Тень ее высочества - Ежова Лана - Страница 24

• Предыдущая
• 24/125
• Следующая

Мальчишка немного успокоился, и мы попрощались со служителями Предвечной. У дверей ждала охрана – два сатурийца из личного отряда императора Константина. Дюжий воин взял герцога под локоть. Второй телохранитель шагал рядом со мной.

На площадке храма к нам присоединились еще четыре солдата из числа гвардии. Эвгуст и Константин, как соправители, сошлись в одном: они удвоили мою охрану.

Солнце стояло в зените и палило нещадно, раскаляя стены домов и брусчатку. Осень в столице коварна своим непостоянством: утром идет промозглый дождь, а под вечер начинается удушливая парилка. Из-за жары улицы Семиграда вымирают на несколько часов. Вот как сейчас. Я сняла теплую накидку и отдала ближайшему гвардейцу. Воин едва заметно поморщился, но понес ее, точно заправская фрейлина.

Эвгуст все еще не выходил из храма, и нам пришлось его дожидаться. Прикрыв глаза ладошкой, я посмотрела на солнце. Хм, если вскоре не зайду в тень, моя аристократическая бледность сменится неблагородным загаром. Легкий ветерок принес откуда-то аромат спелых яблок. Я подставила ему лицо и довольно зажмурилась.

– Принцесса! Принцесса!..

По ступеням поднималась нищенка. Седая, морщинистая, смуглая до черноты, она медленно шла ко мне в развевающемся грязном тряпье. Облачко из роящихся мух кружило над ее головой.

– Принцесса, молю о милосердии! – Старуха беспрестанно кланялась и трясла головой. – О принцесса!..

Ее отчаянный визг резал по-живому – во времена правления императрицы Лелии, если верить летописцам, нищих не было.

– Что тебе, гражданка Семиграда? Я слушаю внимательно. – Вонь от лохмотьев была такой силы, что мне, стоящей против ветра, приходилось нелегко.

Воины, не стесняясь, прикрыли носы руками и даже попятились назад. Ну да, общаться с народом – одна из обязанностей принцессы, моя обязанность.

– Мои дети, принцесса… мои детки не ели хлеба два дня… Прошу, принцесса, проявите милосердие! Я не хочу видеть смерть своих детей! – Старуха стояла уже в трех шагах от меня и протягивала скорченную руку за милостыней.

Быстро отцепив кошель от пояса, я начала его развязывать – и, передумав, протянула нищенке. Пусть забирает все – и скорее убирается прочь. Старуха ловко преодолела оставшееся расстояние между нами и схватила деньги… вместе с моей рукой! Звон рассыпавшихся монеток о мрамор. Мощный рывок – и я воткнулась лицом в зловонное тряпье на крепком мускулистом плече нищенки.

– Всем стоять! Иначе я перережу ей горло! – прорычала грубым мужским голосом мнимая нищенка – и я почувствовала, как холодное лезвие ножа вдавливается в область сонной артерии.

Смрад жег глаза, сбивал дыхание. Еще чуть-чуть, и потеряю сознание.

– Принцесса не пострадает, если вы не будете дергаться! Братство справедливых не убивает женщин. Но если придется, во имя будущего нашего народа мы отступим от правил!

Я практически повисла на плече повстанца, вжатая в его жесткое тело. Безжалостная рука прижимала так сильно, что еще чуть-чуть, и затрещат мои ребра.

– Назад, сатуриец! Мой нож быстрее тебя!

Крича на мою охрану, бунтарь медленно отступал, пятясь по ступенькам вниз. Я слышала, как лихорадочно бьется его сердце. Дыхание оставалось ровным – он был удивительно сильным и тренированным.

«В рядах Братства справедливых много бывших воинов. Тех, кому с самого начала не понравилась политика Константина».

«Что мне делать, Грэм? Меня прирежут, как курчонка!»

«Пока не дергайся, еще не время…»

«Грэм! Я уже не могу! Я задохнусь, или он переломает мне кости!»

«Потерпи немного, сапфироглазая, жди подходящего момента!»

Повстанец вдруг выронил меня, придушенную до синевы лица. Больно ударившись о камень, я жадно глотала свежий воздух.

– Свободу народу богов! – Оборванец вдруг как-то странно ощерился – мне подумалось, что только слепая могла спутать его с женщиной – и продолжил фанатично орать: – Смерть тиранам! Свободу северянам!

