Тень ее высочества - Ежова Лана - Страница 53

• Предыдущая
• 53/125
• Следующая

Мы с Зоором прятались от Грэма на террасе за кадками с лапайей, вечноцветущей желтой лилией. Когда Грэм во второй раз прошел мимо, не заметив нас, принц пожалел меня за неразделенное чувство к сатурийцу. Естественно, он нагло наговаривал! Принц ехидно настаивал на том, что не мог ошибиться: я втюрилась в своего охранника, как маленькая, глупая девочка. Я зловещим шепотом предупредила, что укушу за ухо, которое как раз находилось возле моего рта, – между вазонами было тесно, и мы стояли, прижавшись, – но принц не поверил.

Крик Зоора услышал даже Тристан в башне.

Воспоминания о вздорном лулианце, которого считала своим другом, вернули хорошее расположение духа. Лулианский принц – первенец короля Фадиаса, но наследовать трон по законам страны права не имел. Когда ему исполнилось четырнадцать, вспыхнуло восстание недовольных. Заговорщики взяли юного наследника в заложники и держали больше седмицы в доме почитателя бога Жизни. За это время свихнувшийся жрец провел на Зооре опыты. Он мечтал создать идеального охотника на нежить и выбрал «добровольцем» подростка, семью которого люто ненавидел.

Принца освободили поздно – он оказался сломлен духовно и изувечен физически. Раздробленные кости и страшные раны по всему телу… лучшие целители Межграничья собирали наследника буквально по кусочкам.

Основатель Лулианского королевства, устанавливая правила наследования, категорически запретил возводить на трон уродливых, рыжих, психически неполноценных и магически измененных. Зоор подпадал под три запрета: хромой, покрытый сетью тонких шрамов, нелюдимый, трансформированный десятками магов. У него даже ауры изменились: обычная лишилась почти всех светлых оттенков, магическая опустилась на один луч. Кстати, меня всегда возмущала несправедливость богов: усилить ауру нельзя, а вот ослабить легче легкого, особенно если окажешься в руках черномага.

От печальных размышлений захотелось есть. Шепотом позвав Юлиана и убедившись, что следопыт впал в спячку, я взяла себе полную чашку. Мисок у моего попутчика не было, но зато оказались две ложки и две чашки из легкого, магически укрепленного материала. М-да, кашка получилась на любителя. Буду надеяться, что Юлиан не прочь похлебать солененького. Первый раз – и так опозориться! Воровато оглядевшись, я прошептала заклинание улучшения вкуса. В кулинарной магии я не профессионал, но опыта хватает – в храме часто наказывали работой по кухне.

После каши захотелось пить. Вода попахивала тиной, и я, уже не опасаясь попасться, наложила на фляжку освежающее заклинание. Борясь со скукой, вспомнила о дневнике первой императрицы.

Отсиживаясь в трактире, я немного с ним ознакомилась. Но мой зад болел после неудачного перемещения, вернее, малоприятного приземления в лужу, и чувство разбитости не давало в полной мере сосредоточиться. А концентрация внимания была ой как необходима. Почерк императрицы как у ребенка, недавно научившегося писать. Да еще и вела она большинство записей на одном из старых языков, который я знала почти сносно благодаря Тристану. Поэтому приходилось перевод записывать – просто читать моих умений не хватало. В конечном итоге получился текст, от которого глаза полезли на лоб.

«Эвгуст сделал мне свадебный подарок. Она так прекрасна… Корона будущей королевы! Правда, пока королевы без королевства. Хотя Эвгуст посмеивался над моими мечтами о державе, где я была бы повелительницей, называя их блажью, главную монаршую регалию он мне подарил. И я дала ей имя – Corona astralis, то есть Звездный венец.

Сейчас это лишь артефакт. Но какой силы! В короне тридцать камней, тридцать фириллов. На вопрос, откуда такое богатство, жених загадочно улыбается и молчит.

Любимый вложил в создание венца прорву силы и бессонные ночи. Он сам нарисовал эскиз и в процессе изготовления накладывал заклинание за заклинанием. А мы-то с Антаром гадали, почему он такой вялый в последнее время. До главного в нашей жизни приключения остались считаные дни, а Эвгуст старался сделать мне приятное. Он действительно влюблен, и это наполняет меня гордостью – пробудить чувства в таком мужчине сможет не каждая.

