Гатчинский коршун (СИ) - Величко Андрей Феликсович - Страница 55

• Предыдущая
• 55/72
• Следующая

Война началась на второй день игры с наступления русских. Довольно быстро выяснилось, что Куропаткин действительно идет к Черновцам. Почти одновременно Кондратенко ударил из-под Львова общим направлением на Брест. Однако то, что под Краковом русские взламывали уже третью линию обороны австрийцев, вынудило его послать туда корпус Богаевского. Какой-то уж очень усиленный корпус, подумал я - Кондратенко отправил к месту прорыва больше сил, чем осталось у него.

Куропаткин тоже оценил угрозу от пытающегося прорвать фронт Кондратенко и попытался усилить противостоящие тому войска артиллерией, но именно что попытался - сразу сказалась разница условий. У австрийцев параллельно фронту имелась железная дорога, а у русских - нет, и подкрепление пришлось отправить частью пешком, а частью через Брест. Тогда Куропаткин отдал приказ разбомбить железку, но выяснилось, что и это не получается - все свои самолеты и всю зенитную артиллерию австрийцы сосредоточили как раз вдоль нее. На этом закончился второй день игры, то есть третий день войны.

- Без рокадных железных дорог воевать затруднительно, - поделился со мной Гоша. - И авиацию Алексей Николаевич расположил неудачно.

- Ну, почему именно так, это понятно, из соображений удобства снабжения, - хмыкнул я, - но теперь у него не получаются внезапные налеты, да и летают австрийцы больше из-за близости своих аэродромов, хотя самолетов у них меньше.

- А немцы, похоже, решили между собой доиграть сегодняшнюю позицию, судя по тому, что заказали к себе в апартаменты, - блеснул осведомленностью Гоша. - Не зайдешь к ним?

- Зачем мешать? Уж где-где, а у меня в Гатчине на качество записи грех жаловаться. Надо будет - и посмотрим, и послушаем.

Третий день начался с сюрприза, который, впрочем, немцы вчера обсуждали между собой до глубокого вечера. Корпус Богаевского вдруг разделился. Едущая первой четверть продолжила свое движение к месту прорыва, но все остальные войска от Перемышля свернули на Развадов и с ходу ударили на Островец. А подкрепление Куропаткина, то есть артиллерия и пулеметные роты, в это время были в районе Бреста… Прорвав фронт, Богаевский тут же ввел в дыру всю свою конницу и броневики с пулеметами. К вечеру его передовые части перерезали железную дорогу Ченстохов-Варшава… Куропаткин остался не только без подвоза подкреплений и боеприпасов, но и без телеграфной связи. Сразу выяснилось, что управление войсками при помощи радио его штаб представляет себе очень смутно. А Богаевский теперь повернул направо и через час игры или условный день вышел под Брест. Таким образом отправленная по железке артиллерия Куропаткина оказалась зажата между частями Кондратенко и Богаевского… В вагонах и почти без пехоты, которая своим ходом шла под Львов, но была походя рассеяна выделенным для этого бронедивизионом австрийцев.

- Игру можно прекращать, - высказался Деникин.

- Да, все интересное уже произошло, - поддержал его Шлиффен.

- Вы не откажетесь поучаствовать в разборе учений? - поинтересовался Богаевский.

После окончания разбора и отъезда немецкой делегации Гоша приехал в Гатчину. У нас намечался небольшой поход в тот мир, причем только мой, величество должно было сидеть на стреме во главе группы захвата и при поддержке взвода десантников. Дело в том, что во время продажи последней партии золота мной кто-то, похоже, заинтересовался… А когда я уже собирался гнать по крышу нагруженный барахлом “Форд” в портал, по мобильнику мне вдруг позвонил Боря Фишман. Оказывается, он переругался со всеми своими канадскими родственниками, вернулся в Москву и теперь спрашивал, не помогу ли я с работой - он готов и ко мне в гараж подручным идти, гайки крутить вроде не разучился… Я пообещал позвонить ему через десять минут и свалил в наш с Гошей мир. А теперь, пожалуй, настала пора и выполнить обещанное.

Портал открылся сравнительно легко, значит, я был прав, частить не надо, и его еще надолго хватит. Вывел из гаража “Хонду”, надел шлем со встроенным переговорником, еще один прицепил сзади и поехал в Москву. Помня, где в прошлый раз мне показалось, что за мной следят, я назначил Боре встречу у метро “Рижская”.