Зрачки бунтаря расширились, как у курильщика дурманного черного мха. И, когда он поднял нож вверх и приставил к своему горлу, я все поняла.

Быстро обернувшись к храму, я что было силы завопила:

– Нет!!! Не надо!

Слишком поздно – повстанец взмахнул ножом и раскроил себе горло. Горячие брызги, блестя на солнце, полетели мне в лицо.

– Нет… нет, – как молитву шептала я, глядя на мертвеца, грузно оседавшего к моим ногам.

Стоны и крики ужаса вывели из оцепенения. Внизу, у подножия лестницы, корчились еще трое мужчин, также переодетых в лохмотья нищих. У двоих из них шла кровь – текла, точно слезы из глаз, из ртов, ноздрей и ушей.

Эвгуст, спускаясь, прошел мимо, скользнув по мне взглядом. Его плащ развевался против ветра, как крылья ворон, слетающихся на мертвечину.

Я посмотрела на свои забрызганные кровью руки – и неслышно заскулила.

Аква, школа ордена Воды,

28-й день пришествия Эвгуста Проклятого

– И почему мы водимся с таким проходимцем, как ты? – удивился рыжий юноша.

– Потому что я веселый? – состроив невинную мордашку, предположил мальчишка и, усмехаясь, добавил: – И единственный, кто вас различает.

– Сие умение несомненной ценности, – буркнул третий рыжик, как две капли воды, похожий на первого, – и достойно поста магистра.

– А что? Может, я, правда, фиолетовый? – задиристо спросил мальчишка. – И стану хотя бы хранителем?

– Ты – и хранителем?! – в один голос возмутились близнецы. – Сначала школу закончи!

Спор разгорелся снова.

Проснувшись рано поутру, Корин осознал, что обязан показать своим «дикарям» Акву. Почему своим? Ведь без него рыжие не протянут и дня, померев со скуки.

И вот спозаранку, подкупив старшекурсника на воротах обещанием принести бутылочку пива, они направились в Акву.

Лицом любого города являются архитектурные сооружения различной масштабности и размаха. У Аквы лицо было внушительное и виднелось далеко из-за двух башен-обсерваторий. Построили их в свое время маги-астрономы, соперничающие еще со времен школы. Один доказывал теорию, что полет кометы Сельх они наблюдают последний раз, другой ученый опровергал его теорию. Веские доказательства предоставить не мог ни первый, ни второй – возможность понаблюдать за кометой появлялась раз в пятьсот лет. Так и спорили они безрезультатно до самой смерти, а городу достались строения, выше которых не было во всем Межграничье.

Школа ордена Воды размещалась на вытянутом острове посреди большого и невероятно синего озера. Ближайшие жилые дома находились в черте города, куда ученики могли попасть только с разрешения воспитателей. Идеальное место для обучения юных водников, вдобавок живописное и лишенное каких-либо недостатков. Даже комары и мошкара – бич прибрежных селений – благодаря специальному заклинанию хлопот не доставляли.

Близнецы не верили, что свободно пройдут по мосту мимо дежурного боевика. Корин пренебрежительно хмыкал – подготовку к прогулке он начал еще вчера, когда попытался сорвать урок мастера Вэффина. Старый ворчун как всегда отправил его на кухню чистить кастрюли и сковородки. И там-то Корин развернулся, проявив свои таланты в зельеварении, пока помощник повара отлучился в кладовку.

Ажурный мост издали казался нереально легким, словно держался на одной магии.

Ребята затаились в кустах, наблюдая, как молодой маг в сером плаще прохаживается по бережку. Корин загадочно улыбался.

– Долго еще сидеть будем? – прошептал недовольно Гай.

– Мы пропустим завтрак из-за тебя, – вторил сташему брату Дон.

– Еще и будем наказаны за побег, – добавил первый и заявил: – Еще чуть-чуть, и мы идем назад. Может, нас еще не хватились.

Корин победно ухмыльнулся:

– Ждать больше не надо, смотрите.

Маг недобро помянул Эвгуста – и бросился в ближайшие кусты. Похоже, наведывался он туда часто и давно.

– Что это с ним? – поинтересовался старший близнец.

• Предыдущая
• 24/125
• Следующая