Я жду день отправки с нетерпением. Я уверена, что у нас троих все получится. Мы просто обязаны добиться успеха. Если провалим задание, не видать мне моего королевства.

А корона так прекрасна, что не могу налюбоваться и боюсь, что не решусь оставить ее здесь. Да и зачем? Одним артефактом больше, одним меньше, она не оттянет сумки.

Когда Эвгуст возложил венец на мою голову, его глаза светились гордостью. Он пообещал, что сделает все, чтобы к нему я получила и королевство. Королевство, где будут править наши дети и дети детей наших детей. Звучит так запутанно и смешно, но – честное слово! – Эвгуст сказал именно так.

Как можно не любить такого восхитительного мужчину?!»

Я дочитала до конца и усмехнулась. Тысячу лет назад был «восхитительный мужчина», сейчас маньяк. Не знаю, что конкретно случилось с его лицом, но почему-то кажется, что это физический «откат» после жутко черного и злобного колдовства. Помнится, Тристан рассказывал о трех оставляющих отметины на теле и разуме заклинаниях.

«Червоточина» – самое милосердное, убивает мгновенно. Жертва не успевает ничего почувствовать. При исследовании трупа обнаруживается сердце, сплошь продырявленное, как яблоко, испещренное червем.

«Пламя зари» – массовое заклинание, применялось во время войны с многоликими. Придумал маг, обезумевший после потери всей семьи. Волна обжигающей энергии подкашивает противника, превращая его внутренности в пепел, заставляя умирать в муках. А вот внешних признаков на трупе почти не остается.

«Красная капель» – несчастный медленно истекает кровью сквозь маленькие порезы, нанесенные невидимым лезвием по всему телу. Пыточное заклинание, которое применяли во время войны некроманты из Аг-Грассы.

Эвгуст, «восхитительный» мужчина первой императрицы, мог использовать одно из трех либо какое-то другое, о котором я не слышала. Спрашивается, почему у могущественных заклятий неприятные последствия? Ну, так за все нужно платить! Боги не любят, когда не они, а кто-то другой портит их игрушки. Кстати, об игрушках. Получается, главный артефакт Северной империи – подарок ренегата, человека, которого, «ужаснувшись его деяниями», прокляла собственная невеста, а боги отправили в небытие на тысячу лет? Ну да, он ведь говорил об этом, а я еще не верила…

Corona astralis, Звездный венец – поистине удивительный и таинственный предмет. Думаю, немногие ведали, что в оправе из белого золота не бриллианты, а редчайшие фириллы. Вычислить, что это магический камень, легко, достаточно поместить корону в кромешную тьму. Сияние, излучаемое фириллами, не прекратится, а станет ярче. Хм, не скажу, что мне льстит вовлеченность в тайну, наоборот, чем меньше знаешь, тем дальше от последней грани.

Одна только примерка венца уже понижала шансы жить долго и счастливо. Хотя признаюсь: корона императриц риска стоила. Я никогда не забуду трепет, охвативший меня, когда она увенчала голову. Миг страха – и пронзительное чувство всезнания. Перед глазами раскинулась карта империи – внутренним взором я видела все семь провинций, точно с высоты полета птицы. И видела так четко, как не может видеть ни человек, ни полукровка-хэмелл… А потом все прекратилось. Корона признала меня, ведь того захотел ее создатель. Как и обещал Эвгуст, Звездный венец не наказал самозванку.

«На твоем месте я бы не стал расслабляться. – У Грэма прорезался голос, и, надо сказать, голос язвительный. – Наказание может быть отсроченным. Поймают тебя, вернут в Семиград, а венец возьми и прояви свою сущность. Сама знаешь – старые артефакты имеют подобие разума. Кто знает, когда он прозреет и наплюет на просьбу создателя?»

«Ты хочешь сказать, дорога в Семиград мне заказана?» – Я не стала обижаться на недоброе пророчество телохранителя, он простил мою грубость, почему я не могу извинить его за такую мелочь? К тому же доля правды в его словах присутствовала.

• Предыдущая
• 53/125
• Следующая