врагов России, от японцев до большевиков. Возможно, кто-то со мной и не согласится, но я всегда был твердо убежден - деньги таким типам ни к чему. И раз они почему-то не хотят добровольно их лишиться - значит, лишаться придется не совсем денег и не очень добровольно. А оставшиеся без хозяев финансы сами собой к анархистам не побегут.

Глава 12

- Даже как-то грустно немного, - призналась мне Татьяна. Я просто плюнул вниз с балкона, примыкающего к моему кабинету, где мы с ней пребывали. Мне было не то что грустно, а досадно. Я вообще-то с самого начала предполагал, что начальников моих спецслужб будут пытаться перевербовать, перекупить и так далее, потому и сделал их сразу две, а потом добавил еще одну небольшую третью. Но вот конкретно этому уроду - ну чего ему не хватало?

Полчаса назад Беня и его ординарец получили по пуле в затылок. Еще один замешанный в деле был признан потенциально пригодным для развития контроперации и потому пока оставлен в живых. По докладу контролировавшего исполнение сотрудника, перед смертью Беня крикнул - “жалко, не увижу, как дождется старый хрен, что эта б…дь и его сожрет!”

Официально начальник шестого отдела скончался прямо на рабочем месте, от инфаркта. Что при столь нервной и ответственной работе не должно было никого удивить…

Оценили Беню в десять миллионов франков, плюс предложение - создать Ротшильдам службу, аналогичную моему шестому отделу. Это, кстати, была правильная мысль, и в этом я собирался пойти навстречу нашим опекаемым.

- До конца не верил, что он такой дурак, - еще раз сплюнул я.

- Может, и не дурак, - покачала головой Татьяна, - я вот не могла понять, как он так живет - ни семьи, ни друзей, ни дома… Ладно бы был борец за идею, так ведь нет! А раз не идея, то только власть или честолюбие. Понял, что не только единственным, но даже и первым после вас ему не стать, вот и пустился во все тяжкие.

- Ладно, - встряхнулся я, - это дела прошлые, а нам надо смотреть в светлое будущее. Что нас в нем ожидает?

- Нам придется удивиться, а может даже и возмутиться тем, что финансово пострадавшая от последних действий наших клиентов партия социал-бонапартистов решится на неадекватный шаг - взорвет к чертям их парижскую штаб-квартиру. Скорее всего, у нее получится сделать это во время заседания, посвященного вашей персоне.

- Надеюсь, не тротилом?

- Шеф, вся эта история плохо на вас повлияла. Разумеется, динамитом!

- Ох, - вздохнул я, - действительно, что-то я как-то того, вот про важное дело чуть не забыл… Кажется, ваши девочки хорошо освоили пневматики? Идите сюда, это им - уже не учебные, а настоящие коллоидные иглы. Хранятся в контейнере-холодильнике в течение месяца, в обойме - до десяти часов. При попадании за пять минут растворяются без остатка, летальный исход через двадцать минут. Пробивают одежду средней толщины - например, пиджак плюс сорочку.

- Отлично, - просияла Танечка, - а то Густав на заседании присутствовать не будет, он собирается в Австрию… Очень ко времени.

- Кажется, обошлись без войны, - резюмировал Гоша через неделю. - Не получилось у Ротшильдов создать против нас единый фронт… Но Англия, между прочим, выделяет дополнительные деньги на модернизацию флота. Похоже, там чего-то испугались.

- Подводных лодок - все-таки что-то к ним просочилось. Вроде их наблюдатели у японцев видели как-то раз перископ и кусочек рубки, - пояснил я, - а теперь мне очень хочется показать им все остальное, только я еще не до конца продумал, как именно. Сам посмотреть не хочешь?

Чертежи Гоша читал хорошо, так что он по двум проекциям легко мог представить себе изображенную на моей бумаге машину.

Эллипс с осями десять и пятнадцать метров - это крыло. У передней кромки два мотора на пилонах. Сзади два низких скошенных киля. Посередине - постройка, повторяющая верхнюю часть рубки ракообразных, вплоть до перископа.

- Уже почти построено, за полтора месяца обернулись, - гордо сообщил я. - Это летающая подводная лодка. Ну, или ныряющий экраноплан… Правда, одноразовый.

- В каком смысле?

- Он сможет вынырнуть и взлететь. Потом сесть и утонуть. Все. Кстати, готовься еще к одному небольшому скандальчику, наверняка до тебя дойдет… Наш Максим Максимович Рейли недаром доил англов во все соски - ему удалось добыть сведения об основной продукции Николаевского завода. Вот об этой, что ты в руках держишь. Сейчас планируется - ими, в основном, я тут почти не вмешиваюсь - интересная операция. Пассажирский пароход с большим количеством иностранцев на борту малость отклонится от своего маршрута и пойдет через квадрат, где мы будем испытывать это чудо. Надеются, что вдруг что-то как-то и удастся увидеть…

- Интересно, что? - засмеялся Гоша.

- Сначала перископ, потом рубку, потом как эта хрень улетит, а посадку попозже еще кому-нибудь покажем. Ну, а потом начнется скандал. Они будут в десятитимильной зоне, так что мигом примчатся “Машка” с “Герой”, высадят на борт по взводу автоматчиков, и начнется шмон. Всех пассажиров построить, проверить документы, обыскать, фотоаппаратуру конфисковать.

- Всю?

- Почти. Так что придется нашим друзьям в наполовину построенный “Дредноут” опять изменения вносить, для борьбы с такими нашими вундервафельками… А может, и сами захотят повторить, тогда будет вовсе красота. Да, на всякий случай можешь где-нибудь случайно проговориться, что их у нас двадцать шесть штук.

- Почему именно столько?

- Чтоб легче запомнить, в том числе и тебе. Еще не забыл, что Маша жила на улице двадцати шести бакинских комиссаров?

- Название уже есть?

- Конечно - проект “Шпроты”. Очень похоже - открываешь банку, и кажется, что там рыба, хоть и так себе с виду. Начинаешь есть - сушеная саранча в собственном соку!

- Ладно, - кивнуло величество, - но и мы с Машей тоже не лыком шиты. Операцию “Опа” можно начинать раньше срока - у нас все готово.

Задумали мы это в те далекие времена, когда Гоша еще был высочеством, правда на редкость богатым, Маша - свежеобразованной княгиней, а я - вообще каким-то паршивым генерал-майором. Маша с Гошей зарабатывали деньги, я их тратил… В процессе зарабатывания, понятное дело, образовывалось и исчезало множество фирм-однодневок. И у меня возникла мысль - а почему бы, по примеру уже созданной нами оппозиционной партии, не создать и якобы конкурирующую с Гошиным финансовым концерном фирму? На постоянной основе. В случае прихода Гоши к власти она переходит в оппозицию, причем не вообще, а только ко мне.

Дело в том, что неэкстремистская оппозиция полезна - она обеспечивает обратную связь и не дает (в идеале, ясное дело) власти дуреть и зарастать салом. Но правил без исключения не бывает… Финансист, находящийся в оппозиции к государству - нонсенс, считал я. Точнее, грубая недоработка того самого государства, если он пребывает на свободе.

Рабочий, крестьянин, инженер и даже в какой-то мере интеллигент могут думать что хотят. Могут об этом говорить на кухнях - их дело. Могут организовать партию для защиты своих интересов - если она не занимается стрельбой и бомбометанием, так и ладно.

• Предыдущая
• 20/72
• Следующая