Своего старого друга я увидел сразу, и узнал тоже, хотя это было и не так просто… Ё-моё, да как же он постарел! И когда успел, ведь у него тут с нашей последней встречи прошло полгода! Мы обнялись.

- Времени мало, - пояснил я ему, - если устраивает интересная, свехвысокооплачиваемая, но немного опасная работа под моим руководством, быстро напяливай шлем, и поехали. А то мне вон та бэха что-то очень не нравится, видел я уже ее водителя… Готов? Ну, держись.

Вообще-то ехал я довольно спокойно. Но попробуйте-ка вы на автомобиле удержаться за спокойно едущим спортбайком, пусть и в воскресенье утром! Однако у водителя БМВ это получалось.

Подъехав к Пушкино, я прибавил скорости и связался с Гошей.

- Открывать будем на центральной аллее, - сообщил я, - меня преследует машина, скорость может быть и под двести, так что имей в виду. Минут за семь справишься?

- За три справлюсь, не рискуй зря! - на бегу передал мне Гоша.

Сразу за Пушкино БМВ увеличила скорость и начала помаленьку догонять мой мотоцикл.

- Готов! - просигналил мне Гоша.

Я уставился в зеркала. Так, обгонять меня они вроде не собираются…

- Держись! - крикнул я Боре и резко тормознул, сокращая дистанцию. Когда между нами осталось метров десять, передо мной открылся портал. Я с ходу влетел туда, БМВ за мной. Но для меня в рядах положенных поперек гатчинской аллеи мешков с песком был сделан проход, для авто совершено недостаточный… Я посмотрел в зеркало, как БМВ с ходу форсировала первый ряд мешков и уткнулась носом в более основательный второй. К ней уже бежали десантники.

- Ну и как тебе у нас в России, не скучно? - поинтересовался я у охреневшего до столбняка Бори.

Тут к мотоциклу подбежало величество.

- Все нормально? - с ходу поинтересовался Гоша.

- У меня когда-нибудь по другому бывает? - сварливо спросил я. - Познакомься, это Борис Иосифович Фишман собственной персоной. Боря, сделай торжественное лицо, перед тобой император всероссийский и еще какой-то там, его величество Георгий Первый.

- Рад знакомству, - протянул руку Гоша, - с такой легендарной личностью. Канцлера как про его молодость не спросишь - так все “а мы с Борей”…

- Канцлера? - ухватился за знакомое слово представляемый.

- Да, а он вам не говорил? Ну, тогда позвольте уж мне представить вам данную личность. Итак, перед вами светлейший князь Найденов Порт-Артурский, Государственный Канцлер Российской империи, генерал-лейтенант, кавалер ордена Андрея Первозванного и многих других, их так сразу и не упомнишь… Жора, да что же ты своего друга на улице морозишь? Пригласи к себе, что ли…

Действительно, в Москве-то была середина апреля, а в Гатчине - середина ноября. Боря ежился.

Я посмотрел, как покалеченную “БМВ” затаскивают носом на зад кузова “Нары” (ее пассажиров уже отволокли куда надо, причем обошлось без эксцессов типа стрельбы), обернулся к Боре и, сказав ему “поехали ко мне”, быстро прокатился до гаража. Оттуда, понятно, был прямой проход в мой кабинет.

После всего случившегося мой организм был не против употребить бутылку-другую пива, а Боре так и сто грамм не помешают, в целях согрева и адаптации.

- Это у тебя тут что, квартира в таких хоромах? - спросил по дороге Боря.

- Это Гатчинский дворец. Ах, да, ты же в Питере ни разу не был… В общем, дворец, и я в нем живу. Ты, наверное, уже понял, что тут у нас несколько иной мир.

- Про мир - понял, а время какое?

- Конец тысяча девятьсот шестого года. Россия. Но на престоле уже два года как не Николай, а его брат Георгий, которого ты видел. Заметно более компетентный руководитель, чем наш “хозяин земли русской”. Во всяком случае, благодаря во многом его трудам обстановка тут существенно лучше, чем в том же году была у нас. Ну, а я ему помаленьку помогаю…

• Предыдущая
• 55/72
• Следующая